– Лева?

– Ну да, он на ковре съехал…

Разинув рот, дворник выслушал мой рассказ.

– Вы, блин, даете, – только и сумел вымолвить он под конец,– надо же чего придумали!

– Васенька, – взмолилась я, – будь другом, помоги.

– Бутылка с тебя, – пробормотал дворник и принялся дергатьмногострадальный ковер.

– Я тебе ящик пива куплю, лещей копченых и сигарет…

– Фу, – вздохнул работник метлы, – не идет зараза, давайвместе.

Еще минут десять под несмолкаемые стоны Левы мы тянулипалас. Результат не обрадовал. Дело продвигалось медленно, наружу выползлосантиметров двадцать коврового покрытия, не больше.

– Не получается, – пыхтел Вася, – иди, зови Сивкова изтринадцатой квартиры. Он здоровый бугай.

В полном отчаянии я пошла к Сивкову. Вообще я не слишкомхорошо знаю парня. Слышала только, что его зовут Руслан. Живет Сивков один,ездит на шикарной иномарке и частенько возвращается домой в сопровождении ярконакрашенных и вызывающе одетых девчонок. Иногда он будит соседей, начав хлопатьв три утра дверью автомобиля и громко крича:

– Эй, вы там, сумки со жрачкой прихватите.

Но делать замечания Руслану местные блюстительницы нравов нерискуют, честно говоря, они его побаиваются, от такого и в лоб получить можно.Между нами говоря, выглядит парень устрашающе, наверное, в ранней юности онзанимался борьбой, потому что шея у юноши совершенно невероятная, размерпятидесятый, не меньше. Впрочем, под стать ей руки и ноги, да и все тело тоже.Руслан похож на гору, но это не куча сала, а сто килограммов литых мышц.

– Зрассти вам, – довольно вежливо буркнул парень, узрев меняна пороге, – чего, вашу машину запер? Извиняйте, ща отгоню.

– Нет, нет, – торопливо сказала я, – тут такое дело…

Минут пять я объясняла недоумевающему парню суть дела.

– Ну цирк, – засмеялся он, – пошли!

– Я с тобой, – прощебетала выглянувшая из комнаты девица вчерном кружевном лифчике.

– Прикройся, Ксюха, – велел Руслан, – кофту надень.

Девчонка влезла в кожаную куртку, и мы пошли в подвал.Впереди двигалась я, растрепанная, потная и злая, за мной вышагивал Сивков,облаченный в черную майку, туго обтягивающую его накачанный торс, и спортивные,мешковатые брюки, замыкала шествие девица в кожаной куртке, натянутой почти наголое тело. Ксюха ковыляла на высоченных каблуках. Туфли у нее были самогостранного вида, узкие, какие-то бесконечные носы, полное отсутствие пятки иремешков. Обувка держалась только на пальцах. Я бы в такой и шагу ступить несмогла, но Ксюша довольно ловко двигалась в арьергарде.

– Да уж, – покачал головой Руслан, узрев пейзаж в подвале, –много чего в жизни повидал, один раз сам с третьего этажа голый прыгал, но чтобтакое?! Эй, мужик, жив?

– Считайте, что нет, – слабо ответил Лева, – задохнулсясовсем и тяжело очень.

– Тяжело-то тебе отчего, – пробурчал Сивков, хватаясь закрай ковра, – это нам тут нелегко приходится. Ты-то сидишь удобно, на мягкойподстилке.

– Да мне на голову… свалилась!

– Что на тебя упало? – не разобрала я до конца его слова.

Но Лева молчал.

– Что упало, то пропало, – меланхолично резюмировал Руслан идернул палас.

Сразу стало понятно, что у парня в руках чудовищная сила.Встречаются на Руси подобные мужики, способные пальцами ломать пятаки изавязывать узлами железные прутья, потомки легендарных Ильи Муромца, НикитыКожемяки и Ивана Поддубного. Руслан был из их числа, за пять минут он выдернулпочти весь ковер и остановился не потому что устал, а потому что решилперекурить.

– Ну и вонища у тебя тут, Васька, аж замутило всего, даже вНижнем Новгороде так не несло, а уж там, поверьте мне, кранты! – сообщил сосед.

– А что в Нижнем Новгороде так противно пахнет? –полюбопытствовала я. – Рыбный завод?

Руслан захохотал.

– Нет, тюрьма. Она там жутко старая, пацаны базарили, вродев свое время в ней еще стрельцов держали, прикиньте, когда дело было. Я каквошел в камеру, чуть не умер. С порога конца не видно, прямо тоннель. Те, ктопоближе к двери живут, тех, кто в середине кантуется, не знают. Да там иперекличек не устраивают.

– Почему? – обалдело поинтересовался Василий.

Руслан опять ухватился за палас и пояснил:

– Невозможное дело. Охрана только утром и вечером мордывсунет да крикнет: «Трупы есть?» А им в ответ: «Может, и помер кто подшконками». Начнут этап отправлять, вот тогда жмуриков и находят. Абзац, однимсловом. Тут братаны на Бутырку баллон гнали, так я скажу вам, ничегошеньки онине видели. Пугачевская башня по сравнению с Нижегородской тюрьмой чистыйсанаторий. Эх, раз, два, взяли.

Руслан поднапрягся, дернул изо всей силы, послышалсясдавленный всхлип, ковер выпал на пол, на него шлепнулся Лева.

– Ты как, в порядке? – бросилась я к мужику.

– Ничего, – кряхтел тот, ощупывая себя, – вроде цел.

– Руслан, – взвизгнула девица, тыча пальцем в отверстиемусоросборника, – ой мама! Что это! Спасите.

Из дурно пахнущей дыры показалась голова, потом частьтуловища.

Василий попятился, Сивков перекрестился:

– Мать честная! Мутант! Крыса-убийца.

– Русла-а-а-ан, – завопила Ксюша, роняя на пол куртку, –сделай что-нибудь, она нас сейчас съест!

– Когти рвать надо, – прошептал дворник, – сколько живу,такого не видел. Ну ходят тут крысы… Е-мое, ребята, да это крокодил!

Не успел он сказать последнюю фразу, как напугавшее всех дополуобморока животное шлепнулось на Леву.

– Русла-а-а-ан, – заверещала Ксюша, – стреляй быстро, нускорей, она его сейчас сожрет!

– Все в порядке, – пробормотал Лева, обнимая вараниху, –спокойно, без паники, она ручная, совершенно безобидная, это наше домашнееживотное.

Василий, Руслан и Ксюша, вжавшиеся в мусорные бачки, толькооткрывали и закрывали рты.

– Господи, – всплеснула я руками, – как она-то в трубуугодила?

– Не знаю, – пробормотал Лева, – свалилась мне на голову, ивсе. Да вы не бойтесь, Люся травоядная.