– Вы отдадите нашим новым исследователям мои драгоценные подарки, но следите, чтобы они вернули их мне!

– Конечно, но… Будьте осторожны, моя дорогая, мне кажется, ваш зуб вот-вот выпадет…

– Что? Я не знала, что у меня остался еще один.

– Чертово солнце убьет нас, – сказала Лиз. – Вот если бы они дали нам зонтики!

– Возможно, тогда нам было бы тяжелее идти… – Лиз пожала плечами и продолжила шагать.

– Или немного крема. Но я думаю, что они получают удовольствие от того, что заставили нас преодолеть такой тяжелый путь. И самое смешное, что не могу их обвинять, ведь именно я настояла на том, чтобы все было честно… И все же моя бедная белая кожа долго не выдержит.

Прошло еще несколько часов, и кожа Лиз покраснела.

В середине дня, в самый разгар жары, Оанко показалось, что он увидел вдалеке бегущего человека. Фигура оказалась обугленным деревом. Эней взобрался на него, чтобы осмотреть горизонт, но уже много поколений сменилось с тех пор, как здесь что-то происходило.

– Какая бессмыслица! Может быть, пришло время обговорить план, прежде чем снова отправиться в путь? – протестовала Лиз, обливаясь потом, и привалилась к стволу дерева.

– Мы идем по пустыне, – сказал Менг Чу. – Чего ты ожидала?

– Легко говорить, когда ты желтокожий, но в этой печи моя кожа в опасности!

– Вот, намажь руки и лицо, – предложил Оанко, доставая из своего большого кожаного мешочка маленький пузырек. – Поможет. Хорошая вещь, можешь мне поверить, – добавил он, когда Лиз настороженно понюхала мазь.

– Она все равно не спасет меня от солнечного удара!

– Обрабатывай кожу быстрее, – нетерпеливо сказал Менг Чу, – не будем терять время. Мы не знаем, как далеко придется идти.

– Неужели ты думаешь, что после того, как пройдешь пятьдесят километров, разгадка станет более понятной для твоей души? – с ироничной улыбкой спросил Леонель.

Его кожа также была очень бледной, и ему уже стало плохо от воздействия солнца, хотя он не собирался признаваться в этом. Брисеида хорошо переносила жару, но она устала. Они находились в пути не менее семи или восьми часов. Девушка не привыкла ходить так долго без передышки.

– Я предлагаю остановиться здесь и построить себе убежище, чтобы дождаться, когда похолодает, – сказала Лиз.

– Из чего? Тут нечем создать тенек. Ладно, не суетись.

– А как насчет обезвоживания, ты думал об этом, Менг Чу? Из-за такого темпа ходьбы мы пьем как не в себя. Завтра к полудню у нас не останется ни капли воды. Если сейчас остановимся, то сможем хотя бы сохранить силы.

– Об этом не может быть и речи. Мы будем продолжать следовать за солнцем до тех пор, пока оно будет направлять нас. Мы отдохнем с наступлением ночи.

– Но это же нелепо, мы умрем от такой жары!

– Пока мы идем, ветер освежает лицо, – робко предложил Эней.

Даже самое незначительное его вмешательство выдавало в нем желание угодить. Сам он, казалось, не страдал ни от прогулки, ни от жары.

Он даже не вспотел. Должно быть, парень жил где-то на юге. Его загорелая кожа уже давно привыкла к солнцу, а золотистые волосы напоминали о долгих часах, проведенных на улице.

– В любом случае решение принимаешь не ты, Менг Чу, а Энндал, – сказала Лиз, глядя генералу прямо в глаза, ничуть не впечатленная его властным тоном. – Энндал, скажи, что ты думаешь?

– Ну… Я полагаю… мы могли бы посидеть. Недолго, как раз хватит времени, чтобы перекусить и послушать, как Брисеида рассказывает о своем пребывании в Цитадели.

– Ах! – воскликнула Лиз триумфально.

– Эта женщина слишком много говорит, – ответил Менг Чу. – Если бы не тратила столько слюны, то не пришлось бы много пить.

– Клянусь, ты такой галантный! – рассмеялась Лиз. – Брисеида, пойдем распаковывать вещи, у меня такое чувство, что Менг не оставит нас надолго в покое.

Сидя на песке в разгар жары, держа бутерброд в руке, Брисеида рассказала им о своих впечатлениях от бесконечных коридоров, грандиозной архитектуры, произведений искусства; о том энтузиазме, который она испытала вначале от возможности прикоснуться к таким великим знаниям. Затем она рассказала им о вечно нервничающих проводниках, верованиях периферийных техников, одержимости студентов турнирами и обо всех маленьких миражах, жертвой которых стала и которые были созданы, чтобы отвлечь ее внимание от настоящей тайны Цитадели. Брисеида рассказала им о своих экспедициях с Бенджи, подробно изложив точку зрения молодого человека, которую она постепенно приняла. Девушка закончила рассказ о своем приключении в библиотеке и встрече с одним из мастеров-распорядителей.

Они ловили каждое ее слово, ожидая новых картезианских объяснений. Брисеида состроила им извиняющуюся гримасу: ей нечего было добавить.

– Если не считать библиотеки, самое странное – это мистическая атмосфера, которую ощущаешь повсюду, – снова сказала Брисеида, чтобы заполнить пустоту. – То присутствие, о котором я вам вчера рассказывала. Поначалу это ощущение показалось мне необычным, особенно явно оно царило за большими дверями столовой. Но после второго турнира, когда я убедилась, как коридоры Цитадели могут ужасать, меня все стало угнетать… Я бы хотела подольше пообщаться с Бенджи после посещения библиотеки. Чтобы понять, что он действительно успел обнаружить.

– А ты сталкивалась с представителями Элиты? С людьми, которые уже находились за пределами Цитадели?

– Нет.

– Значит, ты не знаешь, как их распознать?

– Я думаю, что они немного похожи на педагогов. Ужасно гордые, ни в чем не сомневающиеся… Со склонностью опускать других на дно… По крайней мере, этому меня пытались научить.

– М-м-м-м… А там тебя тоже одевали в белую пижаму?

– Что? Нет, форма была ярко-синей.

– Ну-ну, – ухмыльнулся Леонель и повернулся к остальным: – А что касается остального, будем ли мы следовать за сломанным компасом Оанко или моим мизинцем?

– Тебе не кажется, что Леонель выглядит… немного потерянным? – спросила Брисеида у Энея некоторое время спустя.

Они продолжили свой путь на запад, как и предсказывал старик. Долго шли в молчании, размышляя над историей Брисеиды, прежде чем Эней подошел к ней.

– В каком смысле?

– Не знаю, он кажется таким решительным и в то же время таким… разочарованным.

– Сложившаяся ситуация сбивает с толку. Он лишь отзеркаливает ее.

– Я провела в Цитадели месяц и все же не настолько озлоблена. Слушая его, можно подумать, что мир вот-вот рухнет.

Эней слабо улыбнулся, в его голубых глазах застыло далекое воспоминание.

– Я просто надеюсь, что все может еще наладиться. Но от Цитадели можно ожидать чего угодно. Она обладает такой силой, поэтому я не думаю, что без ее согласия мы могли бы попасть внутрь.