Калли качает головой, в то время как Нико в волнении дает Себу пять.

— Когда тебе это нужно, тебе это нужно, — объясняет Нико так, как будто это чертовски необходимо.

Я почти уверен, что единственная в этой комнате, кому не знакомо это чувство, — это Калли. И, к счастью, румянец на ее щеках прямо сейчас только подтверждает мои подозрения.

— Ты кобель, — шипит она на своего брата, шлепая его по голове, но его единственный ответ — горделивый лай.

Наклонив голову, я касаюсь губами уха Эмми. — Просто помни, ты могла бы лежать на моем столе с моим языком внутри тебя, пока ты выкрикивала мое имя прямо сейчас.

Мой член набухает от этой мысли.

— Время всегда есть, большой человек. Пойдем поедим. Я умираю с голоду.

— Справедливо, — соглашаюсь я, не в силах отрицать, что я голоден и что аромат китайской кухни, принесенный Себом и Стеллой, наполняет мой обеденный стол безумными запахами.

— Итак, — начинает Эмми, и я стону, зная, что мне не понравится то, что будет дальше. — Как прошла твоя поездка с Ксандером? — Спрашивает она Калли, тыча языком ей в щеку. — Что? — Невинно ахает она, когда я толкаю ее локтем в ребра.

Каждый парень за столом напрягается от ее наводящего на размышления вопроса — даже Тоби, который молча сидит на другом конце стола с таким видом, словно предпочел бы сейчас оказаться где угодно в мире, но не здесь.

Боль снова пронзает меня от гнева и безнадежности, которые его окружают.

— О, это было здорово, — сияет Калли, отводя мой взгляд от Тоби. — Это было… грубо, — предлагает она с ухмылкой.

— Каллиста, ты не влюбишься в гребаного байкера, — огрызается Нико, его кулак сжимается на столе так, что костяшки пальцев белеют.

— Пошел ты, Нико, — шипит она в ответ. — Я влюблюсь в того, в кого захочу. — Что-то промелькнуло в глазах Калли, когда она это сказала, но все прошло так быстро, что я задаюсь вопросом, не почудилось ли мне это.

— Господи Иисусе, блядь, — бормочет он себе под нос, прежде чем потянуться за своим пивом и залпом осушить его.

— Все в порядке, чувак? — Говорю я, оставляя свою девочку позади и сжимая плечо Тоби.

— Да, — неубедительно бурчит он.

— Хорошо провел время с теми девушками прошлой ночью?

— Гребаная киска был опустошен до того, как случилось что-то хорошее, — отвечает за него Нико. — Пришлось собраться с духом и развлекать их самому. Это был вызов, но, к счастью для них, я оказался достаточно мужественным для этой работы.

— Ты лицемер, — выплевывает Калли. — Я не могу ездить на мотоцикле какого-то парня, который не проявляет ко мне никакого интереса, но ты можешь сидеть там и с гордостью рассказывать нам о том, как провел ночь с двумя девушками.

— Дети, дети, — поет Алекс. — Мы все знаем, что Нико нуждается во всем этом внимании, чтобы почувствовать себя мужчиной. Он ничего не может с этим поделать, малышка Си.

— Что, черт возьми, ты мне только что сказал?

— Нико, — подхватывает Тоби. — Заткнись на хрен, чувак. Ты же не хочешь, чтобы я всем рассказал, как в тот раз у тебя ничего не получилось.

— О Боже мой, — взвывают от восторга Алекс и Себ. Даже Калли фыркает от смеха при этом заявлении.

И вот так просто все снова становится нормальным.

Я оглядываю всех, когда Эмми подходит и садится на пустой стул рядом со мной, и я не могу удержаться от улыбки.

Возможно, в жизни каждого из нас происходит много дерьмовых вещей, но они — моя семья, и я бы принял пулю за каждого ублюдка за этим столом.

— Кто-нибудь приглашал воплощение дьявола на это маленькое сборище?

Губы Алекса приоткрываются, чтобы ответить, но в этом нет необходимости. На его лице написано чувство вины.

— Он, наверное, занят, — говорит Себ.

— Или он внизу продает свою душу? — Нико добавляет.

— Вы кучка придурков, — бормочу я, вытаскивая телефон из кармана и отправляя ему сообщение.

Оно читается немедленно, но он не отвечает и даже не начинает печатать.

Отодвигая телефон в сторону, я целую Эмми в щеку, отчего парни стонут.

— Избитый до полусмерти ублюдок, — рявкает Алекс с набитым ртом.

Отмахиваясь от него, я тянусь к ближайшему контейнеру, готовый начать наполнять свою тарелку.

— Это… странно мило, — шепчет Эмми мне на ухо, когда я сначала предлагаю еду ей.

— Да. Это. Добро пожаловать в семью, жена. — Я подмигиваю.

— О, разве ты не заметил? Я была частью этого какое-то время. Ты просто пытался игнорировать мое присутствие, — язвит она.

— Детка, тебя невозможно игнорировать. Раньше я знал, где ты находишься каждую секунду.

— Преследователь, — шипит она.

— Сертифицирован. По-другому у меня бы ничего не вышло.

Она смотрит мне в глаза, на ее губах появляется злая улыбка. — Я забыла тебе сказать. Я записала тебя в гостиничном номере в пятницу вечером.

Мои глаза расширяются от шока, но все, что я делаю, это пожимаю плечами. — Наслаждайся этим, Мегера. Просто убедитесь, что ты засняла свою реакцию на просмотр этого фильма для меня.

— Я не остановила запись, когда уходила.

На мгновение у меня в голове все закружилось. — Ты хочешь сказать, что у тебя есть…

— Почти уверена, да.

— Не отдавай этот гребаный планшет Себу, — рычу я.

— Не давать мне что? — Спрашивает он, услышав свое имя.

— Ничего, — шиплю я, хотя не могу отрицать, что весь этот разговор наводит меня на определенные мысли. Грязные, возбуждающие идеи.

Он подозрительно смотрит на меня, но, черт возьми, я посвящу его в образы, которые проносятся в моей голове.

К счастью, стук в мою дверь останавливает его от расспросов, и все смотрят в мою сторону.

— Тогда я пойду, — говорю я со смехом, когда никто больше даже не пытается пошевелиться.

— Ты идиот, — бормочет Эмми, когда я отодвигаю свой стул и направляюсь к двери.

— Ты пришел, — говорю я в ту секунду, когда открываю дверь и обнаруживаю Деймона, стоящего с другой стороны.

— Ты сказал, что тут есть китайская еда, — вот его единственное рассуждение, но втайне я думаю, что он чувствует себя более обделенным, чем хочет показать. И теперь, когда мы все живем в одном здании, у него вряд ли есть повод избегать нас. Ну, не такой уж большой.

— Да, Себ и Стелла заказали пир.

Алекс — единственный, кто договаривается о том, чтобы он показывал свое лицо чаще, но, думаю, этого можно ожидать, учитывая, что они близнецы.

Все остальные просто продолжают, как будто он всегда был здесь.