Я обернулась к двери и увидела высокую, похожую на модель девицу, с волосами цвета меда и глубоким загаром, в подчеркивающем все ее формы бежевом платье. Она нетерпеливо оглядывала помещение. Мне стало хреново, я кое-как выдавила улыбку, прощаясь с Эндрю:

– Не заставляй ее ждать.

Но он не спешил отойти от нашего столика:

– Кейт, я правда очень тебе сочувствую.

– Спасибо, – ответила я.

Он кивнул, сказал Сьюзен и Джине, что рад был познакомиться, и отправился к девушке, которая уже устроилась возле барной стойки. Я смотрела ему вслед в полной растерянности. Я что, ревную к этой девице? Это его подружка? Та самая, чей голос слышался в трубке ночью, когда я вызвала его на поиски Элли?

В шаге от нее он обернулся, улыбнулся мне, на миг удержал мой взгляд. Потом отвернулся, этот миг завершился. Я видела, как он целует девушку в щеку, обнимает ее за талию, не прижимая к себе, и уводит.

Когда я вновь обернулась к Сьюзен и Джине, те как-то странно смотрели на меня.

– Так вот почему ты увлеклась языком глухонемых, – заявила Джина.

– Что? Нет! – Щеки у меня вспыхнули.

– Влюбиться каждый имеет право, – заявила Сьюзен. Посмотрела вслед Эндрю и вновь многозначительно подняла бровь: – Тем более в такого красавчика.

– Он не… Я не… – Надо же, заикаться стала. – Честное слово, я не поэтому записалась на курсы! – выдавила я из себя наконец.

– Но что красавчик, с этим спорить не будешь? – прицепилась Сьюзен.

Я помедлила и все-таки выпалила:

– Я же не слепая!

Девчонки расхохотались. С явным облегчением. После обеда Джина поймала у выхода из ресторана такси, а Сьюзен вызвалась проводить меня до метро, а там уж поймать такси. Она ухватила меня под руку:

– Так хочется увидеть тебя счастливой, сестренка! Я наклонилась совсем близко, голова к голове, и шепнула:

– Скоро буду. Я нашла дорогу туда.

В этом я вполне была уверена.

* * *

Утром Эндрю позвонил и оставил мне сообщение (я в это время занималась с клиентом). В обеденный перерыв я перезвонила.

– Все в порядке? – спросил он, как только снял трубку.

– Да. Почему бы и нет? – Откуда такой резкий тон? Я сама не понимала, злюсь ли на излишнее внимание ко мне или на то, что он проявляет такую заботу в промежутках между свиданиями с супермоделью. В любом случае глупо: выставляю себя на посмешище.

– Вчера у нас не было возможности поговорить, – сказал он.

– Хорошо провел время со своей девушкой? – не удержалась я.

– Что? О! Да, все прошло хорошо. – Голос у него был тревожный. – Послушай, я просто хотел спросить, как ты. Ведь не так-то легко расстаться с человеком, за которого собиралась выйти замуж.

– Честно говоря, мне следовало это сделать намного раньше.

– Такие вещи становятся очевидны задним числом, наверное, – сказал он. – То есть пока отношения продолжаются, кажется проще плыть по течению.

– Пока не обнаружишь, что никуда не плывешь, – пробормотала я.

– Вот именно. – Он кашлянул и добавил: – Ну вообще-то я звонил сказать: сегодня твои занятия отменяются. Риэйджа записана к зубному, о чем Шейла забыла меня предупредить, а Элли наказана: остается в школе после уроков.

– Наказана? За что?

– Насколько я понимаю, она с подружкой вчера сбежала с уроков и попалась.

– Как же так? – забеспокоилась я.

– Угу, дурацкая затея. Криминала особого нет: поехали на кладбище, к бабушке ее подруги. Но за прогул будут наказаны.

– Эх! – вздохнула я. – А ведь двух недель не прошло с той ее выходки.

– Да, мне кажется, это как-то связано, честно говоря. Пару дней назад у нее был конфликт с матерью во время посещения, и мне кажется, Элли малость переклинило.

Сердце упало.

– Ей по-прежнему разрешают визиты? Элли ведь видела, как она курила мет!

– Анализы чистые. Элли ошиблась, что бы она там ни видела.

– Но ты веришь, что она действительно курила?

Он помолчал с минуту.

– Не думаю, чтобы Элли солгала. Но было темно, а Элли склонна спешить с выводами. – Снова пауза. – У нас сейчас проблема поважнее: Сальма и Родни просят поскорее забрать ее.

– Что? – Голос сел до шепота.

– Элли пока не знает. Но этот прогул, как я понимаю, их доконал. Честно говоря, они, мне кажется, хотели закончить с опекой с тех самых пор, как узнали, что ждут ребенка. Спасибо, не выставили ее сразу после побега.

– Ох, Эндрю! – Я не знала, что сказать. Только Элли начала верить, что в ее жизни есть люди, которые не подведут, не бросят, как от нее отказываются самые, казалось бы, надежные люди. Сердце разрывалось от жалости. – Сколько она еще может у них пробыть?

– Два месяца максимум. Так заявила Сальма. Она все твердит, что ей очень жаль, но во второй половине беременности им будет трудно справиться с девочкой.

– Ты скажешь Элли? – спросила я.

– Пока нет. – Я слышала, как он вздыхает, и понимала, что он всерьез тревожится. – Сначала нужно разобраться, какие у нас есть варианты. За два месяца мать как раз успела бы восстановить права, если бы не пропускала ни одного визита и если соцработник, который ведет ее дело, порекомендует воссоединение семьи. Разумеется, если все тесты на наркотики будут и впредь чистыми. Но если сорвется, придется искать для Элли другую семью, и вряд ли удастся найти ее достаточно быстро. Тогда она на какое-то время попадет в детский дом.

– Бедная Элли! – беспомощно прошептала я. – Может быть, мне все-таки стоит сегодня прийти? Музыкальная терапия могла бы ее немного ободрить.

– Нет, она остается в школе до пяти, потом у Родни и Сальмы под домашним арестом. К тому же она пока ничего не знает об их планах – я просил ей не говорить. Так что помощь ей пока не нужна. Но я предупрежу тебя перед тем, как соберусь поговорить с ней. Договорились?

– Да, спасибо.

– И насчет твоего решения… – Снова повисла пауза, и, как это ни странно, мне показалось, что Эндрю нервничает.

– Да?

– Если тебе важно мое мнение: думаю, ты поступила правильно.

Весь остаток дня я пыталась сосредоточиться на работе, но к 16:30, когда в прежние четверги я отправлялась в Квинс, я могла думать только об Элли.

Точнее, об Элли и Ханне. Перед глазами прокручивались обрывки снов, мир, где я жила с Патриком и Ханной, подтыкала дочке одеяло, сидела напротив нее за кухонным столом, слышала, как она хохочет, видела, как кружится на карусели Кони-Айленда. И чем больше я думала, тем крепче убеждалась: для того мне и были посланы эти видения, чтобы привести меня к Элли.