Эбби качалась взад-вперед, снова и снова повторяя: «Это не Гретхен... Это не Гретхен...»

- Они придут за тобой, - продолжала Гретхен. Теперь не было похоже, будто ей холодно. Более того, она как будто находилась в том самом месте, где хотела быть с самого начала. - Они увидят, что я привязана к постели, и посадят тебя в дурдом. Твоих родителей в Чарльстоне будут ненавидеть больше всех - такие шизики, как ты, становятся легендами! Наркоманку из Олбемарл-Академии, похитительницу людей и младенческих трупов, запомнят навсегда! Тебя, наконец, выпустят, ты состаришься и сморщишься, тебе будет тридцать лет, но ты навсегда останешься тем, чем являешься сейчас - жалкой, нечистой психичкой.

Вскочив на ноги, Эбби убежала в гостиную. Существо, говорившее голосом Гретхен, заползло ей в голову и сдавило мозг так, что он засочился кровью. Эбби нужна была тишина. Она подошла к окну: на улице становилось темно, мужчина в красном плаще выгуливал собаку, в фиолетовом небе висел след от самолета... Время шло, наконец, зажглись фонари, и Эбби пришлось признать факт: экзорцист никогда не вернется. Она была совершенно одна, в соседней комнате сидел в засаде демон, и никто не собирался приходить на помощь.

- Эбби... - позвала лже-Гретхен. - Ты меня слышишь?

Эбби прижималась лбом к стеклу. Выхода не было. Она все испортила. В отчаянии она обратилась к демону:

- А если я тебя отпущу? Мы просто уйдем... Зайдем к кому-нибудь из соседей, вызовем полицию... Ты скажешь им, что взяла эмбрион, мы разойдемся, и я никогда больше тебя не побеспокою.

- О, Эбби, это уже невозможно, - ответил Андрас. - А знаешь, почему? Потому что ты меня выбесила. Я, может, и привязан к этой трижды благословенной постели, но в ловушку попалась ты.

Эбби затрясла головой, пытаясь силой мысли вернуть все, как оно было, прежде чем она все испортила.

- Нас скоро найдут - продолжал Андрас. - Ты готова к далекой-далекой поездке? Думаю, куда дальше, чем Саузерн-Пайне. Ты исчезнешь, тут-то я и начну веселиться. Маргарет, пожалуй, станет очередной трагической подростковой историей; с Уоллесом Стоуни я еще и не начал: а Никки Бул, может быть, первой в вашей школе подхватит СПИД!

Взгляд Эбби опустился на кофейный столик - там, на стопке старых номеров «Нэшнл Джиогрэфик» лежала Библия, оставленная экзорцистом. Она взяла книгу и вынула из нее шпаргалку брата Лемона.

Там был расписан весь экзорцизм - все молитвы, ритуалы и обряды с указаниями. Эбби смотрела на все эти бесполезные заклинания и мольбы. Ее точно посадят - она это знала; но Андрас будет делать свое дело дальше, снова и снова, и конца этому не будет.

- Знаешь, что я думаю, Эбби? - говорил он ей. - Я думаю, что Дереку Уайту скоро надоест, как с ним обращаются футболисты. И думаю, что пора ему принести в школу огнестрел. Представь себе: он идет по коридору, из одного класса в другой, и в кои-то веки никто не говорит ему «Заткнись»... Да, тебя увезут, тогда-то я повеселюсь!

Больше не было ни Маргарет, ни Гли, ни Уоллеса Стоуни, ни отца Моргана, а скоро и брата Лемона не станет. Когда же это прекратится? Когда несчастий станет достаточно? Эбби знала, что страдания будут бесконечными, будут охватывать одного человека за другим, пока не заполонят все, пока все не станут испытывать то же, что и она сейчас.

Нужно было это прекратить. Нужно было остановить это, и неважно, что станет с Эбби.

Она выключила свет в гостиной, проверила, закрыты ли все двери, налила стакан воды, вошла в спальню для гостей с Библией и шпаргалкой отца Лемона и стала читать с листа:

- Святой Михаил Архангел, охрани нас в Армагеддоне, будь нам защитой от нечестия и сетей дьявола; да укротит его Господь, мы молим смиренно. Аминь.

Листок дрожал в руках Эбби, стоявшей у изножья постели, но она уверяла себя: это от холода. Ее голос звучал слишком громко, слишком театрально -все слишком сильно выдавало притворство, и происходящее в свете лампочки казалось дешевым и примитивным.

- Отче наш, сущий на небесах, да святится имя Твое, да приидет царствие Твое, да будет воля Твоя...

- Серьезно? - Андрас приподнял голову Гретхен. - Ты это серьезно?

- ...как и мы прощаем должникам нашим; и не введи нас во искушение...

- Это не сработает, - ответил Андрас. - Экзорцист должен быть чистым, честным. Ты такой никогда не была, Эбби - ты горда. Ты думаешь, никто, кроме тебя, не трудится, не страдает...

- ...во веки. Аминь, - Эбби сделала глубокий вдох. - Отче наш, сущий на небесах, да святится имя Твое...

Она повторила «Отче наш» трижды.

- Спроси-ка себя, Эбби, - продолжал Андрас говорить одновременно с ней, - раз ты такая славная и бескорыстная, как Щедрое Дерево, почему ты дружишь только с богатенькими? Раньше ты дружила с Лейни Отт и Трэдом Хьюджером, но они не так богаты, как мы с Маргарет и Гли... Наверно, если бы тебе не надо было жить с родителями, ты и с ними бы не разговаривала! Мама с папой всем ради тебя жертвуют, а ты их стыдишься, считаешь их отребьем!

Руки Эбби задрожали еще сильнее. Она повысила свой дрожащий голос, чтобы заглушить Андраса:

- Нечистый дух, тебе и всем твоим слугам, что осаждают сию рабу Божью, я приказываю: изыди!

Андрас смеялся над ней.

- Повторяю: силой, дарованной моим господом и спасителем Иисусом Христом, я приказываю тебе оставить сию рабу Божью!

- Знаешь, Эбби, - сказал Андрас голосом Гретхен, - есть такие вещи, которые сломаются - и их никогда не починить. Некоторые ошибки - навсегда, и одну из них ты совершила. Удачно тебе провести остаток своей долгой и одинокой жизни.

Это продолжалось час. Спустя какое-то время Эбби уже не помнила, как давно начала. Тело Гретхен утомилось: потные волосы спутались, обрывки простыней натерли запястья и щиколотки, холодный матрас был весь влажен.

Голос Эбби почти сорвался, но она в очередной раз отпила воды и продолжила читать. Воды почти не осталось, но Эбби знала: из комнаты она не выйдет.

- Изыди, Сатана, искуситель, измыслитель всякой лжи, враг добродетели, преследователь невинных. Освободи место Христу, в Котором не найдешь ты ничего тобою сделанного.

Скучающий Андрас изобразил звук пуканья.

- Сила Христа изгоняет тебя, демон. - продолжала Эбби. - Покинь эту Божью рабу.

Андрас притворно захрапел.

- Я изгоняю тебя, - монотонно гудела Эбби. - Я изгоняю тебя, нечистый дух, изгоняю всех сатанинских слуг Врага, всех адских призраков, всех твоих падших сторонников именем Господа нашего Иисуса Христа. Изыди и не приближайся к этому Божьему дитяти.

Андрас безжизненными глазами смотрел в потолок. Эбби на миг замолчала, и тишина, воспользовавшись этим промежутком, полностью ее раздавила. Эбби так устала... Все было так глупо...

- Я изгоняю... - начала она, но пересохшее горло не дало продолжить. Эбби взглянула на тумбочку, и ее сердце подпрыгнуло - стакан еще оставался наполовину полон! Она сделала большой глоток - вода показалась сладкой. Тут Эбби торопливо выплюнула все на пол, чуть не блеванув - жидкость в стакане была мутной, желтой и пахла серой: она чуть не выпила мочу. Крошечные многоногие жуки в ней плыли к поверхности. Эбби уронила стакан, тот отскочил от пола и покатился, обдав ее штаны по пути теплой мочой.