17

Услышав стук в дверь, Анна вскочила с кровати, накинула халат и бросилась открывать.

– Илья! – радостно воскликнула она, распахивая дверь.

И осеклась, удивленно уставившись на двух незнакомых мужчин, коренастого и высокого. Коренастый шагнул в комнату, грубо оттолкнув Анну. Высокий последовал за ним, закрыл дверь и задвинул засов.

Анна встревоженно вскинула руки к груди.

– Кто вы? – проговорила она севшим от волнения голосом. – Что вам нужно?

Высокий окинул ее холодным насмешливым взглядом.

– Значит, ты и есть зазноба егеря? – он прицокнул языком. – Красивая!

Анна секунду стояла неподвижно, потом рванулась к двери, но коренастый одним прыжком заступил ей дорогу, схватил левой рукой за плечо, протащил через всю комнату и грубо, как тряпичную куклу, швырнул на диван.

Она хотела подняться, но коренастый сжал левую руку в кулак (правая у него висела на перевязи) и поднял перед лицом Анны. Высокий подошел к нему и встал рядом.

– В доме есть еще кто-нибудь? – спросил он.

Анна молчала, испуганно на него глядя.

– Грош, проверь, – коротко приказал он коренастому.

Тот кивнул и принялся осматривать дом. Заглянул в соседнюю комнату, в чулан, за шторку, отделяющую комнату от раковины.

– Никого, – сообщил он, закончив осмотр.

– Хорошо. – Высокий снова взглянул на Анну.

– Вы спрашивали, кто мы такие. Я объясню. Мы друзья Егора Соболева. Он сейчас делает для нас кое-какую работу. Но Егор – мужик своенравный. Мы не уверены, что он нас не кинет.

Анна поправила на груди халат и спросила дрогнувшим голосом:

– При чем здесь я?

– При том, что этот медведь неровно к вам дышит. И мы хотим это использовать.

На ее лице отобразилось недоумение.

– Но как?

– Побудешь с нами, пока он не вернется, – рыкнул коренастый.

Брови Анны страдальчески вскинулись.

– Я ваша заложница?

– Что-то в этом роде, – кивнул высокий. – Одевайтесь. Живее!

Анна секунду стояла неподвижно, ошеломленная, испуганная, потом направилась в соседнюю комнату, чтобы одеться.

– Дверь не закрывать, – приказал высокий. – Чтобы мы видели.

Она вошла в комнату, открыла шкаф, достала одежду и стала одеваться, застегивая одеревенелыми пальцами крючки и пуговицы. Анна чувствовала, знала, что незваные гости наблюдают за ней, но боялась повернуть голову и посмотреть на них.

– Хорошо, – сказал высокий, когда она вернулась. – А теперь обувайтесь, и мы прогуляемся.

Анна послушно обулась, надела куртку, после чего повернулась к высокому, и в эту секунду раздался грохот, и в комнате потемнело.

– Что это? – вскинулся высокий.

И снова что-то прогрохотало, и стало еще темнее, чем прежде.

– Ставни! – рявкнул коренастый. – Кто-то закрывает ставни!

Он бросился к еще не закрытому окну, но и его кто-то уже закрыл ставнями. Коренастый приник к щелке между деревянными створами.

– Там какая-то деревенщина, – сказал он. – И у него ружье.

Коренастый откинул полу куртки и достал из-за пояса пистолет.

Высокий посмотрел на Анну холодным, угрожающим взглядом.

– Кто это? – резко спросил он.

– Я… не знаю, – растерянно проговорила Анна.

– Так иди и посмотри, – холодно приказал высокий.

Анна встала с дивана, подошла к окну и выглянула в щелку.

– Ну? – поторопил ее высокий.

– Это отец моего пациента. Женя Бабков.

– И чем ты так его разозлила?

Анна отпрянула от окна, на секунду нахмурилась и вдруг воскликнула с ужасом:

– Коля!

И вновь дом сотрясся от оглушительного грохота.

– Теперь – от двери! – прорычал коренастый.

Он быстро подошел к двери, распахнул ее, выскочил в сени. Оттуда донесся приглушенный лязг отодвигаемого засова. А затем – грубый голос коренастого:

– Дверь не открывается! Этот гад чем-то ее заклинил с той стороны!

Коренастый вернулся в комнату.

– Что будем делать, Артур? – хмуро спросил он у высокого.

Тот пристально посмотрел на Анну.

– Что он сбирается делать?

– Не знаю, – пробормотала она.

Коренастый снова подошел к окну и выглянул в щелку.

– Его не видно, – сообщил он.

А затем, выпрямившись, коротко размахнулся и ударил по оконному стеклу рукоятью пистолета. Осколки стекла посыпались на подоконник. Коренастый ударил еще несколько раз, расширяя дыру. Затем просунул руку к ставням и хотел толкнуть их ладонью.

С улицы громыхнул выстрел, в лицо коренастому полетели щепки и осколки стекла, он отшатнулся и отскочил в сторону.

– Этот ублюдок в меня выстрелил! – яростно прорычал коренастый. Повернулся к Артуру и спросил: – Что будем делать?

Артур сдвинул брови.

– Дай подумать.

Несколько секунд ничего не происходило, а затем с улицы донесся хриплый крик:

– Эй, ведьма! Я пришел за тобой!

Грош снова приник к щели.

– У него канистра, – глухо проговорил он. – Черт!

– Это тебе за моего сына! – крикнул с улицы Бабков и захохотал страшным, безумным смехом.

Артур поднял лицо и принюхался.

– Вы чувствуете? – спросил он напряженным голосом. – Этот идиот нас поджег!

Комната стала наполняться дымом.

18

Проводив отъезжающую машину взглядом, Ким вздохнул, поднял руку и стер рукавом кровь с правой щеки. Плащ его тоже был испачкан кровью и грязью. Как только машина скрылась за углом, он поднял с земли сумку, закинул ее на плечо и зашагал по тропинке к оврагу.

Старик Пахомыч был прав, – думал он, – в поселке действительно что-то происходит. Волна человеческого зла перехлестнула критическую отметку, а градус ненависти взлетел до небес. Только небеса ли это?

Шагая по тропинке, Ким скосил глаза на окровавленный рукав плаща и вспомнил белое, словно вылепленное из теста, лицо парня, которого он нашел на дороге и которого помогал загружать в машину. Как там его зовут?… Илья? Парень совсем плох. Вряд ли его довезут до больницы. А если и довезут, то долго он не протянет. Бедняга… Неведомый убийца не только пронзил ему бок ножом, но и заткнул рану травой и землей. Словно хотел, чтобы парень потерял поменьше крови и подольше помучился.