- Сир, я подтверждаю получение вашихраспоряжений и… поступлю согласно приказу.

Он, наверное, даже скрестил пальцы за спиной,поскольку язык его тела четко говорил о неповиновении. Но к самому ответу былоне придраться: слова и тон указывали на полную покорность.

Этих слов - видимо пережиток феодальныхтрадиций - было достаточно, и Дариус кивнул.

- Давайте есть, пить и веселится.

Он подошел к Этану, протянув руку. Жест,походил на тот, которым обменивались Этан с Маликом: Этан протянул руку вответ, и они сжали предплечья друг друга и слегка приобнялись. Затем раздалсяшепот, но достаточно тихий, так что я не смогла различить слов.

Закончив, Этан с Дариусом вышли из кабинета.За ними последовал Морган, а затем и Скот. Я выходила последней, только не ушладалеко.

Морган поймал меня в коридоре, схватив заруку, чтобы остановить.

- Она была моим Мастером. Мне надлежалосказать ему.

Я вырвала руку.

- Нет, - прошептала я, - тебе не надлежалоговорить ему. Ты знал, что мы занимались расследованием, разбирались с этойпроблемой. В действительности, ты был должен продать с потрохамименя и мой Дом, поскольку у нас с тобой ничего не вышло, и ты до сих пор из-заэтого бесишься.

Его глаза расширились, но он не огрызнулся.

- С меня хватит тебе помогать, - сказала ему я.– Мы боремся за то, чтобы Дома и город и дальше гармонично сосуществовали. Ясчитала, что могу на тебя положиться, как на союзника, и именно поэтомуподелилась сведениями. Думала, не повредит, если мы все будем смотреть наситуацию под одним углом. Да только я явно ошиблась, поскольку ты ведешьсебя скорее как уязвленный четырнадцатилетний ребенок, чем как взрослый.

- Я все еще Мастер, - сказал он, слегкавыпятив грудь.

- Да, формально для Наварры, поскольку тыпозволяешь управлять Селине, - я немного подалась вперед. – Но ты не мойМастер.

Я ушла, несомненно, оставляя позади себя следмагии в воздухе.

Мне казалось, что когда Морган встал во главеНаварры, у нас, по меньшей мере, не будет там врага, кого-то, кто использоваллюдей для исполнения любой прихоти, что взбрела в голову. Однако, как и вдругих случаях, со дня превращения в вампира, я ошиблась вновь.

ГЛАВА 19.

КРАСНОЕ, КРАСНОЕ ВИНО.

Обеденный прием проходил в другом помещении,расположенном через атриум, таком же большом по размерам, как и совмещенныйкабинет. По виду - комната для особых случаев. Этой ночью в серединупоставили один прямоугольный стол, окруженный небольшим количеством современныхстульев.

Габриэль Киин, глава СевероамериканскойЦентральной Стаи оборотней, вместе со своей женой, Тоней стояли возле стола.Мастера шли к своим местам, очевидно, уже представившись, так что оборотниоставались на мне.

Я направилась прямиком к ним, игнорируя каквампира позади меня, так и всех остальных в комнате. Не скажу, что мы сГабриэлем и Тоней прямо друзья, но Гейб, определенно, дальновиднее Дариуса, зачто я его уважала.

- Как я понимаю, поздравления будут уместны, -с улыбкой сказала я.

Со дня прибытия в город мужественности вГабриэле не убавилось: все такой же крупный, мускулистый, с глазами медовогоцвета, любовью к коже и отличным Харлеям. Однако теперь его лицосветилось еще и отцовской гордостью.

- Нас дома ждет красивый малыш, - заверил меняон. – Спасибо за поздравление.

- Так любезно с вашей стороны сегодня к намприсоединиться, - сказала я с задорной улыбкой. – Не могу представить, что вобычном случае вы бы предпочли компанию вампиров собственному сыну.

Габриэль с подозрением покосился на Дариуса иостальных. Я его понимала.

- В жизни есть вещи, которые нужно сделать, -сказал он, - а есть - которые мы должны сделать. Впрочем, не думаю, чтомы задержимся надолго.

Улыбаясь, Тоня извлекла из клатча миниатюрныйкошелек.

- Разве можно оставить это личико надолго?

Она протянула мне маленькую фотографию, ивправду, прелестного малыша в голубых ползунках. При взгляде на фото на лицеГабриэля расплылась улыбка. Он был точно сражен.

Но, не смотря на ту огромную любовь и гордостьв его глазах, когда он поднял взгляд на меня, я заметила в них затаившуюся вглубине тень страха. Страха, возникающего, когда любишь кого-то столь сильно,что эта любовь начинает давить на тебя и практически сокрушает. Страхавозможной потери или мучений в будущем, если ты подведешь того, кого так старалсяпородить на свет.

Полагаю, родительский страх усугублялся еще итем, что лидерство – Апекс – в стае передавалось по наследству. Коннор родилсяпринцем среди волков. Он родился с бременем власти, а такжеответственности, которую еще даже не начал осознавать. Должно быть, Габриэлютяжело приходилось: знать, какие обязанности однажды он возложит на плечисвоего сына.

- Ты поступишь с ним справедливо, - прошепталая.

Не знаю, что там с красотой изречения, но мнеказалось, что нужно сказать примерно так. Еле заметный кивок Габриэляподсказал, что я только что нашла верные слова.

- А как дела в остальном?

- Нас не использовали в научных экспериментах,- сухо ответил Габриэль. – Можно считать это маленькой победой.

Одна из причин, по которой Габриэль опасалсяобъявлять на весь мир о существовании оборотней, - страх, что они станутисходным материалом для военных или медицинских исследований. Типа того,что показывают в страшилках и ужастиках. Мысль не из приятных, и я была оченьрада, что все обошлось.

- Я не считаю, что люди не рассматривают в насугрозу, - добавил он. – Просто они не совсем уверены, что с нами делать.

Оборотни вообще считались самымимогущественными сверхъестественными созданиями, по крайней мере, среди техсуществ, о которых я уже знала. Благо, что люди невежественны в данном вопросе.

- А что с оборотнями, которые напали на Дом?

Он помрачнел.

- Они отбывают наказание, как и любойсреднестатистический человеческий преступник.

Пока я гримасничала, Скот хлопнул в ладоши.

- Добро пожаловать в Дом Грея. Благодарю васза присутствие и надеюсь, что это послужит началом нашей дружбы. А теперьдавайте приступим к обеду?

Прежде чем мы успели ответить, мужчины иженщины в белой форме поваров начали заполнять комнату, внося серебряныеподносы, накрытые колпаками. Как только их расставили, я села рядом с Этаном.Двое вампиров обходили стол с графинами лимонной воды и бутылкамитемно-красного вина, наливая, в случае просьбы. Мы с Этаном и Джонахом выбрали вино. Видимо, в отличие от остальных, нуждались в напитке покрепче.