Веки затрепетали, чуть-чуть приоткрылись, явив сияющий свет, и Лео кивнул.

– Вам… надо… выбираться… – Каждое слово он выдирал из себя трудом, словно рвал из земли крепкие корни. – Бросьте… меня…

Абра покачала головой, хоть знала, что он прав: нужно идти дальше. Вскоре толпы сражавшихся попытаются сбежать из города.

– Мы не можем бросить тебя здесь, Лео, – всхлипывала Руби, – ты поправишься! Ты должен пойти с нами.

Абра взяла ее за руку.

– Я тебя вспомнила, – прошептала Руби. – Вспомнила спальню на третьем этаже, она была такой светлой. На карнизе пели птицы. Помню как ты выносил меня во двор, даже когда я плохо себя чувствовала, и катал в маленькой красной тележке, показывал цветы. Как возил меня к самому высокому дереву, и мы с тобой мечтали забраться на него и увидеть весь город. – Она ненадолго умолкла. С кончика носа закапали слезы. – Я все помню, Лео, я помню, как сильно тебя любила. Пожалуйста, не уходи…

Все померкло. Даже пожар в городе угас, как угасает огонь в старинной лампе, когда фитиль прогорает до масла.

То же произошло и с Лео – он ушел глубоко в себя, и в нем погас свет.

Мимо Абры и Руби, сидящих возле Лео на коленях, начали пролетать Плакальщики. Они издавали громкие звуки, однако не такие резкие, как прежде. Их голоса больше смахивали на свист ветра, что проносится по каменистому берегу.

Девочки тихо сидели, а вокруг носились шары света.

Руби склонилась к груди Лео, и Абра вдруг кое-что заметила.

– Руби, – шепотом позвала она, и та села прямо.

Все тело Лео словно посыпали белым тальком – его лицо, грудь, ноги. Даже красные пятна крови были покрыты этой сияющей белизной. Абра сразу вспомнила о серебристых прожилках в скалах на гранитном плато. И вот эти частицы – все частицы – воспарили над телом Лео, как пылинки парят в лучах солнца, что светит сквозь листья деревьев или в окна сеновалов. Белая пыль на миг зависла в воздухе, колыхаясь от пролетающих мимо душ.

– Это он, Руби. Это настоящий Лео.

И верно – никогда Абра еще не была так права. Потому что это действительно был Лео – самая его суть. Не просто душа Лео покидала тело, в этих пылинках содержались частички этого самого тела. Это была его совершенная форма – форма, что состояла из клеток, которые уже не могли мутировать или пострадать от болезни. Эти клетки не подвержены напастям. Там же пребывал и его разум со всеми воспоминаниями, чувствами и мыслями. А главное, все это настолько слилось, что никто не сумел бы разделить, обозначить или препарировать сей сгусток света на отдельные части. Невозможно было разобрать его и потом собрать заново. О нет, это была прекрасная квинтэссенция, составляющая сущность Лео.

А потом он исчез. Лео собрался в белое облачко, взлетел кометой и помчался с другими душами, посвистывая от радости. Если бы Абра и Руби могли угнаться за ним, они пролетели бы вместе с Лео сквозь дым и огонь разрушенного города. Увидели бы, как он взмывает над водой, подобно звезде, и, пересекая непреодолимое расстояние, устремляется к белым скалам и мягким зеленым холмам, что ждут на той стороне.

* * *

Много часов Руби и Абра шли в кромешной тьме. Разговаривали ли вы когда-нибудь с кем-то во мраке, используя лишь слова? Слова превращаются в звуки, обретают собственное бытие и парят вокруг в поиске, за что бы зацепиться. Самое главное – это голоса. Замечаешь каждое колебание, каждое ударение, каждый вздох и нервную паузу.

– Знаешь, они построили телескоп, чтобы увидеть, что там, за рекой. Заглянуть за Край Вечности, – заметила Руби.

Абра поняла: девочка пытается отвлечься и забыть о гибели Лео, своего единственного брата, которого она почти не знала.

– Да, – прошептала Абра.

Они пробирались сквозь тьму. Абра обняла Руби за плечи и прижала к себе. Та прильнула к ее боку и задрожала, словно птенец.

– Я смотрела в телескоп, – с заметным сожалением вздохнула Абра.

Она должна была рассказать об этом, ибо не могла вынести в одиночку.

– Правда? – спросила Руби, чуть повернувшись.

Абра поняла, что девочка пытается заглянуть ей в лицо.

– Ага. Прямо перед тем, как уничтожила Древо. Лишь на секунду бросила взгляд, – объяснила Абра, но прозвучало так, словно она пытается убедить себя в том, что все в порядке, что этот взгляд был слишком мимолетным и не успел ее изменить.

– И что ты увидела? – прошептала Руби.

Абра помедлила с ответом. Здесь, в темноте, она отчетливо все помнила:

– Там из воды вздымается скала, и о нее разбиваются белые волны. Скала высока, очень высока, на вершине растет трава цвета невиданной зелени, а дальше – простираются холмы. За ними стоит город с сияющими белоснежными дворцами… – Абра осеклась, пытаясь сдержать рыдания.

– А еще что? – нетерпеливо прошептала Руби.

– За городом вдали – непроглядная тьма, но она не имеет власти в том мире. Это просто пустота, и на нее невыносимо смотреть. Тьму почти не замечаешь на фоне красоты скал, зеленых холмов и белоснежного города.

– А на что похож город? Ты кого-нибудь там видела?

Абра покачала головой:

– Я… Я не могу об этом говорить.

– А ты рада, что посмотрела?

– Нет, – снова покачала головой Абра.

– А почему? – не отставала Руби.

Абра взглянула на нее и грустно улыбнулась:

– Потому что теперь остаток жизни я проведу, мечтая об этом месте.

На миг Абра представила годы, которые простираются впереди. Придется прожить целую жизнь, чтобы оказаться в чудесном городе. Вспомнила видение в прозрачном омуте – тихо умирающую старуху в постели. И снова Абра задумалась: неужели это она сама в старости, сбудется ли это предсказание или еще изменится?

В темноте она крепче прижала к себе Руби, а та потянулась к ней и поцеловала в щеку.

– Спасибо, – ответила Абра, и они пошли дальше.

Пройдя сквозь Врата, Абра удивилась, насколько ярким и живым показалось ей все после непроглядной тьмы под красным небом. Она прикрыла глаза ладонью. За другую руку держалась Руби. Увидев, куда они попали – в совершенно новый мир, который по-другому пахнет, иначе выглядит, с голубым небом и пушистыми белыми облаками, – девочка еще крепче вцепилась в Абру.

Из-за ограды кладбища Святого Людовика доносился шум транспорта. Веяло летом, жарой. Деревья покачивались на легком ветру.

Руби и Абра опустились на землю, прислонились к двери гробницы Марии Лаво, которая вовсе не выглядела дверью. Абра еще надеялась, что с той стороны постучит Лео, позовет ее, Абру, попросит его выпустить, но знала – он ушел навсегда. Она видела, как его душа взлетела и вспышкой света помчалась к воде.