Ким вошел в сарай. Приблизился к старому деревянному ящику, открыл его и достал сумку. Поставил ее на стол, расстегнул молнию, осмотрел содержимое, удовлетворенно кивнул, потом закрыл сумку, закинул на плечо и вышел.

16

«Боже, какой паршивый у них диван! – подумала Инга, чувствуя под ягодицами торчащую пружину. – Как можно жить в такой нищете!»

– Ириш, не держи в себе, – проговорила она вслух дрогнувшим голосом. – Не надо. Выплачься.

– Я… Я не могу… – Ирина всхлипнула, но глаза ее остались сухими. – Здесь… – Она прижала руку к сердце. – будто давит что. А слез нет. Боже, за что нам это?!

Инга попробовала сменить положение, но комфортнее ей от этого не стало.

«Чертов диван! – с досадой подумала снова. – Неужели у этих деревенских идиотов нет денег даже на нормальную мебель! Как можно так жить?»

– Поплачь, – сказала она вслух и положила Ирине руку на плечо. – Не держи в себе.

Дверь распахнулась. На пороге стоял Евгений. Он был пьян, но на ногах держался уверенно.

– Увезли, – прохрипел он. – Моего сына Кольку увезли!.. Навсегда…

Инга пристально посмотрела на него.

– Вашей вины тут нет, – мягко проговорила она. – Вы поступили так же, как другие посельчане. Доверились Анне Родимовой. Но ее лечение не помогло. Так бывает. В конце концов, она не доктор…

– Тва-арь, – простонал Евгений, схватившись за голову. – Как я мог ей довериться? Как?! Ну, дурак! Ну, дурак!

– Вы не виноваты, – повторила Инга. – И никто не виноват. Может, Анна где-то и ошиблась…

Евгений убрал руки с головы, резко шагнул к чулану, распахнул дверь и, немного покопавшись, вынул ружье и коробку с патронами.

– Женя! – тихо вскрикнула Ирина.

Не слушая жену, он открыл дверь и вышел на улицу. Инга усмехнулась. «Вот так бы и сразу», – подумала она. Затем, вновь напустив на себя горестный вид, погладила Ирину по спине и проговорила:

– Поплачь… Будет легче.

Ирина вскинула ладони к лицу и зарыдала.

* * *

Илья Ставинский поцеловал Анну и сказал:

– Слушай, я ненадолго отлучусь. Ты не обидишься?

– Нет, – ответила она.

– Надо узнать, как там Максим. К нему сегодня приехала жена. Был тяжелый разговор, они поссорились… В общем, сейчас ему несладко. Я быстро, ладно? Туда и обратно.

– Ладно, – улыбнулась Анна.

Илья откинул одеяло, поднялся с кровати и начал одеваться. Анна, подперев ладонью щеку, смотрела на него. Он заметил это, смутился и быстро надел брюки. Анна улыбнулась и тихо сказала:

– Как я жила, не зная тебя?

– Сам удивляюсь, – смешливо проговорил он. – Но мы исправили эту ошибку, и теперь все будет в порядке. Верно?

– Верно!

Он натянул пуловер и взял со стула пиджак. Надевая, спросил:

– Во сколько придет Алешка?

– Не скоро. Через два с половиной часа, – ответила Анна. – У него сегодня классное собрание, а потом факультатив по информатике.

– Я забегу в магазин, куплю чего-нибудь вкусного. Что он любит?

– Алешка? – Анна усмехнулась. – Магазинные пельмени.

– Вот как? Тогда куплю ему три килограмма пельменей!

Он наклонился и поцеловал ее в губы. Нежно проговорил, глядя в глаза:

– А тебе куплю три килограмма шоколада! И лучшее вино! Будем праздновать!

Анна засмеялась.

– Три килограмма я не съем.

– Придется съесть! – строго сказал Илья.

Он еще раз поцеловал ее, затем выпрямился и направился к двери. Анна смотрела ему вслед, пока он не вышел. А потом откинулась на спину и сладко потянулась.

– Как хорошо, – прошептала она с улыбкой. – Боже, как же мне хорошо!..

Илья шагал так быстро, как только мог. Ему не терпелось вернуться к Анне. Он был счастлив, как ребенок, и ему нравилось быть счастливым.

Он перешел по мостику через овраг, миновал вьющуюся между деревьев тропинку и оказался в поселке.

– Эй! – окликнул его кто-то.

Илья повернул голову на голос. Возле дерева стоял парень огромного роста, одетый в камуфляжную куртку и зеленую кепку.

– Привет! – сказал он хрипловатым баском.

– Добрый день, – поздоровался Илья. – Мы знакомы?

– Нет. Но я о вас слышал, – парень протянул широкую ладонь. – Егор Соболев.

– Соболев? Вы брат Инги! – догадался Илья и тоже протянул руку. – Илья Ставинский.

Егор окинул невысокую фигуру Ставинского спокойным изучающим взглядом.

– Говорят, вы режиссер?

Илья улыбнулся:

– Говорят.

– И что, этому можно верить? – поддержал шутку Егор.

– Иногда мне кажется, что да. Хотя я не уверен. А вы, кажется…

– Егерь. Просто егерь.

Илья опять улыбнулся:

– Мне стоило догадаться.

– В смысле? – не понял Егор.

– Ну, Егор-егерь. Каламбур, – весело пояснил Илья.

– А, это… – Соболев кивнул. – Да. Вы не первый, кто так шутит. Я хотел вам сказать…

Он достал нож и выщелкнул лезвие. Илья только успел услышать щелчок. В тот же миг Егор ударил его. Илья попытался перехватить нож, но получилось неудачно – пальцы сомкнулись на лезвии. Кровь из порезанных пальцев потекла по запястью, закапала на траву.

– Думаешь, ты такой умный и удачливый? – с ненавистью глядя ему в глаза, проговорил Егор. – Чертов маменькин сынок! С рождения, наверное, жил на всем готовеньком?

– Уберите… нож, – пробормотал Илья, побелев от боли. – Я вам ничего не сделал.

– Да ну? – Егор прищурился и проговорил с угрозой. – Надо было думать, прежде чем лезть в мои угодья.

Он со всей своей чудовищной силой надавил на рукоять ножа. Лезвие вонзилось Илье в бок.

– Как жук на булавку, – с мрачной усмешкой констатировал Соболев.

Он резко вытащил лезвие. Теплая кровь из раны брызнула ему на руку.

Илья упал на траву, схватился за порезанный бок и застонал. Кровь текла широким потоком. Он смотрел на нее испуганными округлившимися глазами. Егор опустился рядом, сорвал пучок травы, откинул руку Ильи и заткнул рану травой.

Затем выпрямился и полюбовался плодами своей работы.

– Ты не перестарался? – услышал он голос Суслика.

– Нет, – угрюмо сказал Егор. – Он еще протянет. Час или даже больше.

– Хорошо. Теперь сделай так, чтобы его нашли. Раньше, чем он сдохнет.