Горячие ладони успокаивающим жестом поднимаются по спине, обхватывая мои плечи.

– Не бойся, крошка. Ты рядом с нами. Мы защитим тебя.

Уголки моих губ сами дёргаются в усмешке от мыслей о Саймоне. Интересно, бесится ли мой монстр, зная, что его брат всю ночь вертел меня всячески и брал как хотел?

– Ревность для вас незнакома? – спрашиваю я, прихватывая губами горячую кожу мужской груди.

Ксавьер издаёт удивлённый, но довольный рык.

– Если бы Саймон не вёл себя, как животное, мне и в голову не пришло злиться на него. Я чувствую его, он чувствует меня. Между нами сильнейшая связь, в которую впаялась ты и стала центром притяжения. А он пытается отринуть это и расшатывает основы. Это заставляет выходить из себя, злиться, ревновать и желать разорвать с ним связь, – объясняет Ксавьер и надавливает на мой затылок пальцами. – Ты остановилась. Было так приятно. Продолжишь?

– Ненасытный, – усмехаюсь я и сама тянусь губами и пальцами, прокладывая узоры на коже.

– Разорвать между вами связь – это реально?

– Да. Это будет очень неприятно и болезненно. Для него это будет означать… верную смерть. После разрыва связи он не будет иметь права претендовать на тебя.

– Как первые терлеанцы?

– Они сходили с ума и помирали от истощения, если не обрывали свои мучения раньше, – усмехается Ксавьер.

Потом переворачивается на спину и приподнимает меня, заставляя распластаться на его широкой груди.

– Я бы не хотел лишаться части себя. Но если Саймон не изменит своё поведение, придётся это сделать, – веско заявляет Ксавьер.

Почему-то я ему верю. Именно так он и сделает. Оставит кровоточащий обрубок на месте связи со своим братом, но укроет меня от потенциальной опасности.

– К тому же так ты будешь только моей, Эллен! – усмехается терлеанец.

Между нами повисает пауза.

– И кто ещё кого отравил, скажи мне, крошка?

– Не надо обрывать связь с Саймоном, – поспешно и чересчур эмоционально прошу я.

– Мда?

– Это будет больно для тебя. К тому же, – легонько целую губы мужчины, не давая ему углубить поцелуй. – Ты говорил о себе, но ни слова не сказал о том, что если отстранить Саймона, то связь даст о себе знать. Я буду тосковать по этому наглому грубияну?

– Будешь. Так устроен Союз. Ничего с этим не поделаешь. Поэтому мы крайне разборчивы при его создании.

– Вот ещё. Не хочу страдать по нему. Лучше потерплю его присутствие.

– Я могу поставить ему условия. Это в моих силах, – обещает Ксавьер.

– Не надо, Ксавьер. Достаточно того, что я могу отказать ему в близости. Во всём остальном я хочу разобраться сама…

– Какая отчаянная девчонка! – восхищается Ксавьер. – Не боишься Сая?

– Было бы глупо не опасаться его. Но он не сможет причинить мне реального вреда, верно? Убить не сможет. Покалечить тоже, – уже не так уверенно говорю я. – Ты и без того поставил условия, верно? Если давить на него, он будет вести себя, как зверь, загнанный в клетку. Я не хочу усложнять и без того непростую ситуацию.

Ксавьер отстраняется и смотрит на меня удивлённо, потом прикасается пальцами к моему лицу, поворачивая из стороны в сторону.

– Куда рассудительная незнакомка дела мою земную дикарку Эллен?

Я прикусываю его запястье:

– Видишь? У дикарки даже нет клыков. Не терлеанка. Я и без того здесь белая ворона. К тому же твоя мать кое-что мне прояснила и пообещала, что подскажет, как вести себя так, чтобы не опозорить вас. Хотя в глубине души она убеждена, что я уже как позорная и нежелательная помеха.

– Мать на нашей стороне.

– Чего не скажешь о Дарионе?

Ксавьер сжимает челюсти.

– Он был Старшим моего отца и занял его место. Дариону приходится сдерживать недовольство Совета, требующего о передаче полномочий. Он ищет решение. Усердно ищет… Пока мы слишком важные персоны, чтобы избавляться от нас.

– А если это произойдёт? – спрашиваю я. – Тогда ты будешь уже не наследным принцем? От землянки можно будет избавиться по щелчку пальцев. Что будет потом?

– Мы свалим отсюда быстрее, чем произойдёт это «потом». Вот и всё.

– Мы? Сай тоже?

– Конечно, – фыркает Ксавьер. – Будет надоедать нам своим недовольным выражением лица.

– Ты так уверен в нём?

– Как в самом себе. Поэтому меня злит, что он нарочно ведёт себя, как животное.

Со стороны двери раздаётся звук. Лёгкий писк. Сенсорная панель начинает светиться. Ксавьер хмурится и встаёт, зажигает движением руки лёгкий свет. Несколькими нажатиями на пульте увеличивает изображение голограммы. Голограмма рябит, как будто дрожит от такого же нетерпения, как и тот, кто стоит за дверью.

– Открывай, Тьер. Пора.

Ксавьер оборачивается в мою сторону и тянется к одеялу.

– Не надо. В комнате жарко, – отмахиваюсь я.

– Изменить температурный режим?

– Нет, всё в порядке. Встречай своего брата. Он что-то хочет от тебя.

Ксавьер размыкает электронные замки и вытягивается всем своим телом, мускулистым, но красивым и пропорциональным. Спина и задница Младшего из мужей расцарапана до крови.

В крови начинает бурлить пьянящая радость и эйфория. Саймон, разумеется, увидит эти следы на теле Ксава. На моём теле тоже краснеют засосы и на бёдрах лёгкие синяки. Я не собираюсь прикрываться. Лежу обнажённой, лишь взбила подушку, подложив её под спину.

Саймон появляется в комнате через мгновение.

– К чему ты припёрся так рано? – недовольно спрашивает Ксавьер, наполняя свой бокал водой.

Саймон удерживает свой хмурый взгляд на лице брата.

– Ты разленился на Земле, Тьер. Пора погонять тебя на тренировочном поле. Скоро показательные выступления и парад. Не думаю, что ты готов, – отрывисто говорит Саймон.

– Хочешь сказать, что уже наступило утро?

– Да.

Ксавьер вздыхает, но потом начинает улыбаться, переводя взгляд на меня:

– Тебя это не касается, можешь отдыхать. Мне нужно заняться своими обязанностями. Я думаю, что Кейла с тобой встретится. Попрошу. Она не откажет мне.

– Пошевеливайся, Ксавьер.

Ксавьер проходит обнажённым через всю комнату в душ. Я провожаю его взглядом и только потом смотрю на Саймона. Он застыл в двух шагах от порога и делает вид, что окаменел.

– Доброе утро, Сай.

Молчание.

– Утро наступило та-а-а-ак давно! – зеваю я, вытягиваясь всем телом, – Всего несколько минут назад.