Улыбка Кирана исчезла. Он беспокойно задвигался под одеялом.

— Есть кое-что, что я должен сказать вам обоим. Чтобы объяснить…

Кристина выглядела обеспокоенной.

— Но если ты не хочешь…

— Это о Некроситете. — начал Киран, и они оба замолчали. Марк с Кристиной слушали, пока Киран говорил им о Пустом Месте. Марк часто заслушивался историями людей. Это всегда было так, с детства, и он помнил, как сильно любил, когда Киран рассказывал ему истории, когда они были в Охоте. Помнил, как он засыпал с пальцами Кирана в волосах и его голосом в ушах, рассказывающим ему истории о Блодувед, принцессе, сделанной из цветов, и о чёрном котле, который воскрешал мёртвых, о битве между Гвином ап Нуддом и Херном Охотником, которая сотрясла деревья.

Кристина же никогда подобным образом не погружалась в истории, думал Марк: она была полностью здесь, её выражение лица темнело, глаза расширялись в ужасе, пока Киран рассказывал им о Когорте, драке возле водоема, о том, как Диего спас его, и как он сбежал из библиотеки.

— Они ужасны, — вырвалось у Кристины почти до того, как Киран закончил говорить. — Ужасны. То, что они зашли так далеко…

— Мы должны проверить Диего и остальных, — сказал Марк, хотя Диего Роцио Розалес был одним из людей, наименее любимых им. — Узнать, в порядке ли они.

— Я напишу Диего, — сказала Кристина. — Киран, мне так жаль. Я думала, ты будешь в безопасности в Некроситете.

— Ты не могла знать, — ответил ей Киран. — Пока я был в Некроситете, я упрекал Диего в том, что он не планировал дальнейшие действия, но это все невозможно было предвидеть.

— Киран прав. Это не твоя вина. — согласился Марк. — Когорта неконтролируема. Я могу предположить, что это один из них последовал за Эммой и Джулианом к фейри.

Киран отбросил свое одеяло грубым, резким жестом.

— Я должен Эмме и Джулиану, должен пойти за ними. Я понимаю это сейчас. Я жалею, что не сделал этого ещё до того, как вода из той комнаты коснулась меня. Но я никогда не мог об этом сказать. У меня не было возможности заслужить их прощение или исправить то, что я сделал.

— Эмма простила тебя, — сказала Кристина.

Кирана это не убедило. Он сбивчиво проговорил:

— Я хочу показать вам кое-что.

Ни Марк, ни Кристина не сдвинулись с места, тогда Киран повернулся, становясь на колени на кровати, и поднял свою рубашку, оголяя спину. Марк услышал, как Кристина резко вдохнула.

Вся спина Кирана была покрыта следами от кнута. Они выглядели недавно зажившими, как будто бы недельной давности, больше не кровоточащие, но всё ещё алые. Марк сглотнул. Он знал все отметины и шрамы на коже Кирана. Эти были новыми.

— Это когорта избивала тебя? — прошептал он.

— Нет, — ответил Киран. Он позволил футболке опуститься, но не сдвинулся места, не отрывая глаз от стены позади кровати. — Эти следы появились на моей спине, когда я коснулся воды. Эти шрамы принадлежат Эмме. Эта боль служит напоминанием для меня о той агонии, которую ей пришлось испытать по моей вине. Когда я оказался в воде, я почувствовал её страх и боль. Как она могла простить меня за это?

Кристина поднялась на ноги. Её карие глаза светились болью и сочувствием; она легко прикоснулась рукой к спине Кирана.

— Киран, — сказала она. — Мы все можем бесконечно совершать ошибки, но мы так же бесконечно можем и прощать. Эмма носит эти шрамы с гордостью, потому что для неё это знаки доблести. Позволь им быть тем же и для тебя. Ты принц фейри. Я видела, как ты был таким же храбрым, как те, кого я знаю. Иногда, самый храбрый поступок, который мы можем совершить, — это признать наши собственные ошибки.

— Ты принц фейри, — на лице Кирана появилась кривая улыбка. — Кое-кто еще назвал меня так сегодняшней ночью.

— Осознать, что ты совершал ошибки, и пытаться их исправить — это то, на что нужно надеяться. — сказал Марк. — Иногда, мы можем иметь хорошие намерения — ты пытался спасти мне жизнь, когда ты пошёл к Иарлату и Гвину. Но так же из хороших намерений могут выйти ужасные последствия — все мы имели наилучшие намерения, когда пошли на встречу Совета, а сейчас Ливви мертва, и Аликанте находится в руках Когорты.

Вздрогнув, Киран повернулся к ним лицом.

— Я клянусь вам, — сказал он. — Я буду сражаться до последнего вздоха, чтобы помочь вам спасти тех, кого вы любите.

Кристина улыбнулась, она была тронута.

— Давайте прямо сейчас сфокусируемся только на Джулиане и Эмме, — сказала она. — Мы будем благодарны тебе, если ты завтра отправишься с нами к фейри.

Марк поднял руки и развязал свое ожерелье-наконечник стрелы.

— Я хочу, чтобы ты носил это, Киран. Ты никогда не должен быть безоружным снова.

Киран не потянул руку к наконечнику.

— Я дал его тебе, потому что хотел, чтобы он был у тебя.

— И сейчас я хочу, чтобы ты носил его, — ответил Марк. — Так много тех, кто желает навредить тебе: и здесь, и в стране фейри. Я хочу быть уверенным, что у тебя всегда будет оружие под рукой.

Киран медленно потянулся и взял ожерелье из руки Марка.

— Тогда я надену его, если от этого тебе будет спокойнее.

Кристина бросила на Марка нечитаемый взгляд, пока Киран закреплял ожерелье на шее. Было что-то одобряющее в её выражении лица, словно она была рада поступку Марка. Киран пробежал руками по волосам. Они просачивались сквозь его пальцы чернильно-голубыми прядями.

— Усталость одолевает меня, — сказал он. — Я прошу прощения.

В Охоте Марк обернул бы свои руки вокруг Кирана и держал бы его. Они были бы подушками друг для друга на жёсткой земле.

— Хотел бы ты, чтобы мы сделали постель из одеял на полу? — предложил Марк.

Киран посмотрел вверх, его глаза словно светящиеся полированные зеркала: одно чёрное, другое серебряное.

— Я думаю, я смог бы спать в кровати, если бы вы остались со мной.

Кристина смутилась.

— Хорошо, — она сказала. — Тогда спокойной ночи…

— Нет, — быстро прервал ее Киран. — Я имею в виду вас обоих. Я хочу, чтобы вы оба остались со мной.

Марк и Кристина обменялись взглядами. Это был первый раз с момента их возвращения со скал Васкез, подумал Марк, когда он действительно посмотрел на Кристину: он чувствовал себя слишком неловко, слишком стесненным своим собственным замешательством. Сейчас Марк осознал, что она выглядела такой же смущенной, как и он сам. Плечи Кирана слегка поникли.

— Если ты не захочешь, я пойму.

Кристина первая сбросила свою обувь и залезла в кровать рядом с Кираном. Она всё ещё была одета в джинсы и топ, одна бретелька которого была разорвана демоном Гарпией. Марк забрался в кровать с другой стороны, ложась на его руку, как на подушку.