Стоявший у двери надзиратель неодобрительно покачал головой. Для него любой, попавший сюда, уже был виновен, а наивность юных леди, мешавшая им видеть истину, только делала их еще более несчастными.

– Я не заслуживаю вашей доброты и преданности вашей сестры, но я так рад слышать это! – Рис-Джонс подался вперед, опираясь на грязный стол скованными руками, и надзиратель тут же издал негодующий возглас. В конце концов, этого заключенного подозревают в безумии и убийстве девушек, кто знает, что ему придет в голову!

Филипп понял и отодвинулся. К нему уже приходили двое докторов, задавали бесчисленные вопросы, качали головами и хмурились. Только чувство самосохранения заставило его терпеливо отвечать им, иначе он мог навредить себе, попытавшись вышвырнуть обоих из своей камеры.

– Вы сможете поблагодарить меня и признаться Кэролайн в своих чувствах позже, когда выберетесь отсюда. Я решилась навестить вас не для того, чтобы передать слова моей сестры, – заявление леди Гренвилл заставило Рис-Джонса удивленно поднять брови.

– Нет? – переспросил он. – Вы хотите мне что-то рассказать? Полицейские нашли настоящего убийцу?

– До этого пока не дошло, – Эмили жаль было разрушать его надежду, но она весь путь до Лондона старалась настроиться на ровный, спокойный разговор, не поддаваться эмоциям и не собиралась позволять этого и Филиппу. – Но нам удалось вспомнить кое-какие мелочи, которые, возможно, позволят вашему адвокату добиться вашего освобождения. В этот самый момент мой муж и мистер Соммерсвиль беседуют с ним. Кстати, им неизвестно, что я здесь.

Надзиратель заинтересованно хмыкнул, Эмили поморщилась, но продолжила, пока Рис-Джонс не перебил ее. Она заранее продумала все, что скажет Филиппу, и рассказ ее был ясен и краток.

Рис-Джонс слушал внимательно, жадно, но при упоминании Эвелин на лице его появилась горькая усмешка.

– Простите меня, леди Гренвилл, но я не могу поверить в это. Моя кузина отличается склочным нравом, но она не смогла бы придумать ничего подобного.

– Этот план мог изобрести кто-то другой, поклонник, желающий получить больше, нежели ее приданое.

Филипп задумался, но ненадолго.

– Она постоянно упрекала меня в том, что из-за моей репутации ей не найти себе жениха, изводила своими жалобами Кэтрин… Не думаю, что она притворялась. Да и моя тетка утверждала то же самое… Нет, искать надо кого-то другого, вот только кого? Кого?

– Если бы нам удалось найти человека, у которого хранится ваш плащ… – Эмили была немного разочарована, она надеялась, что Рис-Джонс вспомнит что-то об Эвелин, что позволит им продвинуться дальше. – Вы помните, когда надевали его в последний раз?

– Май выдался прохладным, и я, совершенно определенно, надевал его в ту поездку в Лондон, когда Джулиан Мэйнсуорт пригласил меня погостить у него несколько дней. Джулиан провел на континенте почти год и по возвращении жаждал услышать историю о моих приключениях, – последние слова Рис-Джонс произнес с горечью.

– Мистер Мэйнсуорт – ваш друг? – осторожно спросила леди Гренвилл. – Он захочет помочь вам?

– Мы вместе учились, – Филипп пожал плечами. – Джулиан – добродушный, веселый малый, а его недостатками можно назвать лишь любопытство и тягу к развлечениям. В нем есть что-то от Соммерсвиля. Они бы, пожалуй, сдружились. И да, он не откажет в помощи, если только об этом не станет известно его матушке.

– Вы не станете возражать, если я встречусь с мистером Мэйнсуортом и попробую узнать что-нибудь о вашем бывшем камердинере? Может быть, он поддерживает отношения с той служанкой?

– Навряд ли, иначе девушка не стала бы жаловаться на его развязное поведение. Впрочем, кто знает…

– Тогда я увижусь с ним, если вы сообщите мне адрес мистера Мэйнсуорта, – решительно заявила Эмили. – А еще я хотела бы узнать имя той девушки, что была с мисс Гринлоу в день ее смерти. И ее адрес, разумеется.

Рис-Джонс в очередной раз удивленно взглянул на молодую женщину. Неужели она и в самом деле надеется отыскать убийцу Кэролайн Гринлоу? Когда прошло уже столько месяцев с того ужасного дня?

– Ее зовут мисс Чарити Парр. Семейства Гринлоу и Парр живут в соседних домах и поддерживают дружеские отношения уже очень много лет. Вы можете попробовать поговорить с мисс Парр, но полицейские наверняка уже узнали у нее все, что она могла рассказать о тех ужасных событиях.

– Тогда все думали, что на мисс Гринлоу напал грабитель, – живо возразила Эмили. – Я же хочу узнать у нее, не видели ли они с мисс Гринлоу кого-нибудь из знакомых неподалеку от места, где случилась трагедия. Вашу кузину, например, или кого-нибудь еще…

– Вы не признаете поражений, не так ли? – на этот раз в улыбке Рис-Джонса леди Гренвилл заметила восхищение.

– А вы уже готовы сдаться? – если бы лорд Гренвилл видел жену сейчас, он бы узнал товыражение ее лица. – Тогда мне лучше потратить свое время, убеждая сестру забыть вас и уехать на несколько месяцев в Италию, как этого желает наша мать.

Надзиратель у двери даже не пытался делать вид, что не таращится во все глаза на эту леди. Таких посетительниц он еще не видел. Плачущие невесты, негодующие жены, измученные матери… но эта леди, похоже, вообразила, что превосходит талантами полицейских. Нет, не так. Мужчин.Что, если ей и в самом деле удастся доказать, что этот парень неповинен в двух убийствах и одном покушении?

– Простите меня, леди Гренвилл, – Филипп виновато наклонил голову. – Я слишком много пережил за этот год, и мне кажется, что я угодил в какую-то западню, глубокую яму, стенки которой осыпаются, едва только я начинаю карабкаться вверх…

– Не жалуйтесь, господь не пошлет нам больше того, что мы можем вынести, – все еще резким тоном ответила Эмили. – Ваши друзья не бездействуют, но все наши усилия тщетны, если вы опустите руки и смиритесь с тем будущим, что приготовил для вас суперинтендент Миллз!

– Мадам дело говорит, – вмешался надзиратель, еще не осознавший, что эта леди заразила и его своей уверенностью. – Будешь хныкать, судья мигом отправит тебя на виселицу. Или в больницу. Не знаю уж, что и хуже.

Эмили сдержала улыбку – неожиданный союзник мог облегчить жизнь Филиппа в тюрьме.

– Вот именно! А теперь мне пора, если я хочу успеть закончить свои дела в Лондоне. Не унывайте, мистер Рис-Джонс, даже когда стоишь на эшафоте, есть еще надежда!

– Истинно так! – надзиратель улыбнулся, показывая испорченные зубы. – Пока твоя голова прямо сидит на плечах, нужно надеяться! Сейчас я провожу этого парня в его камеру, мадам, а потом выведу вас отсюда.

– Я буду очень признательна вам, сэр, – без тени насмешки ответила Эмили.

«Надо дать этому милому человеку пять фунтов. Пусть принесет Рис-Джонсу бритву, если это возможно, и какой-нибудь питательной еды. Сейчас он выглядит, как настоящий разбойник!»

– Надеюсь, ты не зря провела столько времени в этих мрачных стенах, – заявила Джейн, едва Эмили уселась напротив нее, и экипаж тронулся.