— Я был, и Арчер, и Круз тоже. — Обхватив ее подбородок, я провожу большим пальцем по ее нижней губе. — То новое начало, которого ты хотела, происходит, детка. С этого момента все будет по-другому.

— А как насчет итальянцев? — спрашивает она.

— Пошли они, мы лучше их. А поскольку Жнецы и Волки прикрывают наши спины, у них нет ни единого гребаного шанса. — Прижимаясь губами к ее губам, я дышу. — Мы уничтожим их, детка. Давай, черт возьми, зажигать.

— С тобой действительно что-то не так. — Хотя, несмотря на ее слова, широкая улыбка расплывается по ее лицу.

— Да, но ты любишь меня за это.

— Я так и делаю. — Ее взгляд смягчается, и это заставляет мою грудь болеть самым невероятным образом. — Я люблю тебя, Тео Чирилло.

— Я тоже люблю тебя, Эмми Чирилло. Ты моя, в болезни и здравии, в богатстве и бедности.

— Я почти уверена, что смогу справиться с этим. — Она обнимает меня за плечи и прижимается губами к моим. — Но прямо сейчас, — говорит она во время нашего поцелуя, — я хочу увидеть тебя в худшем виде, босс.

Развернув ее, я веду нас в темный угол клуба и прижимаю ее к стене.

— Ты можешь кричать здесь так громко, как тебе нравится, Мегера.

— Мой герой.

Ее поцелуй заглушает мой смех, когда я пытаюсь доказать ей, что я совсем не такой.

Моя кровь сжигает меня изнутри, когда я стою в тени, просто наблюдая.

Мое сердце колотится, а руки дрожат, когда я застываю, наблюдая, как люди, одетые во все черное, входят в церковь, как будто человек, с которым они собираются попрощаться, на самом деле достоин того, чтобы когда-либо находиться в гребаном месте поклонения.

Но, может быть, они действительно думают, что он хороший человек. Может быть, они верят во всю ложь, они не видят манипуляций.

Я думаю, мы не понимали всей глубины этого, так почему они должны?

Кто вообще этот человек, которого они все оплакивают? Какую ложь он плел им на протяжении многих лет? Чем, по их мнению, он занимается на работе, которая дала ему достаточно времени, чтобы разрушить мою и мамину жизни, живя тайно в этой части города?

Голова идет кругом от виски, которое я выпил прошлой ночью в надежде, что смогу проспать весь этот день, но я знал, что принимаю желаемое за действительное. Я знал, что буду стоять прямо здесь, наблюдая за этой катастрофой.

Остальные начали свою вечеринку только на рассвете, празднуя кончину еще одного нашего врага, но я не мог заставить себя увидеть радость на их лицах. И, кроме того, они не заслуживали, чтобы я портил им настроение своими страданиями.

Все они слишком много пережили за последнее время, чтобы поддаваться мне и моему дерьму.

Это не должно быть так сложно.

Мы свободны от этого больного сукина сына. Я должен быть в состоянии повернуться к нему спиной и уйти.

Но я не могу.

Вот почему я до сих пор навещаю его большую часть недели, чтобы насытить своего внутреннего монстра и немного отдохнуть ночью, зная, что он получает именно то, чего заслуживает, за то, как он обращался с моей мамой все эти годы.

Я должен быть дома и проводить время с сестрой, о существовании которой я никогда не подозревал, или с моим настоящим биологическим отцом. Но я не могу. Не сейчас, когда он занимает все мои мысли.

Пока ему не будет больно так, как он причинял боль тем, кого я люблю, я не могу делать ничего другого. Я больше ничего не вижу.

Возможно, я не его сын, возможно, во мне не течет его мстительная кровь, но это не значит, что я не учился у него на протяжении многих лет или у тренировок, которые он навязывал мне в своем стремлении сделать меня своим идеальным протеже.

И точно так же, как он учил меня, я не собираюсь отступать, пока работа не будет выполнена, пока я не уничтожу каждый дюйм моего врага, того, кто причинил мне зло. И тогда, и только тогда, я буду с нетерпением ждать того, какой могла бы быть наша жизнь без такой ядовитой змеи, живущей среди нас и контролирующей нас.

Большой черный катафалк останавливается в конце дорожки, ведущей к церкви, и мое сердце подпрыгивает в груди.

Есть ли вообще человек в этом гробу? Сколько усилий Дэмиен на самом деле вложил в этот фарс?

Это шутка, гребаная шутка, что он даже на секунду задумался о том, чтобы сделать это, но, насколько я понимаю, это приблизило меня на один шаг к моей цели.

Подъезжает вторая похоронная машина, и я жду, мое сердце бешено колотится, а кожу покалывает от предвкушения, когда водитель выходит и открывает дверь для людей, сидящих внутри.

Я наклоняюсь вперед, более чем готовый взглянуть на единственного человека, ради которого я сюда пришел.

Первой появляется пожилая дама, за ней следует еще одна молодая девушка, которую я узнаю по всем исследованиям, которые я проводил.

Я скриплю зубами, думая, что ее нет с ними. Но затем появляется черная туфля и гладкая икра.

Мое сердце подпрыгивает к горлу, пока я жду, когда она раскроется до конца.

Моя новая цель.

Мой новый враг.

Моя окончательная месть.