— Ну, господин Клоп, пройдём, — царедворец указал путь.

Пират шёл, стараясь не поворачивать головы, но глаза то и дело стреляли по сторонам. Это ж какое богатство, с ума сойти можно… Да, такому парню отсыпать короб золота, что высморкаться… Интересно, сколько же лет этому дворцу? А вот двери новые совсем, и сработаны явно наспех…

Клоп ухмыльнулся. Высморкаться, оно конечно… Отдавать золото никто не любит. Разумеется, он подстраховался. Он так и сказал Повелителю Гиамуры — мол, письмо-сообщение на глиняной табличке хранится у надёжного человека, а деревянная дощечка с письменами у другого. И ежели он, Клоп, не заберёт их своевременно, то окажутся те послания у начальника тайной службы Сидоммы, да сгниют его кости заживо… А уж эта-то гиена, мол, не упустит шанса, доведёт до остроухих…

Пират резко остановился на пороге помещения, выглядевшего для приёмного зала чересчур странно. Стол с разложенными инструментами самой устрашающей формы, а вон и петля дыбы…

Могучие руки схватили рослого разбойника и скрутили, как котёнка. Чувствовалось, что обладатели этих рук имеют огромный опыт.

— Разденьте его, — устало произнёс Ордихар, опускаясь на скамью возле стены. — Там, в одежде, должна быть булавка с ядом, если наши подозрения правильны.

…

— Слава! Слава! Слава!

Рёв толпы оглушал, как рёв настоящего урагана, и трубам, и барабанам оставалось лишь аккомпанировать этому всеобщему рёву. Парадные носилки Владыки плыли на плечах могучих рабов, точно ладья посреди людского моря, и Герхем приветственно махал рукой — скорее шевелил, впрочем, однако и такого жеста было вполне достаточно, чтобы восторг толпы достиг апогея.

— Слава Владыке!

— Слава! Слава! Слава!

Колонны сидоммских воинов печатали шаг, сверкала начищенная бронза, сверкали глаза, и рёв толпы не стихал ни на секунду. Вот они, победители, принесшие славу и богатство Сидомме! Огромную добычу!

— Слава! Слава! Слава!

Тянулись и тянулись повозки, гружёные трофеями, умышленно выставленными напоказ. Блеск золота и серебра слепил глаза. Все богатства Архона теперь наши!

— Слава! Слава! Слава!

Шли пленные, со связанными руками и просто в ошейниках, нанизанных, как бусины на верёвку. Голые и босые, придавленные к земле случившимся. Рёв толпы изменил тональность, многие приглядывались к двуногой добыче, которая уже завтра поступит на рынок рабов. Налетай! Покупай! Недорого! Интересно, сколько заломят вон за ту деваху?..

— Слава! Слава! Слава!

Интересно, подумал Герхем, по-прежнему приветственно улыбаясь и махая рукой восторженным подданным, как долго они смогут вот так орать? Лужёные глотки, точно, и вместо лёгких кузнечные меха…

— Слава! Слава! Слава!

Ворота дворца отсекли наконец назойливый рёв. Рабы-носильщики, блестящие от пота, поставили носилки наземь, украдкой переводя дух. Ну наконец-то торжественная церемония возвращения победителей в родной город закончилась.

— О, как я рад видеть тебя, Владыка! — согнулся в глубоком поклоне дворцовый церемониймейстер.

— Здравствуй, здравствуй, старый хитрец. Баню с паром, тёплый бассейн и двух массажисток, зрячую и слепую. Ещё мальца помоложе, кудрявого чтобы, и лёгкий ужин. Да, всех командиров и казначея пригласить, как отмоются, на совет…

— Большой пир? Акробатов, певцов, музыкантов?

— Мммм… А поинтересней чего-нибудь?

— Есть "собачьи наложницы", обученные петь под кобелем… Да, есть новинка — поросёнок, обученный трахать тех наложниц.

— "Поросячьи наложницы"? — усмехнулся уголком рта Владыка. — Смешно… Ладно, годится. Займись!

— Да, о Владыка!

Проводив взглядом усердного царедворца, Герхем хмыкнул. Надо же, уже и "поросячьи наложницы" появились. Да ещё и поющие во время процедуры. Развитие в искусстве налицо. Ладно… В конце концов, стол и развлечения на вечер, это не главное. Это рядовые воины могут отдыхать, не думая ни о чём. Нам же предстоит решить кучу вопросов насчёт нового похода.

…

Киллиан погасил спиртовую горелку, снял перчатки из тонкой провощённой кожи, осторожно вынул свежезапаянную склянку, стоявшую на льду, из вытяжного шкафа и посмотрел на свет. Жидкость в стеклянном сосуде была чиста и прозрачна, как слеза.

И каждая такая слезинка могла убить.

Юноша мёртво усмехнулся уголком рта. Вот же оно, решение. Одна капля, и всё закончится. Не нужно идти на приём к толстому борову. Не будет страданий. Не будет мыслей…

А может, и Бесподобного прихватить с собой? Склянка достаточно объёмна, погода достаточно тёплая… Хотя в принципе можно успеть убежать из зала, где разбит сосуд с Дыханием Смерти, зажав нос, но это ведь надо сообразить, притом мгновенно. Уже после пары вдохов будет поздно соображать.

Верховный жрец вздохнул, упрятал посудину в футляр, сработанный из обрубка бамбука. Не нужно обольщаться. Уж что-что, а беречь свою шкуру Хамхер умеет как никто другой. И вообще, не стоит беспокоиться. Процесс идёт. Ещё один шаг к исполнению древнего пророчества…

Киллиан позвонил в колокольчик.

— Парадное одеяние и носилки для визита во Дворец Повелителя, — приказал он слуге, явившемуся на зов.

— Да, мой господин!

Воздух на улице был напоён свежестью, которую не успели ещё испортить миазмы сточных канав. Ночью прошёл сильный дождь, кое-где ручейки ещё пробивали себе путь, струясь по раскисшей глине. Шлёпая босыми ногами по лужам, рабы-носильщики несли носилки по главной улице, ведущей ко Дворцу, украшенному сияющими золотыми рогами.

— Бесподобный и Могущественнейший ждёт тебя в садовой беседке, господин мой! — церемониймейстер исполнил сложный придворный реверанс, соответствующий важности персоны гостя. Верховный жрец приподнял брови, но спрашивать ни о чём не стал. Собственно, чего-то подобного он и ожидал. Разумеется, опасность Дыхания Смерти в закрытом помещении гораздо выше.

В резной самшитовой беседке, упрятанной среди роз, на подушках возлежал Повелитель, одетый в тёплый халат, перед ним на специальном низеньком столике весьма изощрённой формы совокуплялись по-собачьи прелестный кудрявый мальчик лет двенадцати и ещё более прелестная белокурая девочка года на два моложе. Охрана грамотно пряталась среди цветов, не выделяясь на фоне окружающей природы.

— … Двигайся, двигайся, не спи на ней! А ты сильнее прогнись, не деревянная скамейка! Во-от, так примерно…

Брови жреца вновь поползли вверх. Что-то намудрил сегодня господин церемониймейстер… Чтобы Бесподобный и Могущественнейший выступал в роли консультанта, а не участника в таком деле, это нечто неслыханное. Уж не ослабела ли мощь его чресел? Вот горе-то…

— А, сынок! — хрюкнул Хамхер, завидев Верховного жреца. — А я тут отдыхаю маленько, балуюсь… Ты погоди, посиди на скамеечке… Ну-ка брысь, парень! Гляди, как надо!