Пройдя сквозь ворота, караван сам собой распался. Торговцы спешили каждый по своим делам, у каждого было тут намечено пристанище… Клоп, в свою очередь, свернул в неприметный проулок, хотя прямая широкая улица вела прямо к парадному входу в резиденцию Могущественнейшего — вон, даже отсюда виден блеск позолоты на воротах… Однако данный товар следовало передать заказчику как можно более скрытно. С гневом остроухих не шутят, тут начальник тайной службы Сидоммы полностью прав. И никакие стены-ворота не станут защитой…

Они кружили по запутанным улочкам Гиамуры не меньше часа, пока не вышли наконец к высокой глухой стене, с врезанной меж кустов граната низенькой калиткой, тускло блестевшей позеленевшей бронзой. Подойдя, Клоп постучал в дверцу рукоятью кинжала, гулкий звук нарушил сонный покой переулка. Не просто окована деревянная дверца, проскользнула у пирата мимолётная мысль — цельнолитая бронза тут…

— Чего тебе? — открылся глазок.

— Здрав будь, почтенный страж, — приветливо улыбнулся Клоп. — Беги-ка к Бесподобному и Всемогущественнейшему, да скажи так: "Клоп принёс то, что ты желал".

— Ага, уже бегу, — почтенный страж сладко зевнул, глазок закрылся. Клоп снова постучал.

— Ты ещё тут, ничтожный? — снова открылся глазок.

— Ты не понял меня, — ещё более ласково сообщил пират. — Прямо сейчас и только бегом, никак не шагом. Если мешают штаны, скинь на бегу. Стоять и раздумывать можешь, только если мешает голова.

…

— Копайте живее, не то придётся рыться в грязи!

Четверо землекопов вовсю работали заступами, только земля летела. Яма углублялась на глазах. Вырванный куст сиротливо лежал в стороне, задрав корни, будто пытаясь заслониться от безжалостных тварей, именующих себя людьми.

Туча нависала над головой, точно гигантский слиток свинца, ощутимо давя и пригибая к земле, и Гевар поймал себя на том, что втягивает голову в плечи. Вообще-то жрецы утверждают, что тучи небесные — просто пар, что-то сродни туману, курящемуся по утрам над болотом. Может, и так, однако глаза говорят совсем иное — вот-вот, сейчас, эта масса рухнет вниз и задавит…

Молния распорола брюхо облака, спустя пару мгновений донёсся раскат грома. Первые капли сочно шлёпнулись на иссохшую, пыльную землю, и тут же с небес обрушилась стена ливня.

— А, демоны! Не успели…

Под лопатой глухо звякнул металл, один из землекопов нагнулся, вглядываясь…

— Золото, мой господин!

— Копайте!

Начальник тайной службы Сидоммы стоял, не обращая внимания на холодные струйки воды, стекающие по щекам и по спине. Золотые кольца, перемешанные с грязью, ложились на край ямы, и дождь старательно очищал их, обнажая характерный маслянистый блеск.

— Похоже, дальше одно серебро! — донеслось из раскопа.

— Да копайте же! Яму уже заливает!

Телохранители уже укладывали деньги в короба, сплетённые из лозняка.

— Странно, что россыпью! — Дрон обернул к своему начальнику измазанное грязью лицо.

— Так труднее достать!

Гром над головой грохотал, как будто там стреляли гигантские огненные трубы, разрушающие стены невидимой твердыни, ливень хлестал неистово, и в десяти шагах всё терялось в сумраке и водяной круговерти. Горка колец росла и росла.

— Всё! Похоже, больше нету! — прокричали из ямы, перемогая шум дождя.

— Не так уж богат оказался великий город Архон, — Дрон закрывал плетёный короб, — Казна, тоже мне…

— Это не казна, это обман, — ухмыльнулся Гевар, откидывая со лба мокрые пряди. — Рассчитанный на простаков-кладоискателей. Могу поспорить, всё золото вон в том колодце.

— Это не колодец, мой господин, это настоящий склеп! Там мертвяков несчитано!

— Значит, точно там, — ещё шире ухмыльнулся начальник тайной службы. — Самая надёжная охрана!

Он оглядел своих людей.

— В общем, так… Дрон, двигай в город, бери полсотни рабов покрепче и назад. Да, короба не забудь, и верёвки. И вина возьми, пожалуй, пару больших кувшинов, подешевле да покрепче. Тягать мертвецов из колодца та ещё работёнка… Да не тряситесь вы, олухи, никто вас убивать не собирается! — прикрикнул он на дрожащих землекопов, выбивавших зубами мелкую дробь. — Вы же не зарываете клад, наоборот…

— Эт-то м-мы от х-холода, г-господин!

…

Стены и пол комнаты сияли позолотой, расписанной чеканными узорами, изображавшими весьма откровенные сценки. Пол был выложен полированным самшитом, и в голове Клопа мелькнула мимолётная мысль — под ним тоже сплошные медные листы или как?

— Это не позолота, парень, — хрюкнул Повелитель, будто и впрямь прочёл невысказанные мысли посетителя, подобно остроухим. — Это золото.

У пирата отвисла челюсть. Хамхер, удовлетворённый реакцией гостя на сообщение, хрюкнул повторно.

— Ну давай уже, открывай.

Пират, в качестве особого исключения допущенный с улицы к персоне Всемогущественнейшего лично, дрожащими руками отпер замки и откинул крышку сундука. Хамхер кивнул, и двое телохранителей бережно достали пленницу, по-прежнему закутанную в экранирующую сеть.

— Снимите с неё эту дрянь! И путы!

Освобождённая эльдар чуть покачнулась, но выпрямилась и устояла. Медленно подняла роскошные густые ресницы. Повелитель сглотнул.

— Ох, хороша… Хороша, чертовка…

Фионна, в свою очередь, разглядывала Хамхера. Она знала, что смотреть в глаза главарям хомо иной раз может быть просто опасно — эти твари терпеть не могут прямого взгляда — поэтому вновь опустила глаза… Значит, вот этот жирный боров и есть её новый мучитель. Что ж… эта обезьяна ничем не хуже прежних. Нет смысла переживать.

— Даааа… — толстяк обошёл смирно стоящую девушку кругом. — Ты заслужил награду, как тебя…

— Все зовут меня просто Клоп, мой господин, — почтительно ответил пират. Повелитель снова хрюкнул смехом.

— Ладно. Ордихар, проводи господина Клопа в приёмный зал. Золото тебе выдадут, не беспокойся. И осла, чтобы его увезти.

— Благодарю, о Всемогущественнейший! — склонился пират. — Э… могу я изложить к твоим стопам одну маленькую просьбу?

Хамхер хрюкнул в который раз — разбойник, пытающийся изъясняться дворцовыми оборотами, выглядел забавно.

— Излагай.

— В это дело посвящено слишком много народа. Ребята крепко пьющие, неотёсанные, языки держат не всегда…

— Не беспокойся, почтенный. Всё будет сделано, — ухмыльнулся Повелитель.

— Благодарю, о Величайший! Когда тебе понадобится ещё остроухая…

— … То я непременно прикажу разыскать тебя, — Хамхер ухмыльнулся шире. — Свободен!

Согнувшись, Клоп пятился до тех пор, пока не очутился за порогом Золотого зала.