ком форма? А вдруг он эсэсовец переодетый? Вот если б я приказал тебе в младенца стрелять, понятны были бы сомнения. Маленький ребёнок угрожать не может, очевидно, что он — ребёнок. А что видел ты? Здорового вооружённого мужика, так? Можно предположить, что он переодетый враг? А почему нет? Я ж не заставлял тебя в него стрелять. Только если бы он за оружие схватился, но тогда сразу б стало ясно, что он вражина. Свой в своих стрелять нипочём не станет.

— Всё-таки я таких стычек между генералами не понимаю… — бурчит майор.

— Поэтому и направляю в войска. Там всё понятно. Вот немцы, вот наши. Чужих туши, своих защищай. Всё ясно. Наберёшься опыта, а затем по выбору. Хочешь в разведку, хочешь в пехотные, могу к десантникам отправить.

— Думаете, я из пугливых?

— Надеюсь, что нет. Станешь командиром в войсках, не поумнеешь, так хоть орденов кучу нагребёшь.

3 сентября, среда, время 07:50

Небо между Молодечно и Минском, борт № 1.

— Второй! Убери чужие глаза, они нам всю малину испохабят! — ору открыто, без всяких шифровок. Фрицы услышат? Пусть слышат, мне так даже выгоднее.

Мы из шкуры выпрыгивали, готовились и сейчас всё портит немецкий наблюдатель. Блядский высер! Висит какой-то гад на высоте километров в тринадцать, а у нас самый высотный вариант — мы! Внатяжку можем только на двенадцать с половиной выйти. И раскрывать огнём свои батареи не хочу, немцы стреляют точнее и быстрее. Опять в расход войдём.

— Отбей Второму инструкцию, — это я радисту. — Пусть сымитирует атаку. Фрицы не знают, насколько высоко мы можем подняться. И гонит его до самого аэродрома. Если вычислим место, откуда он прилетает, мы там всех с грязью смешаем.

Фрицы выбросили на стол козырную карту, высотный разведчик. И тот летает на высоте, нам недоступной. Интересно, почему раньше не применяли? Наверное, на разбомбленных нами аэродромах под раздачу удачно для нас попали.

Вот сука! Когда мы его заметили, половину полковой артиллерии в месте атаки напрочь снесли. За какие-то десять минут. Только что запретил Борьке координаты давать, а вниз приказ — молчать до особого разрешения. Хватит нам трёх уничтоженных батарей.

Короткая пауза примерно в сутки кончилась сегодня утром. Мы успели приготовиться. Генерал Васильев свою задачу тоже выполнил. Подогнал нам для испытаний в боевых условиях миномётную батарею на грузовиках с удлинённой базой. 82-мм миномёты стоят прямо в кузове и стреляют оттуда же. Всего-то и надо было смастерить демпфер под опорную плиту. Васильев, вернее васильевцы, по-быстрому изготовили их из повреждённых автомобильных колёс. Там и камера не нужна, хватит покрышек, которые должны смягчать толчок при выстреле. Посмотрим, что бойцы скажут. Сейчас батарея на колёсах, дав всего два залпа, на всех парах несётся в тыл. А ей вдогонку всё стреляют и стреляют. Никак этот высотный фриц не уймётся!

— Стрельба по М-5 прекращена, — с облегченим докладывает Борька.

— Возвращай её назад, только на другую позицию.

Что у нас там с немецкими глазками? Ага, их уже еле видно. Никитин гонит их всё дальше. Слава ВКП(б)!

Меж тем немецкая артиллерия сносит нашу наглухо. Сносила бы. Если бы мы заранее по телефону не уточнили координаты всех батарей. А в эфир бы не выпустили ложные, по старой же и, само собой, изменённой координатной сетке. Под старым же шифром. И сейчас с холодеющим сердцем смотрю, как наши фиктивные позиции фрицы накрывают с одного залпа. И делают это двумя-тремя сразу, совсем как Яков в прошлый раз. Все потери мы не успели скомпенсировать, потому в распоряжении Эйдельмана всего пять батарей дивизионного и корпусного уровня.

— Сколько у немцев точек раскрыто?

— Восемь, — откликается наблюдатель-1, — достать можем только шесть.

— Действуйте, парни, — даю отмашку своей парочке.

И Яша начал действовать! Любуюсь его работой. Смотрит на карту и будто сквозь неё, будто видит наяву и наших и чужих. Подмял Борьку под себя. Если давать команды последовательно, то одновременного залпа двух батарей не получится. Так что Яков даёт прицельные данные по двум каналам сразу, своему и Борькиному. Два радиста стучат ключами, как заведённые.

Не проходит минуты, как на одну из немецких батарей обрушивается артудар дуплетом.

— Есть полное накрытие! С обеих точек! — торжествует наблюдатель-2. Восторг настолько переполняет его, что парень светится каждой своей веснушкой.

Немцы с четверть часа, как «подавили» нашу артиллерию, и сейчас над нашими позициями бушует уже привычный смерч. Наша оборона разнесена в пыль. Теперь мы их разносим. В ту же пыль. Не прошло и десяти минут, как Яков уже наводил три батареи на последнюю из немецких.

— Передайте координаты этих двух дальнобойщиков летунам!

— Уже передал, — улыбается связист, старший сержант, брюнетистый молодой человек.

Ого! Вот это я люблю.

— Саша! Запиши в блокнот, надо отметить парня.

— Всё, товарищ генерал, — докладывает Яша ещё через пять минут, после контрольных залпов.

— Быстро менять позиции! — меня будто кто-то подтолкнул и через пять минут очень себя хвалю за этот приказ.

Одновременно с нашими летунами появляются немецкие асы. Мессеры сталкиваются с чайками. Обожаю этот немного смешной самолёт. Чайка — неплохой истребитель, великолепный штурмовик и ко всему лёгкий бомбардировщик. Беда в другом, опять появились чужие глаза в небе. До немецких дальнобойщиков добраться пока не удаётся, но это не всё. Вдруг проявляются ещё пять немецких батарей, до того молчавших. Фрицы тоже могут преподнести сюрприз. Это, к сожалению, не моя монополия.

— Быстрее!!! — отчаянный вопль комбата глохнет в разрывах. Последнюю 76-мм гаубицу отбрасывает в сторону, раненая лошадь отчаянно кричит, второй повезло больше, убита наповал.

Последнюю пушку не успевают вывезти, предпоследнюю обезумевшие животные уносят в поле. Убитый или раненый осколком возница лежит нескладной кучей у дороги.

Ещё одна батарея гаубиц М-30 не успевает уйти. Остаётся на месте и принимает условия неравной дуэли. Блять, до чего мне надоело потери нести!

— Есть полное накрытие С-12. Второе, — с мрачным удивлением сообщает старший лейтенант, наблюдатель-1. Гм-м, живучие они эти М-30. Хотя наверняка это результат заглубления орудий. На расстоянии в десяток километров прямое попадание организовать трудно.

— Пусть прекращают огонь и отводят личный состав, — распоряжаюсь я. Пушку заменить легче, чем подготовить артиллерийский расчёт. И вообще, люди дороже железа.

Примерно через час возвращаемся домой. Фрицы разнесли очередную линию обороны, но далось им это дороже, чем в прошлый раз. Вернее, соотношение потерь не намного, но в нашу пользу. Даже если учесть ту батарею М-30, как полностью уничтоженную. Наша авиация помогла. Одну из дальнобойных батарей всё-таки причесала. Итого шесть батарей фрицы принесли в жертву. Мы — пять. Плюс воздушный бой.