А вот с недавнего времени у девочки появился еще один кумир – на сей раз это был идеал молодого человека. Идеальным юношей стал для нее Ник. Скромный. Наверняка очень умный. И, конечно, добрый, иначе его не слушались бы животные.

Вот только на нее, Таню, он, конечно же, внимания не обращает. Да и то сказать: Ник – оруженосец самого Сигурда, у него наверняка великое множество дел. А ей остается лишь мечтать о том, что когда-нибудь Ник хотя бы посмотрит на нее. И потом, наверняка у него есть девушка. У такого замечательного парня ее просто не может не быть.

Но мечтать ей не запретит никто.

Вообще-то, помощь по хозяйству Эвелине была обязанностью необременительной, на мечты время у нее оставалось. А заодно и на размышления о том, что происходит вокруг.

А размышления Тани были простыми и однозначными, как почти всегда и случается в четырнадцать лет.

Просто этот Ингвар совершенно не понимает, насколько тяжело сейчас Сигурду и Эвелине. Ярл должен заботиться о том, чтобы охранять жизнь всем людям поселения. А Эвелина – лечить. Конечно, есть еще Олли, есть эта грубая рыжая Элана – полная противоположность Эвелине, но ведь Сигурда в свое время они не спасли. Только Эвелина может лечить, отдавая свою энергию. Да в сравнении с остальными целительницами она – то же самое что Сигурдов дружинник перед ополченцами Ингвара!

И чем отплатили Ингвар и его сторонники Сигурду и Эвелине? Это даже не просто неблагодарность. И не просто свинство. Это – предательство!

Между прочим, Келли была ранена по вине одного из Ингваровых людей, а бывший байкер, насколько знала Таня, даже не наказал горе-стрелка. Выгнал из ополчения – вот и все.

А Подорожник, из-за которого и заварилась вся история с «эльфами»? Несколько дней назад она случайно услышала разговор Сигурда и Эвелины, когда по собственной инициативе вызвалась прибраться в комнате Эвелины в «замке». Сигурд как раз упомянул про то, откуда здесь взялись эти видоизмененные «нетопыри»: одного такого «эльфа» наконец-то подстрелили, правда, до сих пор непонятно, кто же это сумел сделать.

«Если это человек не из моих – а ведь наверняка нет, они бы уж молчать не стали, – я самолично буду просить его присоединиться к дружине – на любых его условиях. Это просто что-то невероятное…»

Труп «эльфа» вскрывала Олли, и Эвелина при том присутствовала. Выяснилось, что это и в самом деле не что иное, как «нетопырь». Крылья, делавшие «вампиров» похожими на гигантских летучих мышей, обнаружились сразу же – только они были рудиментом, летать на них было нельзя. Все детали эльфийского костюма, а также волосы и в самом деле оказались не чем иным, как частью организма этого существа, а под прекрасными глазами обнаружились уже знакомые – отвратительные фасеточные.

Так вот, Эвелина, рассказывая Сигурду о вскрытии «эльфа», сказала: «Забавно, что Подорожник представлял себе именно таких эльфов. Высокие, светловолосые, с надменной осанкой. Знаешь, это еще хорошо. Если бы про эльфов спросили меня, я сказала бы, что это – маленькие существа с прозрачными крылышками…»

«Тогда «нетопыри» заявились бы сюда в виде прекрасных единорогов, – усмехнувшись, ответил Сигурд. – Вот только для Подорожника ближе оказались те самые эльфы. Все-таки вот до чего доводит эта Ингварова расхлябанность и бесхребетность! И сам Подорожник едва не погиб, и сколько из-за него могло быть жертв! Только при Ингваре такое и возможно».

«Не он, так другой, – возразила Эвелина. – А представь, если бы я…»

«Ну, ты, я полагаю, помудрее этого мальчишки…»

В глубине души Таня была уверена, что удачный выстрел по «эльфам» – дело рук Ника. В конце концов, почему бы и нет? И только скромность мешает ему признаться в этом.

М-да, все-таки Ингвар и его люди – свиньи еще те. Эвелину и Сигурда каждый из них готов обвинить в любом смертном грехе, в буквальном смысле навешать всех собак! Это кем же надо быть, чтобы защитника поселения обвинять в зверском убийстве?! Таня такого отношения к дружине, ярлу и Эвелине понять не могла и не желала.

Ах, если бы кто-то смог подстрелить этого Ингвара. Нет, не насмерть, конечно, но пускай он только почувствует, как это бывает, когда справедливость торжествует! Ведь есть же она на белом свете, эта справедливость! Пускай бы он ощутил на собственной шкуре, насколько это неприятно… И придется ему позвать не свою Олли, а Эвелину – вот тогда-то он и поймет, насколько он был не прав!

В своих мечтах Таня представляла себе Лучника (он, разумеется, как две капли воды походил на Ника), который поднимает оружие, уверенно целится и стреляет в ненавистного ей бородача. Стрела со свистом несется в воздухе и попадает в Ингвара… Есть, готово!

Ну вот, и снова – Ник!..

Несколько раз она встречала его в «замке» и все не решалась заговорить. Да и вообще в его присутствии Таня делалась ужасно нескладной и неуклюжей, а ее язык как будто бы присыхал к небу: говорить было просто невозможно.

Да и о чем говорить?! Он, Ник, прошел через весь континент, через магические ловушки, через топь, голод и холод – а она? Сидела на одном месте, в хорошо охраняемом (спасибо Сигурду) Эльсиноре. Да он на такую и внимания-то не обратит!

Сегодня Вэл сказала, чтобы она готовила еду только на себя. Это означало одно – после госпиталя ее старшая подруга отправится к Сигурду, не заходя домой. Значит, можно даже немного отдохнуть – вот только уборку закончить, и…

Уборка тем и хороша, что ее можно выполнять совершенно автоматически – по крайней мере, в столь небогато, но со вкусом обставленном жилище. Вот меховая игрушка – кот в сапогах. С его плаща надо легонько стереть пыль. Стол обмахнуть тряпкой, точнее, широким листом одного из здешних деревьев – даже в сезон Долгих Дождей эти листья кажутся совершенно сухими. А пока убираешься, можно пофантазировать… Как бы это было замечательно – проучить зарвавшегося Ингвара! Предположим, это должно выглядеть так…

Таня представила себя на месте лучника. Вот навес, под которым установлен Круглый Стол. Ингвар и Георгий, как правило, беседуют там. В Георгия стрелять, конечно, не следует – тем более что в последнее время Сигурд говорит о нем почти как о собственном советнике. Значит, и не будем. А вот Ингвар – совсем другое дело. Вот он встает, выходит из-под навеса, разворачивается и… И стрела летит прямо в него – пусть перепугается, пусть решит, что его хотят убить! Резкий свист – стрела вонзается ему в грудь (не в сердце, конечно, нет). Он падает. Теперь дело будет за Эвелиной. И уж тогда Ингвару придется и перед Сигурдом извиниться, и все его советы исполнить, и вести себя потише…

Что-то голова немного разболелась…

Таня закончила уборку, присела на кресло, которое в свое время сделали специально по заказу Эвелины.

Нет, в жизни, конечно, не все так просто. Может, он кольчугу на себе носит – под одеждой? Вот она на его месте точно носила бы – на всякий случай. Ну не стрелять же ему в глаз? Может, руку прострелить?..

Мысли девочки вдруг стали путаться. «Видимо, заболела, – решила она. – Ну, ничего, пока можно потерпеть. Вот если только совсем уж станет плохо, можно сказать Эвелине, она вылечит. А по ерунде ее лучше и не отвлекать – мало ли отчего голова так сильно разболелась? Нет, Вэл – добрая, она, конечно, поможет, только ей ведь и без того трудно…»