в животах. Как только Стас попал в поле зрения Гордея, тот жестом велел ему подняться на крыльцо.

– Жители деревни, сегодня для вас начинается новый этап! – начал Гордей, – С сегодняшнего дня начнется ваше возвращение к прежней жизни и процветанию, что была до прихода кары, сошедшей на наши души. Многие из вас хотят снова вернуть то, что было утеряно. Восстановить каждый кусочек, собрать каждую деталь прошлого? Ведь так?

– Да! – хором крикнули люди.

– Все пошедшие за Антихристом, уже лежат в земле. Те, кто восставал из мертвых – теперь всего лишь жуткое воспоминание. Тот, кто возомнил себя Богом – больше не молвит и слова. Только вы – избранный истинным Богом народ, выживший после Конца, достойны жизни! Молитвы к нему были услышаны и он оставил вас в живых, чтобы вы и только вы построили новую цивилизацию, которая не допустит вновь совершения грехов среди человеческого рода! Вы дети Божьи, уверяю вас, истинно это так! И вы, будучи детьми его, должны продолжать молиться и делать все то, что он скажет, а я буду его словом! Слава господу Нашему!

– Слава!

– Слава! Слава!

Стас повторял за толпой, но лишь для виду, в присутствии Гордея. Он чувствовал себя очень глупо и к тому же до сих пор оставалось загадкой на кой черт он понадобился Гордею именно сейчас на виду у всех этих людей.

– Как я уже говорил, Господь говорит со мной, каждый день… – продолжал Гордей, – …и он нашептал мне про это место, поведал про самозванца и его единомышленников, лгущим вам во имя собственного блага – я убил их, и они теперь в земле. Рассказал Господь и про источник, чья вода способна напоить тысячи избранных – я нашел его, благодаря Богу. Вода – Божий дар, и этот дар поручено охранять вам, дети мои и настанет час, когда все вы окажетесь в стенах Назарета, Великого города, построенного мною с помощью советов Господа. И для того, чтобы вы ни сбились с пути, я оставлю двух своих помощников. Чтите их, слушайтесь их советов и уверяю вас…

Гордей сделал паузу, смотря в одухотворенные взгляды людей. Из глаз некоторых шли слезы, словно они увидели нечто чудесное. Гордей сделал свое дело – эти люди стали боготворить его…по крайней мере до тех пор, пока их желудки не пусты.

–…что вам воздастся. – закончил он.

Стас заметил, как из толпы вышел Лис и направился в сторону крыльца, встав рядом с ним. И тут Стас понял, что дела совсем плохи.

– Это – верные мне люди. Какое-то время они будут следить за порядком в вашей деревне и докладывать мне о ее состоянии. Не бойтесь их, они ваши братья, ваши менторы. Те, кто будет достойно соблюдать заповеди Божьи и не нарушать законы Божьи, будет жить в стенах Назарета, но тот же кто осмелится пойти против Него и меня… их ждет изгнание или смерть.

– Гордей, я… – Стас был напуган, и каждое слово он старался подбирать тщательнее обычного, —…я не понимаю, ведь у меня и в Назарете полно работы.

Все они втроем, включая Лиса, расположились в одной из хижин. Лису стоял безучастно и за все время их пребывания в этой хижине он еще ни разу не промолвил слова возражения. По всей видимости, он был только рад новому назначению, чего нельзя сказать про Стаса.

Гордей ходил кругами, держа руки за спиной и разглядывая примитивный интерьер хибары. Когда он заговорил, взгляд его был обращен на маленькую, старую шкатулку.

– Это продлится только эту зиму, после чего приедут другие ребята, – не отрывая взгляда от шкатулки, почти шепотом произнес Гордей. – Мне нужно, чтобы вы следили за родником, пока люди из города будут приезжать сюда раз в неделю для пополнения запасов. Мы можем приводить одну цистерну, не больше. – Гордей повернулся лицом к Стасу.

– Я доверяю тебе, ты член нашей общины уже долгое время, и такое ответственное поручение я могу дать только тебе. Однако странно… – тон Гордея стал громче, теперь он говорил на манер прорицателя, которого талантливо изображал на крыльце полчаса назад, —…я думал для тебя будет честью исполнить мой приказ. Видимо ты забыл, кто ты и кто я.

– Нет, – сказал Стас, уставившись глазами в пол.

– Вот и прекрасно. Бери пример со своего товарища, – сказал Гордей и кивнул в сторону Лиса. – Он вызвался добровольцем, а такие вещи, как ты знаешь. очень угодны Богу.

Это Лис то вызвался добровольцем? Что-то тут нечисто… подумал Стас.

– Так же надо будет отправлять в Назарет послания с местными, так сказать, успехами. Можете называть это отчетом, как вам угодно. Ты еще не разучился писать, Стас?

– Нет.

Гордей ухмыльнулся.

– Вода для Назарета сейчас очень нужна, и вы оба должны понимать, как важно нам получать воду из всех точек. Пока что обойдемся одной цистерной в неделю, затем, как только добудем еще бензина, поездки будут чаще. Я воздвиг этот город, и не допущу, чтобы он разрушился из-за недостатка воды.

– Тогда прошу прощения за дерзость, но зачем надо было убивать того человека? – Стас перешел на шепот: – Зачем все это представление с едой в подвале? Мы просто могли бы использовать его…

– Молчать! – крикнул Гордей и заставил присутствующих вздрогнуть от неожиданности. Быстрым шагом он приблизился к опешившему Стасу, остановился и озлобленно оглянул его с ног до головы.

– Ты посмел усомниться в моем решении? – спросил Гордей.

Стас даже не пытался сопротивляться и со стороны выглядел как школьник, которого задирают старшеклассники. Он знал, что если сейчас попытается показать зубы, то может лишиться жизни через несколько минут, уж очень много поклонников Гордея, – в том числе и новоиспеченных, – стояли снаружи. К тому же он заметил руку Лиса, которая уже потянулась к ружью…

– Никто, слышишь? Никто не будет управлять ими, кроме меня, – начал Гордей. – Здесь я единственный, кто говорит с Богом, Я единственный, и больше не одно живое существо на земле. Этот грешник заслужил смерти, и сейчас находится там, где ему уже давно пора было быть.

Стас не сводил глаз с босса, чье лицо покрылось красной краской, словно после его очередной, короткой речи о собственном всемогуществе. Стас понимал, что никакой он не избранный, или как там он еще называет себя. Этот человек просто талантливый чревовещатель, а куклы, которыми он управляет, прекрасно реализовывают данную ими роль. Одна из таких куколок как раз сидела позади Стаса, крепко сжимая дуло ружья, и по одному лишь сигналу своего чревовещателя