тени, увидев у решеток такое количество народа. — Продаже не подлежат, — пояснил он специально для ЯнСи. — Это клети предварительного содержания. Господа сбились с пути. Это притвор задней части рынка рабов. А вам нужно вернутся на два поворота назад, и там свернуть налево. Дорога между рядов выведет вас на центральный сектор.

— «Подготовят к продаже» это… — медленно протянул Сей, показав в воздухе едва уловимый жест ниже пояса.

— Господин понял верно. Для продажи в этой категории идут только евнухи, — Распорядитель легко поклонился.

— Евнухами? — Переспросил Коста тихо, встретившись глазами с рябым мальчиком, с «пальцами каллиграфа», который продолжал блаженно улыбаться, в отличие от зарычавших пустынников.

Они ведь слышат всё, что здесь говорят. Когда их обсуждают, как… как… Знают, что их ждет. Знают — это Коста прочитал в глазах мальчишки. Знает, но ничего не может сделать.

— А куда их ещё, они больше ни к чему не годны, кроме черновой работы и — гарема. Трое — пустых, один — почти пустой, ни силы, ни навыков, кроме как воровать. После принесения клятвы, воровать больше не смогут.

— Это ли не милосердие, — напыщенно произнес Кло, но весь эффект от слов смазался, потому что он поедал персик, не снимая кади. — Их оставили в живых, дали возможность отработать преступления.

— А почему здесь пустынники? — Нетерпеливо спросил Миу, разглядывая сидящих в клетке во все глаза.

— Дети пустыни — нарушили правила. Им запрещено посещать города, если нет разрешения на торговлю. Их место пески. Закон един для всех. А эти не только нарушители территории, но и воры.

— Не воры, — твердо опроверг рябой мальчишка.

— Мы охотились. Вся пустыня наша! Она ничья! Нет границ!!! И мы не заходили в город, мы зашли к колодцу за водой! И мы не крали кувшин, мы бы вернули!

Распорядитель бросил плетение тишины на клеть одним отработанным движением — будущие рабы молчат, когда говорят господа.

— Границы — есть, — отчетливо произнес Кло, глядя на пустынника. — Есть, именно поэтому вы сейчас здесь и сидите.

— Почему нельзя просто вернуть их в пустыню?

— Потому что каждый должен знать свое место. Знать что за нарушением последует наказание, или мир превратится в подобие грани. Закон — это то, что отличает нас от этих животных, — напыщенно пояснил Кло на вопрос младшего брата. — Если отпускать всех, кто будет исполнять закон? А Да-ари — город, в котором каждый может чувствовать себя в безопасности. Хотя… — протянул Кло, прищурившись, выражение лица под кади не было видно, но глаза — довольно заблестели. — Я бы проявил милосердие и купил бы парочку «для загона».

Коста удивленно посмотрел на старшего Да-архана. Он не был похож на того, кто способен проявить милосердие. Купить рабов чистить загоны — это лучшая участь, чем то, что их ждет.

— Но я следую правилам. Пусть их сначала подготовят, когда будут торги?

— Через четыре дня, господин, — поклонился распорядитель. — Я могу дать знать.

Миу рядом возмущенно засопел.

Кло доел персик и бросил прицельно косточку, попав точно в лоб одному из пустынников, тот гневно метнул косточку обратно в Кло, но охранник перехватил предмет плетениями ещё на подлете к решетке.

— Метко! — Довольно засмеялся ЯнСи.

— Куплю пару, — утвердился в своем решении Кло. — Смерть на тренировке достойнее, чем гаремный мальчик. Они должны быть мне благодарны, что я хотя бы позволю им умереть, как мужчинам…

Снова раздался одобрительный смех ЯнСи.

— А ты, Фу? Ты не находишь это благородным? — Обратился у к нему Кло.

Коста тщательно стер все эмоции с лица, чтобы глаза не выражали ничего, и только потом развернулся.

— Не нахожу.

— И я не нахожу! — Звонко вклинился Миу.

— Сколько стоят эти рабы? Я бы купил двух прямо сейчас, — ЯнСи подошел к клети.

— Эти не продаются, господин, — терпеливо повторил южанин распорядитель.

— Продаётся всё и всегда, вопрос только в цене. Я тоже хочу именно этих, разве они не выставлены на предварительные торги?

— Эти не продаются мой господин, выберите любых других, я готов показать… я не могу продать вам залежалый и негодный товар, меня накажет хозяин… выберите других… стоящих…

— Сколько стоят эти?

— Они ничего не стоят, господин, они практически бесполезны. Пустынники — пустые, ни крохи силы. У мальчишки вора — первый круг. Все пойманы на воровстве. Их можно использовать только как простых рабов, на плантации или в саду… ни к чему более не годны…Господа, если вы хотите приобрести прямо сейчас, у меня уже есть подготовленные, — любезно склонился южанин, не желая упускать прибыль. — Лучший товар, в отличие от этих. Первосортный. Сильные. Смогут выдержать много, прекрасно подойдут для тренировок. Я могу показать, здесь, через три клети.

— Веди, — властно скомандовал Кло. ЯнСи, предвкушая удовольствие, отправился за ними следом.

Миу притацовывал на месте, а потом вздохнув, сорвался за братом, охрана последовала за ним. У клети остались только Коста и Сей, и два сопровождающих. Наследнику Сей тоже выделили всего одного охранника, как и ему, в отличие от остальных.

Коста подошел к клети и попытался разобрать табличку — но ценник был перечернет дважды, трижды, цены были написаны поверх старых, и явно менялись, как только менялись те, кому не повезло попасть сюда.

— Не стоит, — Сей подошел неслышно, и щелкнув пальцами, набросил на них двоих купол приватного разговора.

— Не стоит, что?

— Переходить дорогу ЯнСи и Кло, выкупая этих рабов. Это земли клана Да-архан, город Да-арханов, и если Наследник клана что-то захотел, он это получит, — вздохнул Сей тихо. — Ты же не был на пустынной тренировке Клоакиса?

Коста качнул головой — нет.

— Тебе повезло. Он натаскивает своего шекка на кровь. «Загон» — это почти гранола, только тот, кто смог выжить всегда умирает. Отвратительное зрелище, — бесцветно закончил Сей. — Я не нахожу это привлекательным.

— Я тоже, — ошеломленно ответил Коста.

Шекки? Твари? Он отдает рабов тварям? Четверо пар глаз из клети смотрели на них так пристально, как будто пойманные понимали, что речь идет о них.

– Откуда он берет столько…

— Материала? Чистки города проходят регулярно — всех, кого поймали на месте — продают в рабы. Город должен быть безопасен — здесь не место отбросам. Польза всем — чистые улицы и постоянное пополнение рынка рабов. — Пояснил Сей, а потом перевел взгляд на пальцы — Коста держался рукой за прутья клети, крепко обхватив пальцами. — Очень… дорогая вещь.

Коста убрал руку и опустил рукав, чтобы закрыть пальцы и кольца — с желтым камнем, и родовую печать Фу, повернутую гербом внутрь.

— Сколько добавляет этот артефакт? Четыре круга? Три? — Уточнил Сей с искренним интересом. — Ведь на самом деле ты равен или даже превосходишь ЯнСи по силе…Который позволяет себе быть настолько презрительным…

Коста промолчал.

— В отличие от ЯнСи меня хорошо учили, и я люблю артефакты и разбираюсь в них… Оправа не стоит ничего — простые связки, но камень, накопитель, — Глаза Сей блеснули жадно. — Знаю только примерно, сколько оно может стоит и насколько может увеличить круг. Почему ты не сказал им, что можешь участвовать в боевке на равных? — Спросил Сей, глядя в сторону клети.

— Потому что у меня своя утвержденная программа обучения, и меня учат не рассчитывать на артефакты, — медленно пояснил Коста.

— Род ЯнСи рассчитывает не только получить этот контракт, ради которого нас пригласили, — Сей говорил очень-очень тихо, продолжая смотреть в сторону, как будто в клети было что-то интересное, — но и на… помолвку с родом Да-архан…вместо Фу.

Коста фыркнул. Хотел сдержаться, помнил «держать лицо, держать осанку, держать улыбку», но — фыркнул, подавив внезапный и совершенно неуместный смешок.

Сей обернулся стремительно. Темные глаза Наследника светились непониманием.

— Если невеста рода Да-архан хоть немного похожа внешностью и характером на Кло — я сочувствую ЯнСи, и да поможет ему Великий!

Во взгляде Наследника Сей мелькнула ответная насмешка, и хотя улыбки не было видно под кади.

Коста почувствовал, как между ними протянулась теплая нить разделенной шутки. Пока тонкая, едва заметная паутинка понимания, но кто сказал, что она не сможет вырасти в крепкий корабельный канат? Канат, состоящий из сотни крепко сплетенных между собой нитей, каждая из которых разделенное воспоминание.

— Господин, я предлагаю вернуться назад, и подождать остальных там, — Хаади подошел не слышно, и обратился к нему первый раз за этот день напрямую.