Лев сам чуть не содрогнулся от еще одной мысли, которую он так старался избегать. Однако она пугала его вновь и вновь, каждый день. Не давала покоя, разрастаясь, впиваясь в кожу. Страх уже был частью жизни Льва. Иногда он задумывался над словами Теле… Но раз уж ему так мало осталось… Какой смысл? Только хуже будет.

Но так не хотелось умирать. Все же так не хотелось…

И еще больше не хотелось возвращаться. Унижение для него — вещь, сравнимая смерти, во-первых. Во-вторых, он слишком полюбил свободу, так что не смыслил себя без нее, однако…

Было что-то, что вдруг заставило его сомневаться. Впервые Лев почувствовал это, тут же разозлился на себя. Нет. Лев и свобода. Свобода и Лев. Это одно целое. Независимость — главный принцип. Он по нему будет следовать до конца.

Пусть даже он и умрет, но умрет с честью, не предав своих интересов. Как иначе? Иначе он просто… Просто будет несчастен! А счастье — тоже один из принципов.

Он до сих пор не понимал Принца. Зачем ему счастье других людей, когда он сам не счастлив? Ну ладно, раз уж ему так хотелось, Лев решил потерпеть. Одного его оставлять нельзя, а то еще запустит себя совсем. Вон голый бегает. А если бы не Лев? Заболел бы и помер еще в начале всего этого «цирка». Бедные людишки, кого они избрали в лидеры? Конечно, он фактически ничем не лидирует, за него все решает их парламент с хорошими людьми, которые до Рубикона почему-то никак не могли выйти сами и организоваться. Но он ведь там какие-то планы понапридумывал, системы… Сидел по ночам, писал что-то, весь корячился в темноте. Как он может заботиться о стольких людях, когда он и о себе не может позаботиться?

Лев усмехнулся про себя, одной рукой поглаживая Принца по спине. Вот как его одного оставить? Никак, конечно.

Но скоро придется…

Лев тяжело вздохнул, хмурясь. Эти мысли наводили на него ужасную тоску.

— Зачем нам на кухню, Чар?

— Я должен… Я должен тебе показать кое-что.

***

На кухне, на удивление, никого не было. Странно, подумал Лев, неужели кухарки не должны сейчас готовить?

— Еды почти не осталось. — Вдохнул Принц. — Люди стали умирать от холода. Дети… Все очень плохо, Лев. Девушки не могут раздробить лед в бочках… Несколько ведер — это все, что им удалось вскипятить.

— Это ужасно. — Согласился Лев. — А ты еще и бегаешь без одежды…

— Ничего. — Принц как-то неожиданно весело улыбнулся, резко повернувшись к собеседнику. — Справимся. Это же так… Пустяки!

— Пустяки?..

Принц продолжал давить какую-то пустую неестественную улыбку. Он подошел к одной из белых столешниц и достал оттуда нечто большое. Лев не поверил своим глазам.

Это была тыква. Очевидно, та самая тыква, которую он так долго искал, потому что выглядела она крайне необычно. Яркая, будто светится изнутри…

Лев переводил взгляд с Принца на тыкву и не мог сказать ни слова.

— Лев, ты же знаешь, как делать эликсир? — Осторожно спросил юноша.

— Ты… Спрашиваешь! Конечно…

— Я тут нашел, мгм… — Принц замялся, доставая какую-то коробочку из той же самой столешницы. — Ингредиенты? Посмотри, может, тут есть что-то, что тебе нужно… Это было у Ластора.

— Ты украл тыкву у Ластора?

Принц снова стал белым как простыня. Лев не придал этому значения, подумав о том, что, наверное, кража — тяжелый поступок для такого чистого невинного Принца, вот он и переживает.

— Да, тут есть все, что нужно… Зачем Ластору эликсир?

— Понятия не имею. — Как-то странно протянул Принц. — В общем, ты… Ты можешь сделать то, что так давно хотел…

Лев поднял взгляд на собеседника. Он не мог поверить своим ушам и глазам. Но… Что-то в лице Принца его напрягло, будто было оно слишком натянутым, вместе с этим и серьезным.

Лев еще некоторое время смотрел на тыкву. Столько времени он потратил, чтобы найти ее. Неужели это ему не снится? От переполнявших его чувств так громко и быстро забилось сердце, перехватило дыхание.

— Да. Я могу сделать эликсир.

***

Принц смотрел на то, с каким энтузиазмом Лев носится по кухне. Он ничего не чувствовал, кроме дикого желания уснуть прямо тут, на полу. Однако, от нервного волнения его руки дрожали, становились мокрыми и холодными. Парень безуспешно вытирал их об кофту.

Наверное, он все-таки простыл, так как его немного лихорадило. Время от времени чернело в глазах, и юноша думал, что настал момент упасть в обморок. Хотя, может, это от голода.

— Величество, ты нашел время, чтоб спать. — Усмехнулась Теле, сидя на фурнитуре верхом и болтая ногами. — Ты же помнишь, что ты должен сделать?

— Да, конечно. — Ответил Принц. Он протер глаза.

— Лев думает, ты украл эту тыкву. Ты не собираешься ему рассказать, как ты убил Ластора?

Принц вздрогнул. Его обдало холодным потом, когда перед ним так явственно возникла картина: белая рубашка Ластора залита кровью, из груди торчит тонкая вытянутая ножка стула. Безумные глаза открыты, выпучены, как у рыбы, глотающей последние моменты жизни на разделочной доске.

Внезапно по его щекам стали расползаться кровавые дыры. Их становилось все больше и больше. Они протыкали нос, рот, проникали в зрачки.

Принц в ужасе закрыл руками лицо.

— Ты убийца, величество. — Раздавался веселый смех Теле. — У-б-и-й-ц-а.

— Нет, нет…

— Как же нет? Посмотри на свои ручки!

Парень отдернул ладони от лица. Они все были испачканы в крови, в красной крови, которая уже начинала чернеть.

— Нет, это не я…

— Ты!

— Чарли?..

Принц вернулся в реальность. Лев стоял у печи, грея какой-то маленький горшочек и смотрел на юношу с немым вопросом в глазах.

— С кем ты разговариваешь?

— Да так, с с-собой. — Принц нервно улыбнулся. Он снова посмотрел на свои руки. Чистые и белые.

— А я, собственно, все.

— Приготовил?

— Иди сюда.

Принц медленно приблизился к Льву. Тот прищурился и улыбнулся ему в ответ, погладил юношу по плечу.

— Мне не верится, — вдохновенно говорил он, — что этот день настал. Представляешь? Я больше ничего не буду бояться.

У Принца внутри все обрушилось. Его трясло. Он с замиранием сердца смотрел на то, как Лев наполняет протянутый Принцем бутылек оранжевой жидкостью.

— Что ты туда д-добавил? — Спросил юноша.

— Вряд ли ты знаешь, что такое «дельта-девять-тетрагидроканнабинол». Интересно, откуда Ластор все это добыл? На этом этаже это сделать невозможно…

— Ч-червоточины. Кстати, об этом… Ты же теперь сможешь уйти.

Лев как-то