И что же? Общая картина становится простой и ясной. Покончивший самоубийством Курга - убийца Земцова и Вешнего. Сопливая Люда - убийца Пирогова. Вера - сообщница брата, его личный «курьер». Вацура - любовник и подельник Веры, убийца двух честных телохранителей. А она, Ирина Юрьевна, мужественная женщина, не потерявшая самообладания в критической обстановке, которая с риском для собственной жизни и ценой жизни двух своих сотрудников смогла перехватить и сохранить деньги заложницы.

Да за такие подвиги она должна награду МВД получить! Медаль «За охрану общественного порядка». А вот Вацуре вместе с Верой придется за свои поступки отвечать перед судом. Он помог преступнице сбежать да еще двоих честных парней замочил… Или одного? Что-то он там про медведя лепетал… Будем считать, что двоих.

Ирина глубоко, с облегчением вздохнула, улыбнулась своим мыслям и вынула сигарету… Теперь можно расслабиться. Можно сесть в кресло и ждать прихода милиции. Хорошо бы и выпить. Если, конечно, Белкин не осушил все запасы.

Кирилл сел на край дивана, чтобы не мешать лежащей Люде.

- И о чем ты хотела со мной поговорить? - спросил он Ирину.

- А я уже передумала, - ответила Ирина с легкомысленной улыбкой. - Мне не о чем с тобой говорить. Десять лет, которые я провела с тобой в школе, исчерпали все возможные темы… Я бы хотела получше узнать твою спутницу. Ты нам ее даже не представил… Что-то я запамятовала, как ее зовут?

Взгляд Кирилла застыл на лице Ирины. «Ага, есть попадание! - с удовольствием отметила она. - Посылаю второй снаряд».

- Знаете, девушка, - обратилась она к Вере. - Вы так похожи на нашего несчастного террориста! Просто копия! Я как увидела вас первый раз, так сразу начала голову ломать, на кого же вы похожи. А сейчас вдруг поняла.

Нет, на Веру эти слова не произвели большого впечатления. Девушка как ни в чем не бывало продолжала сидеть в кресле, спокойно опустив руки на подлокотники. Взгляд гордый и независимый. Статуя богини - ни больше, ни меньше. А вот Белкин шею вывернул, с удивлением рассматривая Веру.

- У тебя прекрасная зрительная память, - похвалил Кирилл. - Наверное, стоит тебе один раз посмотреть на фотографию человека, и ты сможешь опознать его среди нас.

- Не знаю, как насчет фотографий, - скромно улыбнулась Ирина, - но брата и сестру я запросто вычислю! Здесь меня на мякине не проведешь.

- А на события у тебя хорошая память? - с явным желанием поймать на крючок спросил Белкин.

- На события вообще великолепная! Я никогда ничего не забываю.

- Особенно школьные обиды, правда? - на что-то намекнул Белкин.

- Школьные обиды? - переспросила Ирина и, часто заморгав, обратила взор к потолку. - Нет, обиды как раз я забыла. Разве на наших милых учителей можно обижаться?

- Да я не про учителей, - многозначительно произнес Белкин и вновь принялся шурудить кочергой в углях. - А ты не забыла, как на выпускном вечере мы с тобой вдвоем сидели в пустом классе и по очереди пили водку из граненого стакана?

- Что? - фальшиво удивилась Ирина. - Мы с тобой?.. Ой, не могу поверить!.. Хотя… хотя что-то припоминаю. Феденька, ты меня вгоняешь в краску перед посторонней девушкой. Надеюсь, мы только пили водку и больше ничего не делали?

Лицо Белкина презрительно скривилось.

- Ты плакала и рассказывала мне душепища… душещипательную историю! - с трудом проговорил он. - Не помнишь какую?

- Ай! - Ирина махнула рукой. - Всех глупостей, конечно, не упомнишь! Наверное, о какой-нибудь неразделенной любви?

Она произнесла последние слова небрежно-иронично.

- О неразделенной, - подтвердил Белкин. - И я могу напомнить…

- Детство, детство, - перебила его Ирина. - Не счесть, сколько раз я влюблялась, сколько раз из-за меня дрались мальчишки. И тогда казалось, что все это очень серьезно, на всю жизнь. А сейчас вспоминаешь свои амурные переживания и смеешься: какая была наивная!.. А ты, Федя, уже тогда пил водку? Наверное, у тебя это заложено на генетическом уровне.

Белкин, задетый ее словами, нарочно кивал, полагая, что если на эти слова горячо возразить, то все поймут, что Ирина права.

- А вы, девушка, - обратилась она к Вере, - влюблялись в школе? У вас такие замечательные данные! От мальчишек, должно быть, отбоя не было?.. Извините за нескромный вопрос: а у вас брат или сестра есть? Должно быть, они такие же красивые, как и вы?

- У меня был старший брат, - спокойно ответила Вера. - Он покончил с собой.

- Правда? Какая жалость! - покачала головой Ирина.

- Ну все, хватит! - не выдержал Кирилл, повернувшись к Ирине. - Смотреть противно на твою фальшивую игру!

- Ой! - Ирина состроила на лице выражение вины. - Значит, тебе не нравится моя игра? Ты хочешь, чтобы я стала серьезной? А не испугаешься?

- Меня пугает только твоя самоуверенность. Это самоуверенность идиотки.

Ирина несколько мгновений молчала, озадаченная заявлением Кирилла.

- Грубо, - наконец произнесла она. - Ты, Кирилл, вообще грубый человек. У тебя нет интуиции. Ты не способен чувствовать приближение событий. Например, заключение под стражу, предъявление обвинения в убийстве и пособничестве преступнице.

И она выразительно, как учительница, грозящая ученику двойкой в четверти, посмотрела ему в глаза.

- Дальше! - кивнул Кирилл, когда пауза слишком затянулась.

- Но ты старательно делаешь вид, что не знаешь, кто эта милая девушка. Правильно! Это, пожалуй, твой единственный шанс не утонуть вместе с ней - изобразить, что ты понятия не имеешь, что она сестра террориста Курги, что она пыталась передать Курге деньги заложников. Покажи всем, что это для тебя - ошеломляющая новость. Подойди к Вере, ударь ее по щеке, плюнь ей в лицо, и тогда мы все подтвердим сыщикам, что ты чистый, святой, только немного глупый… Ну! Смелее же, Кирилл! Ты же охотник, у тебя есть большое ружье!

Вера без натяжки улыбалась. Кажется, ей нравился издевательский юмор Ирины. Белкин, в сердцах швырнув кочергу на решетку, подошел к буфету, с ловкостью фокусника достал оттуда ополовиненную бутылку и со словами: «Лично я ничего подтверждать не намерен», - походкой Петра Первого направился к окну. Кирилл рассеянно кивнул, будто услышал от Ирины некую врачебную тайну, которая для него уже давно не была тайной.

- Мне тебя жаль, - произнес он. - Ты хранишь в своем саквояже написанную Кургой бумагу и думаешь, что это всесильная индульгенция. Ошибаешься. Стоит представить оперативникам одного хорошо известного тебе человека, как эта бумажка не будет стоить ровным счетом ничего. Точнее, она даже станет для тебя опасной. И ты постараешься избавиться от нее любым способом.

- Не понимаю, о чем ты говоришь, - пожала плечами Ирина. Она огромным усилием старалась казаться беззаботной и веселой. - При чем здесь бумажка? Я могу тебе ее подарить. И ты сделаешь то же, что собираюсь сделать я: отдашь оперативникам, чтобы они сгоряча не заподозрили тебя в убийстве Земцова и Вешнего.