"Что мне делать? Мне так плохо… Меня всю трясет…. Куда мне идти?" — пронеслось в разуме бедной Вивиан, но она знала одно: ей нужно уходить. И, надев на ноги свои шелковые лиловые туфли, она медленным шагом пошла прочь от особняка тети в неизвестность густого тумана холодного серого утра.

— Матушка, вы понимаете, к чему приведет ваш бессмысленный поступок? — тихо спросил изумленный Энтони.

Проснувшись лишь к вечеру и зайдя в покои кузины для беседы, он застал там лишь Джейн, которая, вытирая со щек слезы, раскладывала вещи Вивиан по старым дорожным сундукам. На вопрос мистера Крэнфорда о том, где находилась сама хозяйка покоев, горничная ответила ему, что миссис Коуэлл больше не живет в Гринхолле, и что такова воля леди Крэнфорд. Когда же дворецкий рассказал ему о драме, разыгравшейся между хозяйкой дома и ее племянницей, Энтони с ужасом осознал, какой опрометчивый поступок совершила его родительница, и какой грандиозный скандал разразиться в обществе, когда о произошедшем станет известно знатным семьям Лондона (в чем мистер Крэнфорд, зная любовь прислуги к сплетням, даже не сомневался).

“Леди Крэнфорд так жестоко и низко поступила со своей бедной, но такой милой племянницей! Скандал!” — именно так будут судачить и в знатных домах, и в королевском дворце. И тогда на имя Крэнфордов падет пятно позора, смыть которое будет весьма затруднительно, и которое принесет урон и самой графине, и ее сыновьям.

— Она заслужила быть изгнанной из этого дома! Только так я вновь обрету покой! — в сердцах сказала на это леди Крэнфорд: часы, проведенные ею в одиночестве ее покоев и рабочего кабинета, не помогли ей унять ярость, жгущую изнутри ее грудь.

Эта женщина отнюдь не отличалась наивностью и прекрасно знала, к чему приведет ее вспышка гнева, которая заставила ее вытолкнуть негодницу Вивиан за порог. И все же она не сожалела о содеянном, наоборот — ее душа была довольна тем, что племянница-интриганка больше никогда не ранит ее сердце ни своими словами, ни своим присутствием, ни своей цепочкой с птицей.

“И мой бедный мальчик излечит свое сердце от ее коварного колдовства! Он забудет ее! А я позабочусь о том, чтобы выветрить из его головы это безумное решение жениться на Шарлотте Сэлтон! Пусть она и богатая невеста, но эта девица не достойна моего сына! Дочь этой датской жабы, манеры которой больше подходят хозяйке трактира, чем аристократке! Нет, нет, это было единственное правильное решение, принятое мной с тех пор, как эта рыжая девчонка появилась в Гринхолле и принялась отравлять разум всем живущим в этих стенах!” — была уверена леди Крэнфорд, и отныне судьба племянницы была ей глубоко равнодушна.

— Заслужила или нет, это просто чудовищно с вашей стороны так поступить с ней! — повысил голос Энтони. — Я понимаю, вы разгневались на нее за то, что она, как вы говорите, влюбила меня в себя, но, уверяю вас, в этом вы глубоко ошибаетесь!

— Ошибаюсь? Сын мой, я живу на этом свете вдвое дольше тебя и умею различать фальшь от искренности! — возмутилась его мать. — Она завладела твоим сердцем, а когда добилась своего, ты стал ей не нужен!

— Матерь Господня, какой фарс! — хохотнул Энтони, позабавленный ошибочностью суждений своей матери. — Вивиан никогда не флиртовала со мной и искренне надеялась на то, что вскоре я вступлю в брак с девушкой, которая принесет мне богатое будущее! А сама она, чтобы вы знали, надеется заполучить сердце другого мужчины!

— Какого другого мужчины? — недоверчиво прищурила взгляд леди Крэнфорд.

— Его имя сейчас не важно, важно одно: вы прогнали Вивиан из Гринхолла из-за ваших собственных фантазий, одну, рано утром, да, Боже мой, вы даже не дали ей надеть туфель! Джейн сказала, что Вивиан нездоровилось, а это значит, вы выгнали ее на улицу еще и больную! — Энтони был так зол, что не удосужился сдерживать тон. — Матушка, вы опозорили нас всех! Теперь над нами будет потешаться весь Лондон! Да что там Лондон! Все королевство будет поливать наше имя грязью, и, уверяю вас, с этих пор ни одной невесты, даже из самой бедной знатной семьи, мне не видать, как и дружбы с герцогом Найтингейлом, который собирается заехать в Гринхолл завтра! Благодарю вас за это! — И он быстро покинул кабинет своей матери, боясь, что сможет бросить ей в лицо обвинения и слова покрепче.

Лицо леди Крэнфорд было белым, как мел: теперь она понимала, что наделала и чем обернется ее семье это недоразумение, это недопонимание и ее обида на племянницу.

“Боже мой… Я собственными руками лишила моего сына будущего… А Вивиан? Ей нездоровилось… Но откуда мне было знать? Нет, нет, Джейн говорила мне об этом, но я не поверила ее словам… Вивиан… Куда она пошла? Без денег, без связей? Ах, Кэтрин, прости мне! Я так ужасно поступила с твоей дочерью! Еще ужасней, чем ты со мной… Найти ее! Немедленно! — Леди Крэнфорд поспешно вышла из кабинета и направилась вниз по лестнице, чтобы отдать дворецкому приказ разыскать ее племянницу, а также заставить слуг молчать о произошедшем этим утром скандале. — Должно быть, она у Сэлтонов! Да, да, именно! Сейчас же скажу Энтони поехать к ним и привезти ее домой! Нужно будет объясниться с Сэлтонами и Вивиан, чтобы любой ценой избежать огласки! Я расскажу ей, расскажу все… Она поймет и простит меня… Надеюсь”.

Энтони не стал мешкать и, несмотря на довольно поздний час, сел в экипаж и направился к Сэлтонам. На город опустились вечерние сумерки, но лондонцы все еще заполняли дороги и улицы, и расходиться по домам не спешили. По дороге молодой Крэнфорд подыскивал правильные в данной ситуации слова, которые могли бы убедить Вивиан и семейство ее подруги в том, его мать поступила так опрометчиво по причине жутких мигреней, мучивших ее в последнее время. И все ж молодому Крэнфорду было стыдно лгать своей кузине и Сэлтонам, к тому же, все еще влюбленное его сердце шептало ему, что в этом скандале была и его вина: это он выдумал себе то, чего на самом деле не существовало, это он позволил себе напиться и предстать перед матерью в таком жалком состоянии.

“Однако мотивы моей матери мне не совсем понятны. Она могла просто отослать Вивиан домой в Кэстербридж, но вместо этого устроила такую некрасивую и позорящую честь всех Крэнфордов сцену. Уверен, пока я спал, прислуга уже разнесла об этом всему городу, и совсем скоро обо всем станет известно и высшему обществу… Что заставило мою мать воспылать таким неописуемым гневом? В чем причина ее нелюбви к единственной дочери ее родной любимой сестры?” — размышлял Энтони, откинувшись на мягкие подушки салона своего красивого экипажа. Поступок матери вдруг отдалил его от нее, и он всерьез задумывался о том, чтобы завтра же, после охоты с герцогом Найтингейлом заняться поисками собственного жилья, и жалости к родительнице, души в нем не чаявшей, он не испытывал, но даже сожалел о том, что не искал самостоятельности и независимости ранее.

Семейство Сэлтонов четверть часа назад завершило вечернюю трапезу и проводило время в большой гостиной, когда дворецкий передал хозяину дома визитную карточку мистера Крэнфорда.

— Что там, мой дорогой? — спросила миссис Сэлтон, увидев удивленную улыбку на лице своего супруга.