– Если вы снимаете кино так же хорошо, как режете помидоры, это вам не грозит, – в тон ему проговорила Анна.

Они переглянулись и засмеялись. Беседа потекла легко и свободно, и спустя еще десять минут, когда осталось лишь заправить салат, обоим казалось, что они знакомы уже много лет.

Неожиданно Илья отложил ложку, которой размешивал салат, и повернулся к Анне.

– Аня, – мягко проговорил он.

Она оторвала взгляд от салатницы и посмотрела на него. Илья нагнулся и поцеловал ее в губы. Потом слегка отстранился и посмотрел ей в лицо. Анна закрыла глаза. Тогда Илья обнял ее, притянул к себе и снова поцеловал в губы, крепко и страстно.

– От тебя пахнет цветами, – прошептал он с улыбкой.

– А от тебя помидорами, – улыбнулась она в ответ.

Оба засмеялись. Илья провел пальцами по впадине ее спины. Анна прижалась к нему, ее дыхание участилось, губы приоткрылись. Илья почувствовал, как ее теплая грудь прижимается к его груди, и его руки стали еще нетерпеливее…

Час спустя они лежали в постели, утомленные, счастливые. Анна, тесно прижавшись к Илье, задумчиво смотрела в его худощавое лицо.

– Я был когда-то женат, – сказал Илья. – Мы не разводились. Моя жена умерла.

Анна погладила ладонью его грудь, загорелую и сильную.

– Ты ее любил? – тихо спросила она.

– Да. Очень.

– Бедный мой… – она подняла голову и нежно поцеловала его в плечо.

– Я сидел у ее постели три недели, – продолжал Илья. – Видел, как она умирает. Это было страшно. А после похорон полгода был не в себе. Пил, спал, снова пил… Я плохо помню эти полгода. Очнулся в больнице с переломанными ребрами и сотрясением мозга.

– Как это случилось?

– Какая-то драка… Не помню.

– Что было потом? – спросила Анна.

– Потом я понял, что алкоголь не помогает, а мешает. И что надо как-то жить, раз уж я… живой. Тут как раз появился новый проект. Друзья помогли. Ну, и закрутилось.

Анна помолчала, обдумывая услышанное.

– Сколько времени прошло с тех пор? – спросила она.

– Почти три года, – Илья посмотрел ей в глаза. – Знаешь, пока я не встретил тебя, я не думал, что снова смогу полюбить.

Он наклонился и поцеловал ее в губы.

– Что с нами будет дальше? – спросила она.

– Дальше? – откликнулся он задорно. – Я буду снимать кино, а ты лечить людей. Но сперва ты поступишь в медицинскую академию и окончишь ее. Конечно, высшее образование стоит дорого, но ничего. Я продам квартиру, машину… Если понадобится – свою левую почку. Как-нибудь выкрутимся.

Анна посмотрела на него с удивлением, а потом прыснула от смеха. Илья тоже засмеялся. Поцеловал ее в смеющийся рот, обнял… Принимая его в себя, Анна чувствовала приятное тепло и тяжесть его тела, чувствовала, как он входит мягкими толчками все глубже и глубже, как ласкает ее грудь, и думала о том, что впервые занимается любовью с мужчиной, которого любит, и что с сегодняшнего дня ее одиночеству пришел конец.

Но вечерний сумрак уже заглядывал в их окна, и неведомая птица пела вдали странную тревожную песню, и холодный ветер раскачивал голые ветви деревьев с такой силой и яростью, словно хотел их сломать…

14

Узкая тропка вилась в желтой траве подобно серой змее и далеко впереди терялась в темнохвойной тайге. Максим и Егор шли рядом, но не разговаривали уже минут двадцать. Егор вел себя странно. Он то и дело бросал взгляды в сторону, словно кого-то видел. Хотя, кроме него самого и Максима, вокруг не было ни души. А пару раз Максиму даже показалось, что Егор с кем-то заговорил. Вернее, неприязненно обронил что-то вроде «уйди» и «тебя нет».

В конце концов Максиму стало жутковато.

– Егор! – окликнул он. – С тобой все в порядке?

Соболев вздрогнул, повернул голову и посмотрел на него так, словно только что увидел.

– Все нормально, – ответил он и вытер рукавом куртки вспотевший лоб. – Шагай бодрее. И сопли подбери.

– Может, хватит командовать? – обиделся Максим.

Егор тащил на своих плечах рюкзак и ружье, Максим нес алюминиевый кейс с кодовым замком.

– Слушай, ты, артист из погорелого театра! – прорычал Егор. – Пока ты со мной, ты будешь слушать мои приказы. Или возвращайся обратно в поселок.

Максим хмыкнул:

– Отличный способ выместить зло на сопернике.

– Что?

– Ты мне мстишь. За то, что Анна любит меня, а не тебя. Как это низко.

Егор остановился:

– Что ты сказал?

– Что слышал.

Максим продолжил было идти, но Егор схватил его за плечо, резко развернул и швырнул спиной на ствол сосны.

Максим вскрикнул, поморщившись от боли.

– Ты чего?

Егор приблизил к нему свое лицо и проговорил тихо, с угрозой:

– Еще раз услышу из твоих поганых губ имя Анны, зашибу!

– Вот как? – На скулах Максима вздулись желваки. – А что скажешь Артуру и Грошу? Они ждут нас обратно вдвоем.

– Разве? – Егор оскалил в усмешке крепкие белые зубы. – Лично мне они об этом ничего не говорили.

Красивое, выразительное лицо Максима побледнело. Егор смотрел на него холодно, с большой долей отвращения, как человек смотрит на уродливое насекомое, которое прицепилось к его ботинку и которое он собирается раздавить.

Возможно, так бы и случилось, но в тот момент, когда пальцы Егора стали сжиматься на горле Максима, из глубины леса донесся жутковатый вой. Оба замерли.

– Что это? – пробормотал Максим.

Егор не ответил. Только выпустил его и сухо проговорил:

– Надо идти.

Максим потер пальцами шею.

– Что это было, а? – спросил он снова. – Ты ведь слышал? Это со стороны шахты, да?

– Скоро стемнеет. Вперед! – приказал Егор.

Он взял Максима за шиворот и толкнул перед собой. На этот раз Максим решил не возражать.

Молча они прошагали минут десять. Первым молчание прервал артист.

– Интересно, что в нем? – сказал он, поглядывая на алюминиевый кейс, который нес в руке. – По весу – килограммов пять, не больше.

– Какая разница? – пробурчал Егор.

– Слушай, а что, если там бриллианты на пару лямов баксов? А то и больше? Ты только представь…

– Зачем мне это представлять?

– Мы пройдем по туннелю и окажемся за границей. За границей, понимаешь? С кейсом, полным бриллиантов!

Егор хмыкнул.

– Кто тебе сказал, что там бриллианты?