— Его лучше слизать, — раздался ленивый голос Лергана.

— Как его слижешь, ведь он был на стене! — крикнула Кэтрин.

Камерона охватило недоброе предчувствие, когда он заметил, что Лерган и Пейтон еле сдерживают смех.

— Но стену вымыли, так что говорить об этом не стоит. А что там насчет воровства?

— Когда я спустилась к завтраку, то не обнаружила на столе ни заварного крема, ни меда, чтобы намазать булочки или сдобрить овсянку.

— Это еще не означает, что их украли.

— Ты так считаешь? Но я сама видела, как Энни и Тереза прятали что-то в складках юбок, когда проходили мимо меня.

— Энни наверняка взяла крем, — услышал Камерон шепот Лергана. — Раналд его любит.

— А муж Терезы, должно быть, обожает мед, —поддержал его Пейтон.

Откинувшись на спинку стула, Камерон сделал большой глоток вина. Кто-то догадался о его любовных играх с Эвери и решил последовать их примеру. Камерон должен бы радоваться этому — ведь он никогда не считал себя изобретательным любовником, — однако почему-то никакой радости по этому поводу он не испытал, лишь раздраженно подумал, что за всякое удовольствие приходится платить.

— А потом в полдень мне захотелось намазать на хлеб немного клубничного джема. — Камерон обреченно застонал, и Кэтрин слегка сдвинула брови, но жаловаться не перестала. — Но сказали, что клубничного джема нет. Я знала, что это ложь, и отправилась на кухню.

— Странно, что ты знаешь, где она находится, — протянул Пейтон.

Кэтрин не обратила на его реплику никакого внимания. — Кухарка тоже сказала, что клубничный джем кончился, но на столе я заметила горшочек и указала на него кухарке. Однако она не разрешила мне его взять, сказав, что он испортился. А как он мог испортиться?

Решив больше не делать вид, будто не понимает, что его тайна раскрыта, Камерон взглянул на Пейтона и Лергана. Те с невинным видом смотрели на него.

— Наверное, мог. Уж кому, как не кухарке, это знать, — проворчал он.

— Тогда объясни, почему, когда я чуть позже зашла на кухню за яблоком для своей кобылы, прачка Мод выбежала из замка и помчалась к своему коттеджу, держа в руках тот самый горшочек с джемом?

Камерон представил себе Большую Мод — женщину с него ростом, но на добрый десяток килограммов тяжелее, — потом ее тощего, низкорослого мужа. Одного взгляда на вытаращенные глаза Лергана и Пейтона оказалось достаточно, чтобы понять: они представили себе ту же картину. Камерон догадывался, куда подевался клубничный джем, но с Кэтрин своими догадками делиться не захотел.

— Эти люди готовят нам еду, а потому не следует попрекать их за то, что они иногда лакомятся сладким, — отчеканил Камерон. — Вот если это войдет у них в привычку, я поговорю с каждым из них.

— А я тебя непременно в этом поддержу, кузен, — поклялся Лерган, и глаза его сверкнули от смеха.

Камерон одарил его яростным взглядом, после чего вновь сделал большой глоток вина. Лерган отлично знает, что он никогда не станет говорить со своими людьми на эту тему. Что он может им сказать? «Пожалуйста, перестаньте использовать сладости, когда занимаетесь любовью»? Смешно. Придется уповать на то, что через несколько дней им самим это надоест.

— Как всегда, очень вкусно, сэр Камерон, — сказал Пейтон и, поднявшись из-за стола, поклонился. — По правде говоря, я так наелся, что решил прогуляться по саду, чтобы все съеденное скорее улеглось.

— Отличная идея! — подхватила Кэтрин и, вскочив, устремилась к Пейтону.

— Была отличная, — пробурчал он себе под нос, выводя Кэтрин из зала.

Камерон уже неоднократно замечал, что Пейтон не скрывает своей неприязни к Кэтрин. Он повернулся к Лергану, чтобы сообщить ему о своих наблюдениях, но тот уже неслышно крался за ними, стараясь не привлекать к себе внимания. Это насторожило Камерона, и он быстро догнал кузена.

— Тебе вовсе не нужно идти в сад за этой юной парочкой! — крикнула ему вдогонку Агнес. — Лерган сам за ними присмотрит.

— Так, значит, он пошел за ними? — спросил Камерон, останавливаясь.

— Ну да. Он всегда за ними ходит. Такой милый и ненавязчивый юноша. Он никогда не подходит к ним близко, всегда держится в сторонке, но на таком расстоянии, чтобы в случае чего можно было к ним подойти. Так что иди отдыхать. Ты сегодня потрудился на славу.

Набрав в легкие побольше воздуха, тетушка Агнес приступила к очередному бесконечному рассказу, и Камерон застыл в нерешительности. С одной стороны, ему не хотелось обижать тетушку, но с другой — необходимо было выяснить, что замышляют Лерган с Пейтоном. Неожиданно ему на помощь пришел Йен. Он спросил Агнес, понравилось ли ей вино, которое подавали за ужином. Тетушка глубоко вздохнула, прежде чем ответить, и Камерон, не мешкая, сорвался с места. Все в замке знали, что Агнес нельзя спрашивать о том, понравилось ли ей какое-нибудь вино, потому что она считала совершенно необходимым сравнить то, что она только что попробовала, с теми винами, которые ей доводилось пробовать раньше, и начинала подробно рассказывать, где она их пробовала, по какому поводу и даже к какому блюду их подавали. Так что Йену теперь придется просидеть возле тетушки несколько часов. И Камерон поклялся, что непременно вознаградит его за эту жертву. Стараясь ступать неслышно, он вошел в сад — гордость и радость его матери и тетушки Агнес, — занимавший большую часть заднего двора замка, и сразу заметил Пейтона. Тот стоял, прислонившись к стенке каменного колодца, вокруг которого был разбит сад. Кэтрин стояла перед женихом, и поза ее свидетельствовала о растущем раздражении. В дальнем конце сада Камерон углядел чью-то тень и догадался, что это Лерган. Со всеми предосторожностями обойдя парочку, Камерон уселся на скамейку из грубого камня, стоявшую в нише из кустов, и приготовился слушать. В глубине души он боялся услышать что-нибудь неприятное, но решил не уходить. Он сообразил, что Лерган сейчас занимается тем же.

— Ну что, Пейтон, любовь моя, — послышался голос Кэтрин, — не пора ли тебе перестать дуться?

— Не пора, — ответил Пейтон. — Думаю, я буду этим заниматься еще с годик, а то и два.

— Какая чепуха! Почему бы тебе не найти в нашей будущей семейной жизни какие-нибудь привлекательные стороны?

— Например?

— Ну хотя бы то, что мы будем любовниками. Думаю, нам будет очень хорошо вместе, — промурлыкала Кэтрин.

— Нет, не будем.

Кэтрин рассмеялась, однако как-то неуверенно.

— Не будем? Но ведь мы с тобой поженимся и будем спать вместе.

— И не надейся. Даже если бы я изнывал от желания, я бы к тебе не прикоснулся, особенно сейчас, когда ты еще не родила этого своего ребенка.

— Вот как? И ты считаешь, что ребенок не будет на тебя похож?

— Поскольку его отец не я, то, разумеется, нет.

— Но чего ты добьешься, отказавшись от близости со мной? Ты же не сможешь доказать, что не ты лишил меня девственности, и на этом основании расторгнуть наш брак. И потом, при дворе мы появимся вместе как муж и жена, а может, даже и при французском дворе. Я слышала, ты скоро собираешься туда ехать.