— Жертва… Что ждете?

С горы посыпались мелкие камешки, Мрак отпрыгнул, дикоогляделся. Изгои и Лиска пятились, Олег выставил магический посох. Таргитайрастерянно озирался, Лиска держалась за спиной Олега. Олег судорожно сглотнулкомок в горле, сказал дрожащим, как лист на ветру, голосом:

— За нами погоня. Могучие маги Востока жаждут лишить насживота. Уцелеть бы…

Он умолк на полуслове, словно за горло ухватила мощная рука.В залитой ярким солнцем каменной стене, изрезанной темными глубокими трещинами,проступило исполинское нечеловеческое лицо. Неузнаваемо искаженное, в которомлюдские черты можно было угадать с большим трудом.

Побледнел даже Мрак, а Таргитай и Лиска попятились. ЗубыЛиски выбивали дрожь. Олег на деревянных ногах, не помня себя от животногоужаса, приблизился к стене, сложил ладони рупором.

— Слава тебе, древний бог, имени которого нет в книгах!..

Вместо глаз на каменном бесстрастном лице темнели глубокиениши. Мелкие камешки скатывались, подпрыгивали. Облачка пыли взвивалисьпризрачными столбиками. Олег закашлялся, кое-как одолел постыдное, но понятноежелание попятиться. Широкие продольные плиты губ слегка качнулись. Густой,словно промерзающий голос донесся будто из глубин:

— У нас не было имен… Идите, я их вычту…

Плиты застыли, как будто не изменились, но теперь былатолько каменная стена, изрезанная глубокими трещинами, вся в нишах. Лишь приочень большом желании можно было принять бугры за щеки, а затемненные ямы — заглаза.

Мрак пропустил через каменный завал, под которым нашелсмерть колдун, своих спутников, медленно пошел следом, то и дело оглядываясь,помахивая секирой. Он уже слышал цокот подкованных коней, даже различал особыйстук металлических подков коня Агимаса!

Мрак вывел к селу, где купили четырех коней. Не верблюды,конечно, как он объяснил Таргитаю, но на чужих четырех ногах доберутся быстрее,чем на своих двоих.

Кони в самом деле оказались простыми рабочими лошадьми.Вскачь пускались неумело, но все-таки на другой день въехали в разношерстныйлес, куда четверка пешком намеревалась добраться за три дня.

Деревья стояли приземистые, широкие. Солнце бросало яркиеблики, в зеленой листве беззаботно чирикали пташки. Цокоча коготками, пробежалабелка, замерла на ветке, уставилась на всадников любопытными глазами.

Олег обогнал даже Мрака, всматривался в деревья, сворачивал,ускорял ход, иногда останавливался, вслушивался. Мрак поглядывал с удивлением,но помалкивал. Когда Таргитай окончательно уверился, что заблудились, Олегвоскликнул внезапно:

— Там!

Впереди был свет. Блеснуло небо. Темные деревьярасступались, открывая огромную зеленую поляну. Редкий частокол из потемневшихкольев окружал довольно высокую избушку. Выглядывала не только крыша спокосившейся трубой, но даже край окна.

— А бабка-то красоту любит, — сказал Мрак одобрительно.

На заостренных кольях скалили зубы человечьи головы. Побольшей части давно высохшие, даже не головы — черепа, выбеленные ветрами идождями, но пара голов показалась Олегу совсем свежими.

— Это для устрашения, — предположил он, вздрогнув, — пугает.

— Глухой ты к красоте человек, Олег, — укорил Мрак сжалостью. — Ты погляди, как головы-то нанизаны!

Олег изо всех сил стискивал зубы, чтобы не выдать страха.Черепа гнусно скалят непомерно длинные зубы, пустые глазницы смотрят угрожающе.Лиска прижалась к нему, и Олег против воли начал улавливать какой-то ритм втом, как за крупными головами идут помельче, еще мельче, а потом сразу сноваогромные черепа, почти бычьи, с могучими надбровными дугами, лбами, которыеможно закрыть одним пальцем…

— Зато я вижу, — сказал он сдавленным голосом, — что трикола свободны.

Проход отыскался сбоку, никаких ворот, можно въехать наконях сразу по двое. Избушка сиротливо стояла посреди огороженногопространства. Простая, из серых не ошкуренных бревен. Ставни покосились, однависит на петле. Труба зловеще чернеет на зеленом фоне. Избушка над землейстояла как-то непривычно высоко. Таргитай не понял, в чем странность, тольконасторожился, но тут ахнула Лиска, а Мрак глухо ругнулся и звучно лапнул рукоятьсекиры. Из-под нижнего венца избушки торчали толстые как бревна птичьи лапы — вгрязно-желтой чешуе, трехпалые. Когтей рассмотреть не удавалось, вгрузли вземлю, но, судя по вмятинам, под такую лапу попадешь — искать Мировое Дерево невосхочется.

Олег медленно пустил коня вперед, тот фыркал и пугливопрядал ушами. Мрак ощутил, что запрядать ушами готов сам. Вчерашний трус претчересчур смело, неужто знание в самом деле такая сила?

— Избушка-избушка, — позвал Олег слабым, но без дрожиголосом, — повернись к лесу задом, а ко мне передом!

Избушка стояла как стояла. Олег прокашлялся, сказал громче:

— Избушка-избушка! Добром прошу: повернись к лесу задом, ако мне передом!

Скрипнуло, ноги нехотя переступили. Избушка медленноразвернулась. Ставни заскрипели, посыпалась мелкая пыль. Потревоженная воронасорвалась с крыши, тяжело перелетела на дерево. Ветка прогнулась, птица шумнобила по воздуху крыльями, пытаясь удержаться, гнусно каркала, глаза блестеликруглые, злые.

Олег соскочил, повод забросил в седло. Дверь под порывамиветра грюкала на одной петле, внутри темно. Олег осторожно приблизился,подождал. Избушка не шелохнулась, он вспрыгнул на ступеньку, не дождавшись,пока просторный курятник присядет. Мрак заставил коня приблизиться, пытаясьчто-либо разглядеть в щель между ставнями.

— Есть кто дома? — спросил Олег громко.

Дверь отворилась с жутким скрипом. Пахнуло сыростью, варенойтравой и кореньями. Что-то шуршало, скреблось. Внезапно посветлело: Мрак сжутким скрипом, от которого у Олега остановилось сердце, распахнул ставни.

— Понадобимся, свистни!

В глубине избушки высилась широкая печь. Справа стол изнестроганых досок и лавка, в углу — кадка с водой, на стене темнел мысник сгоршками.

Олег пощупал шкуры на печи, скользнул взглядом по пучкамтрав вдоль стен под потолком.

— Хозяйки пока нет! Заходите, подождем.

Мрак с грохотом распахнул и второе оконце, сунул головувовнутрь, быстро огляделся. Таргитай за его спиной ответил:

— Мы… подождем снаружи.

Грубый Мрак буркнул нехотя:

— Это тебе родня, а нам там что-то не по себе.

Он исчез, вскоре донеслись глухие удары — рубил сушину. Олегосторожно пошел вдоль стен, принюхивался к травам, всматривался, вчувствовался.Толстый черный кот следил с полатей за ним желтыми, как у Лиски, глазами. Дажепривстал, когда Олег заглянул в большой горшок, но лишь круто выгнул спину,вскинув хвост трубой, встряхнулся по-собачьи и лег, по-прежнему не сводя сгостя жутковато-неотрывного взгляда.