осыпалась, картины выцвели, а колонна обвалилась прямиком на многовековой стол, разломив его пополам.

Из двадцати двух стульев чудом целыми остались лишь два.

Кружившая и множившаяся здесь сила Рюриковчией, а потом Романовых выветрилась из этого места, будто ее и не было.

Ради самого важного сражения в своей жизни Девятый отдал все что у него было и победил. Пусть и не убил Астрид, это была чистая победа, к которой Рюрик шел двенадцать веков, а может и дольше. Девятый давно потерял счет времени, будучи заточенным в этих стенах.

И свой неминуемый конец он пришел встретить сюда же.

Тяжело дыша, старик в драных серых лохмотьях сидел на холодном полу, прижавшись спиной к стене.

— Как прошло? — спросил его коренастый высокий мужчина и устало привалился рядом.

— Ты ведь и сам чувствуешь, Гавруша, — тихо отозвался Девятый, с теплотой в глазах покручивая Амулет в руке, — Реальный и тонкий мир разорваны. Вы пойдете своей дорогой, а существующий вне времени и пространства Астрал пойдет своей и заберет хаотическую энергию с собой.

— Может для тебя это и победа, — грустно вздохнул Гавриил, — с гражданской войной в Империи мы справились, но ущерб слишком велик. Китай наращивает силы на Томском фронте, а Запад уже начал делить наши земли. Акулы чуют кровь.

— Вскоре люди потеряют свои астральные тела и магические силы, а артефакты станут безделушками, — улыбчиво ответил седовласый старик, — в таких условиях действовать никто не станет. И только мы знаем, что произошло на самом деле. Не мне тебя учить как использовать преимущество в информации.

— Вся магия исчезнет? — нахмурился Гавриил, — как скоро?

— Астральная сразу, остальная в течение двенадцати лет стремительными темпами, — прикинул старик.

— А кровная?

— Тоже, — качнул головой Девятый, — энергетический фон всей планеты истощен и разрушен.

— Его ведь можно восстановить, — задумался Гавриил, — гипотетически. Да?

— Вот этим и займись, а не мучай старика расспросами, — проворчал Девятый, — грехи прошлого остались позади, Гавруша. Мы оставляем вам мир и память о наших ошибках. Отныне судьба человечества в ваших руках.

— А ты? — не понял Гавриил.

— Что я, — усмехнулся старик и подобрался на ноги, — мое время прошло. Прощай.

Девятый махнул морщинистой рукой, плотно сжал Амулет и рассыпался на тысячи нежно-голубых частиц, что устремились куда-то вверх.

* * *

— Ну и где мы? — отряхнувшись от черной пыли спросил я.

Под ногами твердо и влажно, над головой темно, вдалеке какие-то перламутровые искры, да и холод адский. Если б Бык не подсвечивал собой территорию, даже рук бы своих не видно было в кромешной тьме.

— В бездне, — безразлично ответил Борис Жуков.

— Звучит так себе, — выдохнул я.

— Да не парься, кроха войны, — усмехнулся дед, — этот тоже слой астрала. Просто самый нижний. Если представить, что тонкий мир это дом, то мы где-то на дне колодца в его дворе.

— Получается, можем выбраться наверх? — нашел я позитив в услышанном.

— Залитого цементом колодца, — уточнил дед.

— То есть нет, — констатировал я.

— Да забудь ты про верх и теплый дом. Пошли осмотримся, пока тут хаосом все не затопило, — махнул рукой старик и пошел вперед.

— И сколько у нас времени на осмотр? — уже смирившись с неизбежным спросил я.

— Ну... — показательно задумался Борис Жуков, — лет двенадцать. Миры окончательно отделяться и всех нас затопит. Тебе бы радоваться, тут энергия не расходуется на поддержание жизни, ее пожирают порождения Хаоса, а их можно убить, если ты не позабыл мои уроки за полтора месяца в отпуске.

— Забудешь тут, — буркнул я, — стоп... каких таких всех затопит?

— Одну любознательную ошибку войны, величайшего Абсолюта в истории, бухого Асманда, его банду Высших, и остальных идиотов, которые умудрились связать свои души с тонким миром сильнее чем с реальным или... попали сюда случайно, — чуть дрогнувшим голосом добавил старик.

— Веришь, что твой брат здесь? — осторожно спросил я.

— Вера для слабаков, я это знаю — отчеканил Абсолют и следующие пять минут мы шли молча.

— Нам отсюда не выйти, да?

— Даже Абсолюту теперь не выйти. Жалеешь о своих решениях?

— Ничуть, — честно ответил я, — получается, ты правда мог уйти в мир богов?

— До попадания сюда, мог, чем бы он ни был, — подтвердил Борис Жуков, — но каким бы я был дедом если бы оставил тут тебя одного?

— Так мы же не одни, — напомнил я.

— Да их еще попробуй найди, колодец-то размером в хренову бесконечность. А без меня ты и дня тут не протянешь.

— Слушай, а женщины среди Высших были? — заинтересовался я.

— Тебе зачем?

— Как зачем. Двенадцать лет среди одних мужиков... лучше убей меня сейчас.

— Были, — с тяжелым вздохом отозвался Борис Жуков.

— Чур мои, — поднял я руку.

— Что прям все? — хохотнул дед.

— Сам сказал, их еще попробуй найди. Так что все. Ты вот брата ищешь, мне тоже нужна мотивация, мир ведь уже спасли.

— Спасли, спасли, — искренне улыбнулся себе под нос Борис Жуков и, уловив движение далеко впереди, резко ускорился.

* * *

Яркий свет ударил в глаза и заставил поморщиться. Секундное недовольство сменилось недоумением, ведь я двенадцать лет не видел солнечного света, да и откуда ему взяться в забытых богом замкнутых глубинах тонкого мира, кишащих порождениями хаоса и прочим дерьмом, которое мир богов сливал на дно астрального мира.

Я с трудом разлепил глаза и приподнялся на кровати. Царских размеров широкой кровати, расположенной прямо посередине огроменной комнаты в вычурной позолоте, безвкусными картинами и тремя голыми сударынями, лежащими около меня в разных позах.

Слава богу спящими, а не мертвыми.

Ничерта не понимая, я подошел к дальней стене и уставился в зеркало, из которого на меня смотрело мое собственное тело. Тридцатилетнее тело. Не до конца веря своим глазам, я отчаянно попытался понять, что происходит.

Голова стала отзываться вспышками боли, и я прекратил попытки.

И тут мой взгляд ухватился за белый конверт аккуратно вставленный в нижнюю часть зеркала. Недолго думая, я вынул письмо и начал читать.

«С тех пор как я открыл глаза на той злосчастной поляне Аномалии я