href="ch2.xhtml#id70" class="a">[157]. А шишки сейчас такие, что раньше мы от них смеялись, а сейчас кто в употреблении – за ножи и арматуры хвататься начинают. И все доступно, стоит гроши. Раньше почему наркоманов было меньше – потому что стоило бабла много. Сейчас цены смехотворные, вся эта подъездная мразота может себе позволить.

В старые времена если кто из братвы болел «хроническим», то по понятиям обязан был курсовать тех, с кем дырявился, но не обязан был курсовать в быту. Сегодня они не курсуют вообще, не считают нужным, охамели вконец.

1971 г.р. Слава Ф. (имя изменено)

Участник группировки с начала 1980-х

Были такие, кто присаживался на иглу и просто объявлял, что, пока торчит, он не при делах. Или ему так объявляли, но это, естественно, были не последние люди на улице. Отшивали, позже восстанавливали, но как бы в последний раз. Один подсел в лагерь в этот период, грели только близкие. Знал таких троих как минимум. Вопрос решался через пахана, он потом объявлял [158]. Один завязал, но поставить в курс не посчитал нужным, где-то заикнулся, что он с улицы, потом предъявили: «С какой ты на хуй улицы?» Но повторюсь: это люди с весом и в начале 1990-х.

Николай Ф. (имя изменено)

Участник группировки «Савинка» с 1990-х

Когда поползли слухи [что на «Савинке» многие употребляли наркотики], в начале 2000-х собрали всю улицу, выявили человек двадцать, кто кололся и торговал, и палками по очереди загнали в канализационный люк. Были такие большие квадратные деревянные люки у старых двухэтажных домов. Мороз был -25, и дерьмо на них сразу примерзало, так и ползли они по домам. И вообще на «Савинке» за наркотики отшивали без второго слова, как и на большинстве улиц. Хотя втихушку занимались этим многие: деньги это были большие. Но еще раз: хорошо не кончил никто. Кого не посадили, тех отшили; скололись и умерли многие.

1980 г.р. Юнус Т. (имя изменено)

Житель Казани

Сейчас уж далек и дистанцировался от них давно, три года как чист более-менее. Хорошо, что не попадается никто особо: неприятные пересечения. Тогда люди из разных миров магнитились на альфа-крысу [159]. Это слово «третьевские» ввели в уличный лексикон. У них на территории клуб «Антей», старая качалка, и там бывали рейды по кладоискателям. Ловили, давали пизды, отбирали: «Пацаны, крысу не курите главное…» По аналогии крыса – мразь; соль на улице считается пидорским кайфом, для обиженных. Пиздюкам давали установку выцеплять и обижать кладоносов и искателей в одном месте, ближе к общагам. На улице Братьев Касимовых по направлению к проспекту Победы есть дворы, где вся земля в пакетиках, в изолентах, испещрена и вскопана, а кладмены из соседних общаг. Причем в соседнем доме отдел [полиции], окна на дорогу смотрят, на Горкинско-Ометьевский лес.

Соль же обнажает нутро – сыворотка правды. Ни под какой водкой не будешь таким сентиментальным. И даже если сам скрывал от себя и подавлял задний привод, склонность под ней обязательно вылезет.

Так в лагере с двумя типами блатными и случилось. Они пидерсоваться принялись по солевой лавочке, их спалили, и пошел запрет. И в зоны, и по улице. Если ты солевой, лучше не говорить ни в СИЗО, ни в лагерях. Там это то же самое, что пизденку лизал. Сразу в обиженный гарем.

Гречка [160] издавна в перечне понятийно запрещенных. А трава и гаш остаются допустимыми и поощряемыми. На улице говорят: «Это лекарство чисто». Амфетамин нейтрален по идее, но где как. Могут и к крысе приравнять.

Глава 25. Дискотеки

Оставив сонные квартиры

На тачках катят рэкетиры

В ночные бары или пострелять.

Алексей Стёпин. «Прощай, Казань моя родная»

Танцплощадки в парках и дворцах культуры в советское время были главными местами социализации подростков. Там можно было пригласить понравившуюся девушку на медленный танец или с помощью кулаков выяснить отношения с пацанами из соседнего района.

В конце 1970-х на смену оркестрам и ВИА пришли диск-жокеи. Их репертуар должен был пройти цензуру: существовал список запрещенных групп и песен, однако следили за этим не строго. В Казани уже тогда была школа диск-жокеев при Молодежном центре и несколько легендарных имен, например Володя Грецких и Боря Мазин. Последний выступал также в качестве антрепренера – в начале 1980-х он устроил несколько концертов полузапрещенного артиста из Ленинграда Майка Науменко. В плане оснащения танцполов Казань всегда была достаточно продвинута: студенты технических вузов своими силами паяли усилители, колонки и световые приборы. Другое дело – публика.

Как признались многие из моих героев, на дискотеки пацаны приходили не танцевать, а подраться. Особенно этим славилась летняя танцплощадка парка Горького – самое популярное место сбора пацанов со всего города.

В 1980-е во многих группировках воскресные сборы проходили дважды: днем – на школьной площадке или хоккейной коробке, а вечером – на танцах в местном ДК. На дискотеке танцевали пацаны союзных и дружественных группировок, но могли зайти и залетные – и это почти всегда становилось поводом для драки.

Казанские пацанские дискотеки прославились кругами из танцующих – у каждой группировки был свой. Заходить в него незнакомцу или представителю другой группировки было чревато дракой. Принимающая группировка (та, на чьей территории проходила дискотека) имела приоритет – ее круг был самым большим и располагался в самом удобном месте. Однако даже такие дискотеки частенько заканчивались конфликтами – один из героев этой главы Рамиль К. получил первый срок как раз за такую драку в ДК КВПО, находящемся на территории группировки «Слобода».

С приходом 1990-х и началом клубной эпохи выяснилось, что некоторым продвинутым пацанам на дискотеках нравятся не только драки, но и новая «кислотная» музыка, а также сопровождающие ее препараты. В городе начали появляться клубные наркотики: экстази, кокаин и его дешевая синтетическая версия – амфетамин. В этой главе «отец казанского рейва» и ныне действующий клубный деятель Андрей Питулов рассказывает, как казанская братва презентовала экстази в ресторане «Акчарлак».

Я и сам был причастен к казанским вечеринкам конца 1990-х и как промоутер помню боль всех организаторов – группировщиков. Своим присутствием они могли испортить любой праздник, даже не заходя в клуб. Помню, что на подступах к находящемуся на территории «Калуги» клубу Helicopter, где мы однажды устроили хип-хоп-фестиваль, стояли группы пацанов, которые докапывались до наших посетителей в надежде отнять