– Митчел не рассуждает вслух о женщинах в своей жизни.

– Да, но при этом позвонил Заку, чтобы поговорить о Кейт, – возразила Мередит. – Интересно, что с ней произошло?

– Она так и не побывала на яхте. Когда Зак спросил, что случилось, Митчел буркнул: «Возникли сложности», – и больше тот от него ничего не дождался, – напомнил Мэтт как раз в ту минуту, когда рядом остановился официант с подносом канапе.

– Да, ты уже говорил. Так, значит, для Мариссы путь свободен?

Мэтт так и замер с протянутой к подносу рукой.

– Для нашей дочери? Мариссы?

– Когда я вчера поцеловала ее на ночь, она сказала, что решила выйти замуж за Митчела, когда подрастет.

– Я к такому не готов! – объявил он, выбрав наконец канапе с подноса.

– Похоже, наш будущий зять потихоньку курсирует в нашем направлении, – ухмыльнулась Мередит.

– Кейт, – сочувственно прошептала Холли, – мы не можем просидеть весь вечер в дамской комнате. Выпей это и идем.

Говоря это, она вынула пустой бокал из трясущейся руки Кейт и заменила на свой, полный.

– Пей до дна, – одобрила Холли.

– Митчел там! – едва не заплакала Кейт. – Я видела его с балкона.

– Знаю. А теперь постараемся, чтобы он увидел тебя.

– Я не готова выйти на люди.

– Готова-готова!

Кейт машинально осушила бокал, второй за десять минут.

– Как я выгляжу?

Холли критически осмотрела подругу. Серое атласное платье, подражание элегантным роскошным нарядам тридцатых годов, косого покроя, с узким лифом фасона «американская пройма» и глубоким треугольным вырезом, невероятно шло Кейт. Чтобы дополнить ретро-стиль платья, Кейт уложила волосы волнами и заколола с одной стороны старинным гребнем с аметистами и бриллиантами, позаимствованным у матери Эвана.

– Мне нравится эта прическа а-ля Вероника Лейк[7], – объявила Холли. – А глядя на гребень, каждый сочтет, что твои серьги настоящие, а не обычная бижутерия.

И в самом деле, с ушей почти до плеч Кейт свисали длинные серьги с поддельными аметистами и бриллиантами.

Обе посторонились, когда две женщины, воспользовавшись туалетом, прошли через увешанное зеркалами помещение. Женщины улыбнулись, кивнули, прежде чем выйти, и в открытую дверь донеслись смех и музыка.

Холли подождала, пока дверь снова закроется, после чего снова отняла у Кейт бокал и взяла ее под руку.

– Я обещала наставить тебя и объяснить, как пройти через это, – начала она торжественно, глядя в широко раскрытые, лихорадочно блестящие зеленые глаза. – И я намеренно выжидала нужного момента. – Она повернула Кейт лицом к зеркалу и бесцеремонно ткнула пальцем в ее отражение: – Взгляни на себя. Ты абсолютно неотразима! Это твоя ночь, Кейт! Твой дебют в качестве будущей жены Эвана, и сегодня ты увидишь, что даже самые закоренелые снобы будут приветствовать тебя, как свою. Они уже знают, что ты не какая-нибудь жалкая охотница за приданым, а дочь владельца чикагского ресторана, который тоже был знаменитостью в своем роде. Ты его преемница. Обладаешь природной элегантностью, умеешь держаться и выделяешься из толпы. А главная твоя черта – доброе сердце, что делает тебя бесконечно привлекательной. Пока что тебе все ясно?

Смущенная всей этой лестью, Кейт кивнула:

– Я все поняла. Хочешь, чтобы сегодня я считала себя блистательной.

– Ты в самом деле блистательна. А теперь речь зайдет о Митчеле Уайатте. В течение следующих двух часов тебе предстоит обязательно с ним столкнуться…

Три женщины, смеясь и болтая, вошли в комнату, чтобы поправить косметику. Девушки мгновенно повернулись к зеркалу, делая вид, что занимаются тем же. Кейт вытащила из сумочки помаду, но при мысли о том, что она снова взглянет в синие глаза Митчела, увидит это жесткое красивое лицо, ей становилось не по себе. Он заставил ее смеяться, стонать от наслаждения, сжимал в объятиях так крепко, словно не собирался отпускать. И всего хуже, он так вскружил ей голову, что она вообразила себя влюбленной.

А потом он отослал ее на виллу, велев как можно скорее порвать с Эваном, хотя сам не собирался больше видеться с ней.

Теперь, оглядываясь назад, она ясно видела: все, что делал Митчел с того момента, как она встретила его, даже когда послал за «Скорой» и доктором, чтобы помочь Максу, служило одной цели. Она ничуть не сомневалась, что он сам послал ей «Кровавую Мэри», а потом явился в ресторан, чтобы представиться.

При мысли о том, как хладнокровно он назначил свидание, после того как она вылила на него коктейль, Кейт скрипнула зубами.

«Будь я на вашем месте, предложил бы пригласить меня к ужину…»

Из всех эгоистичных, наглых, спесивых…

Наверное, он был поражен и очень доволен, когда представился и она не узнала его имя. Ее неведение облегчило ему задачу. Как он, должно быть, забавлялся, соблазняя безмозглую подружку Эвана Бартлетта!

– Перестань перебирать в памяти все, что он сделал, – настойчиво потребовала Холли, едва женщины удалились. – Хотя бы на сегодняшний вечер забудь все кошмарные подробности и постарайся быть абсолютно объективной, иначе все завалишь! Пойми простую истину: Митчел Уайатт настолько закомплексован, что пытается сквитаться с Эваном, соблазнив тебя! И все только потому, что Эван посвящен в его тайны! Согласись ты прыгнуть к нему в постель сразу, после ужина на вилле, все кончилось бы в ту же ночь и не затронуло бы твоих чувств. Но тебе приспичило сначала узнать о нем побольше. Поэтому ему пришлось вернуться к тебе и рассказать о брате, после чего он принялся активно обольщать тебя в саду. Но как только сообразил, что ты не собираешься спать с ним в номере, снятом на имя Эвана, перебрался в отель на Сен-Мартене. Там он честно предупредил, что не стоит питать никаких иллюзий и ложных надежд, и добавил, что не желает ни сложностей, ни «магии». Ему всего лишь нужен хороший секс с тобой, только и всего. И ты снова отклонила его предложение, поэтому он выдал знаменательные фразы: «давай все усложним» и «я чувствовал то же самое»…

– Хочешь сказать, что это отчасти моя вина?

– Господи, нет! Я пытаюсь объяснить, что его истинным намерением вовсе не было причинить тебе боль. Ему требовалось либо заставить Эвана молчать, либо поставить на место, заимев интрижку с его подругой.

Кейт пробил озноб. В устах Холли логика Митчела казалась безупречной, а методы – безжалостными.

– Я скажу тебе что-то такое, чего не говорила раньше, – продолжала Холли. – Думаю, что в каком-то отношении Уайатту было с тобой лучше, чем он ожидал. Иначе после секса он просто похлопал бы тебя по заду и отослал на виллу.

– С чего бы это? Ведь я была такой страстной, на все готовой партнершей в постели, – с горьким самоуничижением произнесла Кейт.