Жан‑Ив поморщился и знаком велел ей убрать книгу, а вместо нее поставил на стол тарелку с сэндвичами. После чего пробормотал:

– Жаль, что я не догадался добавить сюда бекон.

– Мне тоже жаль, – отозвалась Феба. – Я люблю бекон.

– Итак… – Рамзи потянулся за книгой, которую Сесилия передала ему над тарелкой с сэндвичами. Открыв ее и нахмурив брови, судья уставился на заполненную символами страницу, словно мог что‑то в этом понять. – И теперь ты сможешь расшифровать записи? – спросил он наконец.

– Я уже это сделала! – с торжественным видом объявила Сесилия.

– Уже?… – Рамзи взглянул на нее вопросительно. – Но ты же сказала, что еще не разгадала загадку.

Сесилия с улыбкой покачала головой.

– Нет‑нет, ты не понял. Проблема заключается в следующем: я считала, что Генриетта использовала только один шифр. Но, приступив к расшифровке, я обнаружила второй набор зашифрованной информации, более короткий. Так что мне осталось разгадать только этот второй шифр. Конечно, в процессе работы может обнаружиться и третий слой, но это маловероятно.

– Хорошие новости закончились? – поинтересовался Жан‑Ив. – Если да, мы можем приступить к еде. Я проголодался.

– Я уже намного ближе к разгадке, чем раньше, примерно на полпути, – сообщила Сесилия. – Завтра я начну преобразовывать цифры и символы в буквы. – Она радостно рассмеялась, а все остальные молча, но выразительно переглянулись.

– На полпути? – переспросил Рамзи с таким видом, словно никогда раньше не слышал такого выражения. – И что тебе необходимо, чтобы закончить работу?

– Ох, милорд! – воскликнул Жан‑Ив. – Вы пожалеете, что задали этот вопрос. Предлагаю сначала поесть, а уж потом выслушать длинную лекцию по криптографии, которая наверняка всех нас усыпит. – Он подмигнул Сесилии, и та изобразила улыбку, впрочем не очень‑то убедительно.

Она ничего не имела против шуток и поддразнивания, но сейчас ей ужасно хотелось вернуться в комнату, где ей так хорошо работалось, захотелось спрятаться от всех, в первую очередь от него.

Неужели Рамзи так спешил избавиться от нее, что мысль о еще трех днях в ее обществе казалась ему невыносимой?

Сесилия позвала Фебу к столу, положила сэндвич на тарелку Жан‑Ива и взяла один себе.

Понятно, что математика мало кого интересовала, тем более людей, никогда ею всерьез не занимавшихся. Поэтому никто не мог разделить ее радость и оценить успех. Будь рядом с ней еще один математик, тот бы сумел должным образом оценить ее достижения.

Сесилия мысленно поздравила себя с тем, что ей многого удалось достичь, и откусила большой кусок сэндвича.

– Если это ужин, то что же тогда кипит в котле над очагом? – спросила она.

– Вода для твоей ванны.

Шелковистые нотки, прозвучавшие в голосе Рамзи, заставили Сесилию проглотить непрожеванный кусок, который сначала застрял у нее в горле, а потом начал медленно опускаться по пищеводу, доставляя весьма неприятные ощущения. Сесилия потянулась за стаканом эля Жан‑Ива, не обращая внимания на протесты француза.

Взглянув на Рамзи, она заметила блеск в его глазах и поняла, что он представлял ее принимающей ванну. «Но что это с ним? – в смущении думала Сесилия. – Почему он вдруг так изменился?»

Совершенно ничего не понимая, она украдкой взглянула на Рамзи. Почему он так странно себя ведет? Он желал избавиться от нее, но по какой причине? И почему он то выказывал свое недовольство, то раздевал ее взглядом?

Тут Феба подошла к столу, что‑то пряча за спиной.

– Я вижу, вы с лордом Рамзи уже искупались, – с улыбкой заметила Сесилия.

– Лорду Рамзи надо было смыть кровь, в которой он испачкался, разделывая оленя, – объяснила Феба. – Он искупался в озере. А потом учил меня плавать.

– Правда? – Сесилия нахмурилась и покосилась на судью. Снова взглянув на девочку, пробормотала: – Вероятно, поэтому у тебя губы синие.

– Я уже почти согрелась, – затараторила Феба, – а ты отлично поработала. Ты такая умная, Сесилия…

– Спасибо, дорогая. – Ей было приятно, что хотя бы кто‑то так думал. – Ты, наверное, проголодалась после плавания.

– Вы не думаете, что она умная, лорд Рамзи? – Феба бросила на шотландца многозначительный взгляд и для верности ткнула локтем в бок.

Рамзи замер с сэндвичем у рта. Затем, глядя на Сесилию, пробормотал:

– Да, она умная, даже мудрая, я с тобой полностью согласен, малышка. А теперь, пожалуйста, сядь и поешь.

– И красивая, – напомнила Феба. – Ты забыл о ее красоте, хотя сам говорил у озера, что она красивая.

Жан‑Ив хмыкнул, а Сесилия, забыв вернуть ему стакан с элем, отпила из него еще немного.

Феба же наконец опустила руку, которую до этого держала за спиной. В руке оказался букет полевых цветов, который она протянула Сесилии и улыбнулась, продемонстрировав очаровательные ямочки на щеках.

– Это мне? – Сесилия тоже улыбнулась.

Феба не ответила и ущипнула шотландца за руку.

– Ну же, лорд Рамзи… Мы же договорились…

– Я не понял, – полюбопытствовал Жан‑Ив. – Ты собрала этот букет для лорда Рамзи, малышка?

– Нет, – буркнула Феба. – Это он должен был подарить букет ей. – Она сунула букет под нос Рамзи, и тот от неожиданности уронил сэндвич. – Ну же, лорд Рамзи, не стесняйся.

Пальцы судьи медленно сомкнулись на букете.

– Ты безупречно выбрала время, девочка, – проворчал он.

Феба просияла, не уловив сарказма в словах шотландца. Тот протянул букет Сесилии, но Феба, возмутившись, заверещала:

– Нет, не так, ты должен встать и подарить ей букет как следует.

– Галантно, – подсказал Жан‑Ив. И тотчас получил от Сесили тычок локтем.

– Правильно, галантно. Я просто забыла слово, – сообщила Феба. Усевшись за стол, она впилась зубами в сэндвич. – Такой момент требует галантности. Герой не может просто так отдать своей прекрасной даме букет.

– Я не герой, – буркнул Рамзи.

– Я не его прекрасная дама, – сообщила Сесилия.

Не обращая на их заявления ни малейшего внимания, Феба проговорила:

– Ведь должен быть какой‑то красивый ритуал, правда?

– Очень красивый ритуал, – подтвердил Жан‑Ив.

Сесилия могла бы сказать старику кое‑что относительно ритуалов, но не в присутствии ребенка. Она украдкой следила за лордом. А тот, скрипнув зубами, медленно поднялся из‑за стола.

Сесилия ждала, тщетно пытаясь умерить сердцебиение. И еще она старалась не смотреть в сторону кресла, в котором Рамзи дарил ей наслаждение.