– Честное слово?

Я рассмеялся.

– Вот еще, Элли номер два! Вернусь, если только один из этих парней не слишком проголодается. – С такими словами я немного повернул руль, направив свет фары на канал, откуда за нами наблюдало не меньше тридцати пар глаз.

Летта снова вскарабкалась на мотоцикл и в испуге подобрала ноги, а я побежал назад.

Старый лайм я обогнул по широкой дуге, чтобы не попасть в поле зрения камеры айфона. Красный огонек погас – соединение было разорвано, но владелец айфона все же оставил мне сообщение. Когда я перерезал скотч, телефон «проснулся». На зажегшемся экране я увидел уведомление об одном поступившем сообщении. Зная, что оно адресовано мне, я его открыл. Это была фотография Энжел, сделанная сверху, но с близкого расстояния. На снимке она полулежала на диванчике – с бокалом в руке, в бикини и в солнечных очках. Тот, кто сделал это фото, держал в руке лямку лифчика. Точнее, не держал, а просунул под нее кончик пальца, слегка касаясь шеи Энжел в районе сонной артерии. Энжел смеялась, как человек, которого щекочут. Она была пьяна и ничего не понимала, но я все понял сразу. Подпись к фотографии гласила: «Принимаем ставки».

Я выключил айфон, извлек из него сим-карту, чтобы никто не смог меня выследить, потом сунул и то и другое в карман. Одну ошибку я уже допустил, и мне не хотелось совершить еще одну.

В отель мы возвращались в молчании. За весь этот час с небольшим Летта не сказала ни слова. Одной рукой она обнимала меня за пояс, вторая скользнула в ворот рубашки и легла мне на сердце. Часы у меня в голове продолжали тикать с тех самых пор, как Энжел зашла в часовню, но теперь движение стрелок ускорилось.

Вернувшись в свой номер, я самым внимательным образом изучил айфон, но, как и следовало ожидать, в памяти ничего не было. Ни видеороликов. Ни фотографий. Ни приложений. Ни истории звонков. Информация не была стерта – им просто никогда не пользовались. Это был, если можно так выразиться, «жертвенный айфон». Возможно, один из многих. Единственное, что мне удалось обнаружить, это запись в журнале звонков, из которой следовало, что в течение недели с телефона и на телефон несколько раз звонили, но исключительно на два номера. Похоже, он и куплен-то был не позже чем неделю назад.

– Ну, что? Есть что-нибудь? – спросила Летта, заглядывая через плечо.

Я ответил не сразу. Фотографию с подписью я ей показывать не хотел – она бы ее только напугала. И еще как напугала! С другой стороны, Энжел была ее дочерью, и Летта имела право знать, с чем нам придется иметь дело. Немного помешкав, я все-таки показал ей сообщение. Летта прочитала подпись и прикусила губу. Ей очень хотелось задать вопрос, но она не решилась. Пришлось объяснить.

– Где-то в Даркнете у Энжел есть собственная страница, на которой размещены ее фотографии и видеоролики. Подпись означает, что аукцион открыт.

Летта молча смотрела на фотографию дочери.

– Я предполагаю, что аукцион продлится дня два, после чего начнется подготовка к передаче товара покупателю. И речь идет не только об Энжел, но и о других девушках.

Летта сидела на кровати, прижав колени к груди, и кусала ноготь. Она ничего не сказала, и я позвонил в Колорадо, чтобы сообщить Боунзу обнаруженные мной в айфоне номера. Через пять минут он перезвонил и сказал, что оба номера больше не используются. Это еще раз подтвердило то, что я знал и так: парни на вертолетах не были ни любителями, ни новичками. Что касалось номера сим-карты, то привязанный к ней номер совпадал с тем, с которого мне звонила Энжел.

И это тоже было своего рода сообщением.

Сообщением, которое Энжел так и не отправила.

Я был почти уверен – наши враги найдут новую яхту и двинутся по Каналу на юг, чтобы доставить девушек на Ки-Уэст или какие-то другие южные острова. Был и другой вариант – от Майами они могли повернуть на восток, чтобы, пройдя сорок четыре мили через океан, попасть на Бимини – своеобразное преддверие Багамских островов. Я, впрочем, сомневался, что они изберут этот путь, поскольку в этом случае им пришлось бы иметь дело с довольно сильным встречным ветром. Не то чтобы они экономили топливо, однако плавание при сильном волнении вряд ли могло кому-то понравиться, да и времени они бы потеряли изрядно. Нет, я по-прежнему ставил на Ки-Уэст.

С другой стороны, капитан яхты был человеком во всех смыслах опытным и сообразительным. Я бы не удивился, если бы он стал размышлять примерно так, как я, или даже лучше. Он мог бы выйти в открытый океан просто потому, что считал – я буду следовать наиболее логичному сценарию и продолжу свой путь на юг по Каналу. Здесь мы вступали в область психологических игр – мы как будто играли с ним в «камень-ножницы-бумага», и капитан это отлично понимал.

Как и я.

Попробуй, угадай, какой будет следующий ход!..

И все же я решил положиться на интуицию. А интуиция подсказывала мне, что яхта будет двигаться к Ки-Уэст. Хотя бы просто потому, что там у капитана яхты будет из чего выбирать.

Летте я ничего говорить не стал. После нашей поездки в «страну аллигаторов» наступило своего рода затишье, и ей вовсе не обязательно было знать, что это – затишье перед бурей. Когда будет нужно, я ей все расскажу, а пока…

И я продолжал размышлять. После вечеринки в бунгало вся компания должна была перебраться на новую яхту. Скорее всего, на очень большую яхту, где можно было бы по-прежнему обслуживать состоятельных клиентов, чьи деньги не только покроют все издержки, но и принесут прибыль. Кроме того, боссам необходимо было привлечь новых клиентов, что в этом бизнесе осуществлялось исключительно посредством «сарафанного радио». И это «радио» работало с такой эффективностью, какая и не снилась самым успешным рекламным агентствам. Для сверхбогатых людей окружающий мир был чем-то вроде компьютерной игры, где можно получить вполне реальное удовольствие. Этим ублюдкам было наплевать, что девушки, с которыми они проводили время, были живыми людьми со своим характером, эмоциями и чувствами – людьми, которые мечтали когда-нибудь оказаться в белом платье перед алтарем и прижать к груди своего первенца.

Для них они были просто мясом. Плотью, не более того.

Капитан яхты, как я думал, будет продавать свой груз на всем пути на юг, где острова Флорида-Кис укроют его от северо-восточных ветров. И я готов был поклясться, что он продолжит публиковать в Даркнете сексуальные ролики, проводить интернет-аукционы и брать на борт новых и новых девушек в надежде получить еще бо́льшую прибыль. Наверное, только в Ки-Уэст он распродаст оставшихся девушек по максимальным ценам, предложенным покупателями, вернет владельцам взятую внаем яхту, избавится от прочего инвентаря и сядет на частный самолет, чтобы, потягивая шампанское, улететь на другое побережье, к другому океану, а какое-то время спустя вновь заняться тем же самым.

Я надеялся, что полученная с укрепленного на дереве айфона информация убедила его в том, что по его следам идет одиночка. Ну, или двое одиночек, если считать Летту… Сколько бы нас ни было, это не имело большого значения. Главное, капитан или его наниматели убедились, что они имеют дело не с федеральным агентством. Это обстоятельство должно было их как минимум ободрить. Я знал, как это бывает. Стоило только вступить в дело парням с жетонами, автоматами, рациями и приборами ночного видения, как любые операции тут же сворачивались, товар распродавался покупателям по минимальным ценам или отправлялся на корм акулам, которыми буквально кишат нейтральные воды. Но Летта и я вряд ли могли испугать торговца. Во всяком случае – испугать настолько… Айфон передал ему изображение мужчины и женщины, которые интересовались участниками вечеринки. Мужчины и женщины, которые выглядели достаточно безвредными, даже наивными. Меньше всего мы походили на натасканных профессиональных ищеек. В худшем случае нас можно было принять за обеспокоенных родителей, которым крупно повезло в поисках, или за частных сыщиков, пытавшихся сделать несколько фотографий для отчета клиенту. Ничего серьезного. Ничего опасного. Ничего критичного. Я был почти уверен, что наше появление возле бунгало вряд ли напугает торговца всерьез, и это было хорошо. Меньше всего мне хотелось, чтобы он встревожился и начал принимать дополнительные меры безопасности. Пусть торговец будет спокоен, уверен в себе и своей безопасности, пусть он ведет свой бизнес, как привык, и думает только о том, как бы еще больше увеличить свою прибыль. Пусть думает о чем угодно, но только не о том, как эффективнее всего замести следы.