Аргус проигнорировал вопрос, сосредоточив внимание на оставшейся паре стражей. И снова мне пришлось ощутить леденящий душу холод, когда взгляд бывшего куата сначала скользнул по моему лицу, а затем задержался на черных перчатках, накрепко сжимавших оба мои предплечья.

– Я с тобой разговариваю! – завопил Декарт, окончательно разрушив мое представление о нем, как об устрашающем лидере стражей.

В противовес бесновавшемуся бородачу, Аргус оставался невозмутим, точно ледяная глыба. Откликаясь на звонкий вопль, он просто посоветовал ему:

– Заткнись.

Декарт остолбенел. Его лицо запылало от унижения и ярости.

– Не отворачивайся от меня, как от какого-то недоноска! Я старше тебя, опытней тебя! Я должен был занять место Динальта! Не ты!

Аргус лишь на мгновение оглянулся на него, с безразличием бросив:

– Мечты сбываются. – Затем вновь посмотрел на своих некогда братьев по оружию и произнес: – Лучше уйдите с дороги.

Темнокожий страж тут же ответил:

– Ты не хуже нас знаешь, что это невозможно. Старейшины отдали приказ, и мы обязаны подчиниться.

– Нет, не обязаны, – возразил Аргус. – И я это уже доказал. Ваша служба основана на обмане.

– Так говорит всякий предатель, – процедил другой страж. – Лучше сам убирайся, а Исток отправится с нами.

Ответный взгляд Аргуса из просто сурового сделался стальным:

– Если не оставите его в покое, у меня не будет выбора.

– У тебя и так его нет, – сказал темнокожий и, выпустив мою руку, бросился в бой, будто и не видел, с какой легкостью Аргус вывел из игры первую пару.

Впрочем, на этот раз Декарт не остался в стороне и одновременно с выпадом куата, ударил по противнику со спины.

Аргус этого подлого выпада не видел, так что мне ничего не оставалось, кроме как закричать:

– Сзади!

Но бывший страж конечно же не нуждался в подсказках, хотя и оценил мое беспокойство коротким кивком. Он резко развернулся, единым ударом отражая сразу оба целящихся по нему клинка и наконец атаковал в ответ. И мощь той атаки оказалась до того велика, что заставляла мои волосы на загривке вставать дыбом! Он был как мать, сражавшаяся за своего детеныша, и потоки ярости, выплескивавшейся на несчастных противников буквально вводили в ступор.

Заметив, что его соратники не выдюжат вдвоем, куат, стерегущий меня, бросился на подмогу. Он сиганул в самую гущу схватки и будто бы думать забыл о том, что меня не стоило выпускать из-под надзора.

Как не восхитителен казался бой четырех серых стражей, рисковать собственной свободой ради нескольких минут потрясающего зрелища я не собирался, и потому, периодически оглядываясь, бросился обратно на борт шаттла. Мысленно я благодарил вселенную, что они не успели заблокировать створ ангара и тот, защищенный лишь атмосферным барьером, был все еще открыт нараспашку.

Взбежав по трапу, я у самого люка оглянулся на самозабвенно бьющуюся за мою шкуру четверку и тихо выдохнул:

– Надеюсь, мы с вами больше не увидимся.

И в тот же самый момент, будто расслышав эти слова, Аргус отвлекся от битвы и на сотую долю секунды загипнотизировал меня своим жутким взглядом, беззвучно проговорив:

– Не вздумай удрать.

Естественно подобная фраза сработала на меня с противоположным эффектом, заставив метнуться в кокпит. Эсминец куатов все еще парил на орбите Тетисс, а значит трудностей с возвращением на планету возникнуть не должно было.

Однако они возникли. И в этом не следовало видеть злую поступь рока или еще какую-нибудь изотерическую чушь. Я просто просчитался. Система управления шаттлом оказалась куда более замысловатой, чем ожидалось, и, судя по всему, настроена она была на некий код, известный только куатам. Все попытки заставить механического летуна выпорхнуть из ангара не возымели успеха, как я ни бился.

Не зная то ли плакать, то ли смеяться, я рухнул в пилотское кресло и уставился ненавидящим взором на алую мигающую надпись «доступ закрыт».

Тем временем, звуки сражения, до этого непрерывно доносившиеся снаружи, затихли и меня кольнуло зловещее предчувствие.

Я резко обернулся, вглядываясь в густую темень прохода и инстинктивно начиная собирать вокруг себя энергию. Силы возвращались, хоть и не с той скоростью, на какую хотелось надеяться в ситуации, когда все, казалось, было против меня. Тем не менее, и тех незначительных крупиц, поддававшихся моему расхлябанному сознанию, хватило, чтобы ощутить легкий бриз уверенности: кто бы сюда ни вошел, он больше не сможет помыкать мною, будто безвольным ребенком!

Несмотря на то, что ждал этого, я все равно не смог удержаться от нервного вздрагивания, когда темнота впереди ожила, зашевелилась и явила Аргуса.

Оружие его было деактивировано, а мертвенно-бледное лицо, слегка испачканное капельками чужой крови, не выражало ничего, кроме легкого удовлетворения от того, что он обнаружил.

– Приятно осознавать, что ты меня дождался.

С высоты своего роста он просто не мог не заметить предательский сигнал закрытого доступа, и потому явно издевался. Прекрасно знал, что я не смогу стронуться с места, но все равно состроил удивленный вид.

Я напружинился, готовый сражаться, если придется.

Считав мое намерение, Аргус невозмутимо скрестил на груди руки и, облокотившись плечом о внутреннюю переборку, насмешливо поинтересовался:

– Страшно, что ли?

Я не сдержал горькой усмешки.

– И ты еще спрашиваешь?

Уголки его губ снова дрогнули. Казалось, он от души наслаждается происходящим.

– А ведь я только что избавил тебя от врагов, жаждущих твоей показательной смерти.

Живо представив себе очередное кровавое месиво, которым тот наверняка устелил большую часть ангара, я вздрогнул от отвращения.

– От врагов, значит? А сам-то ты тогда кто? Мой лучший друг?

Отсутствие растительности, некогда скрывавшей нижнюю половину лица, казалось, обнажало и пламенный характер бывшего стража. Его глаза вспыхнули, а рот исказился в хищном оскале – сделаешь неосторожное движение и набросится.

– А ты подумай, ради чего я все это устроил.

Сделать выводы было нетрудно.

– Надеюсь, «спасибо» от меня не ждешь?

Зверский оскал вновь обратился легчайшей улыбкой:

– Не жду. Хоть и рассчитываю на понимание. Тебе не нужно бояться меня, Риши.

Ну, конечно! А в космосе можно дышать! Сказочник.

– Это естественно – бояться чудовищ.

– Но только не такому же чудовищу.

Представить не могу, чего он хотел добиться этой фразой, но смолчать я не сумел: