– Ой! Напугал.

– Прости. И за то, что напугал, и за то, что опоздал. Пришлось сегодня в Парголово мотаться, вот только вернулись.

– Ничего, я недолго ждала. Ну, как успехи, нашли убийцу? – болтая сумочкой, спросила Люда, как о самом обычном деле.

– Нет пока.

– А я кое-что для тебя выяснила, по поводу Сергея Григорьева, интересно? – с лукавой улыбкой спросила Людочка, но Мурзин даже не сразу врубился в то, о чем она говорит, любовался, как ветер играет с ее светлыми пушистыми волосами, поднимает, словно нимб над головой, закручивает в спирали, а солнечные вечерние косые лучи расплескивают в них тысячи искр. – Саша, ты меня слышишь?

– Да. А, да, конечно. Что там с Григорьевым?

Люда довольная усмехнулась, но продолжила серьезно:

– Понимаешь, у нас на факультете парень один учится, Паша Болотников, он хорошо знает Сергея Григорьева, учился с ним в одном классе. И даже дружил с ним до института, он очень хорошо знал Бориса Николаевича, и тот даже симпатизировал парню, – рассказывала Людочка. – Так вот, я сегодня подловила его между лекциями и расспросила о Сергее.

– Да, и что же?

– В последнее время они совсем разошлись. Павел сказал, что у Сергея теперь совсем другая компания. Сперва он не очень хотел рассказывать, но я объяснила ему, как это важно, и он разговорился.

– И что? – облокачиваясь рядом с Людочкой на парапет, поторопил Мурзин.

– Паша говорит, что Сергей всегда был избалованным маменькиным сыночком, этакий баловень судьбы при состоятельных родителях. У девчонок успехом пользовался. Учился хорошо, одевался модно. Но был, в общем-то, неплохим парнем, только очень легкомысленным и немножечко задавалой. Это в школе. А в институт поступил, зазнался окончательно, друзья у него появились пижоны, он стал захаживать в рестораны, кататься на такси вместе с приятелями. Это было еще, когда Павел с ним общался. Сергей познакомил его со своей новой компанией, и Павел сразу понял, что они специально подначивают Сергея, используют его. Частенько гуляют за его счет, а он, чтобы в грязь лицом не упасть и не потерять среди них авторитета, как последний дурак им подыгрывает.

– Что же друг ему глаза не открыл на происходящее? – хмурясь, спросил Мурзин.

– Открыл. На этой почве и поссорились. Сергей обозвал его сибирским валенком, дураком, аскетом и еще кем-то. Сказал, что Паша ему просто завидует, на этом и поругались. А полгода назад Сергей вдруг объявился у него весь какой-то взъерошенный, просил денег, почти умолял, сказал, что здорово влип, – продолжала рассказ Людочка. – Денег у Павла, конечно, не было, тем более таких.

– А каких?

– Триста рублей.

– Фью! – присвистнул Мурзин. – Немало.

– Вот именно. Денег Павел ему не дал, но зато выпытал, во что Сергей влип.

– И?

– Он поссорился с отцом, тот перестал давать ему деньги, и Сергей не придумал ничего лучше, как заняться фарцовкой. Надеялся заработать по-легкому. Ну и сам рассчитывал приодеться. Но вышло все скверно. Ему дали какие-то вещи, он приступил к их распродаже, и вот тут-то его подставили. Павел даже считает, что это могли сделать те, кто дал ему вещи на продажу.

– Поподробнее, – отрывисто, повелительно сказал Мурзин.

– Павел не знает имен. Но суть такова, что какой-то знакомый знакомых назначил Сергею встречу, тот пришел с сумкой, набитой дефицитом, а ее у него попросту украли. Вырвали из рук и все. В милицию он, конечно, пойти побоялся. Сидел дома дрожал, пока не позвонили люди и вежливо не попросили вернуть либо вещи, либо деньги. Сергей принялся что-то путано объяснять, но ему, разумеется, сказали, что это его проблемы, и назначили срок. После которого сумма долга увеличится. Сергей побежал к маме, у той денег не было, кинулся к папе, тот и слушать не стал. Время шло, денег не было, ему снова позвонили, тогда он кинулся к друзьям.

– Незатейливая история про юного идиота, – несколько цинично заметил Мурзин.

– В общем, спустя пару недель Павел встретил Сергея на улице, тот был сам не свой, чуть не рыдал от страха, зато, когда они столкнулись нос к носу пару дней назад…

– Что-то часто они сталкиваются, – заметил Мурзин.

– Так они живут рядом. Григорьев живет на Желябова, а Паша в Волынском переулке, за углом.

– Ладно. Значит, говоришь, повеселел. Любопытно.

– Ну, что, помогла я тебе? – весело спросила Людочка.

– Еще как! А потому я веду тебя в кафе «Север» есть пирожные, надо же наградить столь ценного информатора. – Лицо Людочки помрачнело, и Мурзин торопливо добавил: – К тому же я страшно есть хочу. Составишь компанию? С утра маковой росинки во рту не было. – Последнее заявление было сделано жалобным тоном, и Людочка, смягчившись, простила Мурзину его бестактность, позволила взять себя под руку, и они, дружно шагая, вышли на Невский.

Вечером, когда Мурзин вернулся домой, из комнаты вышла мама, уже сонная, в ночной рубашке.

– Саша, тебе сегодня Наташа звонила раза три, и вчера тоже. Что случилось? Вы что, поссорились? Кажется, она очень переживает. Ты бы позвонил ей, – тревожными глазами всматривалась в сына Ольга Карповна.

– Ну что ты, мама, – поспешил успокоить ее Мурзин. – Мы не поссорились, просто работы навалилось выше головы. Но завтра я ей обязательно позвоню, прямо с работы.

Мама успокоилась, сказала, что на кухне в миске котлеты, а у него под подушкой завернута кастрюлька с картошкой, может, еще не остыла, и ушла спать.

А Мурзин задумался о том, что Наташе действительно придется позвонить. И о том, что Валька Горлов, пожалуй, был прав, не стоило столь легкомысленно вести себя с девушками, и что Наташа, пожалуй, не заслужила такого отношения. И, конечно, будет очень огорчена.

– Дурак ты, Мурзин. Легкомысленный дурак! Ничуть не лучше этого болвана Сергея Григорьева.

– Вот так, ребятки, – тяжело вздыхая, проговорил сидящий возле стола полковник. – Дело проще не стало. Убийцу самого убили, тем же самым способом. Зарезали, как свинью, а перстень опять исчез.

Была суббота, все нормальные люди сидели дома перед телевизором, или гуляли в парках, или занимались еще какими-то личными приятными делами, а полковник Чубов, капитан Ерохин и Мурзин с Валькой Горловым сидели в кабинете капитана и выслушивали отчет полковника о вчерашней встрече со старым учителем. Со дня убийства Бориса Григорьева прошло уже четыре дня. А ясности в деле не настало, наоборот, все еще больше запуталось.

Капитан Ерохин, Валя Горлов и Саша Мурзин молча переваривали рассказ полковника о встрече с Андрианом Дементьевичем Колодеем.

– Ну что, молодежь, будут идеи? – после очередного тяжелого вздоха спросил полковник.

– Будут. Возможно, и не сразу, – самонадеянно пообещал Мурзин.

Капитан бросил на него неодобрительный взгляд, но в целом настрой поддержал.