* * *

Они продвигались по коридорам с Нене, держась в тени. Капюшоны были накинуты на головы Эммы и Джулиана; Нене сунула волосы под шапку и, в бриджах и свободной рубашке, на первый взгляд выглядела как мальчик-паж.

— А как же Фергус? — спросила Эмма.

Нене мрачно улыбнулась.

— Фергуса подстерегла дриада, которой он больше всего восхищается. Молодой саженец.

— Ауч, — сказал Джулиан. — Занозы.

Нене проигнорировала его.

— Я давно знаю Фергуса, знаю все о его склонностях. Он довольно долгое время будет занят.

Они достигли наклонного коридора, знакомого Эмме. Она чувствовала запах ночного воздуха, выходящего из одного конца коридора, запах листьев, сока и осени. Она задавалась вопросом, был ли в стране Фэйри тот же сезон года, что и дома. Позже ей показалось, что осень уже коснулась земель фейри ранним морозом.

Коридор внезапно закончился, открывая взору поляну, полную травы и звезд. Деревья стояли вокруг в высоком кругу, стряхивая золотые и красно-коричневые листья на толпу фейри и их лошадей.

Сама Королева сидела на белой кобыле во главе процессии. Белое кружево покрывало ее лицо и плечи, а белые перчатки закрывали ее руки. Ее рыжие волосы струились по спине. Ее придворные, в золотом шелке и ярком бархате, ехали позади нее: большинство на лошадях, но некоторые на массивных кошках и узкоглазых волках размером с маленькие машины. Зеленокожая дриада, чьи волосы украшали листья, ехала в ветвях шагающего дерева.

Эмма не могла сдержать удивления, оглядываясь вокруг. Она была Сумеречным Охотником, привыкшим к магии. Тем не менее, что-то было настолько чуждым в сердце Дворов Фейри, что это все еще заставляло ее удивляться.

Нене провела их сквозь тени к месту, где ее лошадь и лошадь Фергуса ждали, уже на линии процессии, между спрайтом на крылатой поганке и двумя волшебными девочками в рыжих платьях с одинаковыми черными волосами, которые сидели одна перед другой на гнедой кобыле. Эмма подтянулась в седло серой лошади Нене.

Нене ласково погладила лошадь по шее.

— Ее зовут Седовласая. Будь добра к ней. Она знает путь до дома. Эмма кивнула, когда Джулиан сел на жеребца Фергуса.

— Как его зовут? — спросил он, когда лошадь обнюхала землю и фыркнула.

— Вдоводел — сказала Нене.

Джулиан фыркнул под капюшоном.

— Он делает вдовцов из людей, которые ездят на нем, или тех, которые ему не нравятся?

— Оба варианта, — сказала Нене. Она сунула руку в плащ и вытащила два хрустальных флакона, каждый из которых был закреплен на золотой цепочке. Она передала один Джулиану, а другой Эмме. — Наденьте его на шею, — сказала она тихим голосом. — И держите близко.

Эмма послушно надела цепь на шею. Флакон был размером с ее большой палец.

Когда флакон двигался, внутри была видна бледно-золотая мерцающая жидкость.

— Для чего они?

— Если вы будете в опасности в королевском дворе, разбейте горлышко и выпейте жидкость, — сказала Нене.

— Это яд? — в голосе Джулиана звучало любопытство, когда он пристегнул цепь к горлу. Флакон повис на его груди.

— Нет…Это сделает тебя невидимым для Неблагих фейри, по крайней мере, на время. Я не знаю, как долго длится заклятие. У меня никогда не было причин использовать его.

Гоблин с куском пергамента и массивным гусиным пером бежал вдоль процессии, отмечая имена. Он бросил быстрый взгляд на Эмму и Джулиана.

— Леди Нене, лорд Фергус, — сказал он. — Мы собираемся в путь.

— Мы? — сказал Джулиан скучающим голосом. Эмма моргнула, удивленная тем, как сильно он был похож на фейри. — Вы сопровождаете нас, гоблин? Вам понравился бы отпуск во Дворе Неблагих?

Гоблин прищурился.

— Вы в порядке, лорд Фергус? Вы звучите по-другому.

— Возможно, потому что мне не хватает гоблинской головы для украшения своей беседки, — сказал Джулиан. — Твоей, — он нацелил удар в гоблина, который зашипел от испуга и ускользнул от них, спеша вниз по линии.

— Будь осторожен с масками, которые примеряешь, дитя, — сказала Нене. — Чтобы не потерять свое истинное лицо навсегда.

— Ложь или правда, это все одно и то же, — сказал Джулиан и поднял поводья, когда процессия начала продвигаться навстречу ночи.

* * *

Прежде чем Кит успел ответить Таю, шум в библиотеке заставил их выглянуть их из-за полок.

Дрю вернулась в библиотеку и стояла у двери, застенчивая, но улыбающаяся. Красивый темноглазый мальчик, похожий на меньшую версию Диего Роцио Розалеса, обнимал Кристину. Марк и Киран оба смотрели на него с неловкими выражениями. Как только Кристина отпустила его, Хелен подошла, чтобы пожать ему руку.

— Добро пожаловать в институт Лос-Анджелеса, Джейми, — сказала она. — Спасибо большое за то, что прибыл так быстро.

— Джейми Роцио Розалес, — прошептал Кит Таю.

— Я нашла его на пляже и привела прямо сюда, — гордо сказала Дрю.

Хелен выглядела озадаченной.

— Но как ты узнала его?

Дрю обменялась взглядом с Джейми, отчасти с паникой и отстранением.

— Он оставался у меня на несколько дней, когда мы были в Лондонском институте, — сказала Дрю.

Все выглядели удивленными, хотя Кит не был точно уверен, почему. Отношения между различными семьями Сумеречных Охотников были бесконечно запутанными: некоторые, как Эмма, Джейс и Клэри, рассматривались почти как семья Блэкторнов, некоторые не так. Однако он должен был поаплодировать Дрю за то, что ей удалось скрыть кого-то в своей комнате в Лондоне. Это указывало на талант к обману. Наряду со своими навыками взлома замков, она определенно имела склонность к преступлениям, которой он восхищался.

— Ты имеешь в виду, что он был в твоей комнате? — Недоверчиво потребовал Марк. Он повернулся к Джейми, который был отделен одним из длинных столов. — Ей всего тринадцать!

Джейми выглядел недоверчивым.

— Я думал, ей должно быть не меньше шестнадцати…

Хелен вздохнула. Марк передал свою посылку Кирану, тот взял ее, выглядя озадаченным.

— Стой, где стоишь, Джейми Розалес.

— Почему? — спросил Джейми с подозрением.

Марк продвинулся вперед.

— Чтобы я смог обрушить гнев на тебя.

Как акробат, Джейми перевернулся, приземлившись прямо на стол. Он посмотрел на Марка.

— Не знаю, что вы думаете, произошло, но я ничего не сделал. Дрю мой друг, независимо от ее возраста. Это все.

Тай повернулся, чтобы прошептать Киту на ухо.

— Я не понимаю, почему Марк злится?