«А великии князь Рускии и боляре его да посылают в Греки к великим царем Гречьским корабли, елико хотят, со слы и с гостьми, якоже им оуставлено есть: ношаху сли печати злати, а гостье сребрени. Ныне же оуведел есть (решил) князь нашь посылати грамоту ко царству вашему. Иже посылаеми бывают от них сли и гостье, да приносить грамоту, пишуче сице: яко послах корабль селько (столько-то). И от тех да оувемы и мы (Греки), «же с миром приходит; аще без грамоты придут и преданы будут нам, да держим и храним, дондеже възвестим князю вашему; аще ли руку не дадят и противятся, да оубьени будут, да не изищется смерть их от князя вашего; аще ли оубежавше, в Русь придут, мы напишем ко князю вашему, яко им любо, тако створять».

Далее продолжаем, для ясности некоторых мест, современным языком.

«Если придут Руссы (в Царьград) без товаров, то не взымают месячины (т. е. обычного содержания следующего гостям). Да повелит князь послам своим и приходящим сюда Руссам, чтоб не делали беспорядков в селах и в стране нашей: да останавливаются все приезжающие (в Царьград) у Св. Мамы, где, по составленному списку имен их, получат послы снедное, а гости месячное: во первых (послы) от города Киева, а потом от Чернигова, Переяславля и других городов.– Да входят в город (Царь-град) одними (указанными) воротами, с царевым мужем (приставом), без оружья, не более 50 человек, и, купив, что нужно, немедленно удаляются. И муж царства нашего наблюдает, чтоб кто нибудь из Руссов или Греков, не покривил (не обманул), и оправляет.

Входящие в город Руссы не имеют права покупать паволок (парчи, тканей шелковых) свыше 50 золотых; купленные же паволоки показываются приставу, для приложения печати.– Отъезжающие отсюда (из Царяграда) Руссы, получают от нас, ежели нужно, брашно на путь, и в случае потребности ладьи, по прежним условиям, и да возвращаются благополучно в страну свою, и да не имеют права замовать у Св. Мамы.

Если бежит подданный (челядин) из Руси, и за ним придут в страну царствия нашего, и от Св. Мамы; то если найдется, да возьмут его; а если не найдется, то да идут ваши христиане Руси по вере их, и некрещеные по закону своему; и тогда взыскивают с нас установленную цену, как и прежде, по 2 паволоки за челядина. А если кто от людей царства нашего, или из града нашего, или из других городов, бежит челядин наш к вам, похитив что-нибудь; да возвратят его, и если (не) сохранится похищенное, то да взыщут за него два золотых. Если же кто из Руссов похитит что от людей царства вашего, то будет строго наказан; а за похищенное заплатит вдвое. Если то же сделает Грек, то таким же образом будет наказан. Если Русин украдет что у Греков, или Грек у Руси, то, кроме возврата, уплатит и цену покраденного; а если покраденное уже продано, то заплатит вдвое, и наказан будет по закону Греческому или по уставу и закону Русскому.

Если подвластных нам пленных христиан приведут из Руси, то за юношу и добрую девицу уплатят выкупу 10 золотых и 8 золотых; за пожилого человека или ребенка 5 золотых. Если случатся пленники, работающие у Греков, то Руссы выкупают их по 10 золотых. Ежели же пленный куплен уже Греком, то по крестной клятве получает за него ту цену, которую заплатил.

А о Корсунской стороне сколько есть городов (крепостей) в той части, для сбора дани, великий князь Русский да воюет на тех странах; если которая страна будет непокорна вам и если великий князь Русский будет просить у нас войска, то дадим сколько будет нужно. И о том, ежели Руссы встретят Греческий корабль (кубару – kovjU – fiapxov) севшим на мель где либо (около их берегов), то да не преобидят его. Если же кто возьмет с него (с корабля) что, или поработит человека, или убьет, то будет повинен закону Русскому и Греческому. Если Русь встретит в устье Днепровском Корсунян, ловящих рыбу, то да не делают им никакого зла; и да не имеют права (Руссы) зимовать в устье Днепра Белобережи, ни у Св. Елевферия; но когда настанет осень, да идут в домы своя в Русь. В отношении же черных Болгар, которые приходят воевать в страну Корсунскую, то великий князь Русский да не пущает их наносить вред стране той. Если Греки (Корсуняне), состоящие под властью царства нашего, сделают какое-нибудь преступление, то да не имеет права казнить их; но они примут наказанье по делам их, по повеленью царства нашего. Если убьет христианин Русина или Русин христианина, то ближние убиенного, задержав убийцу, да убьют его. Если же убийца убежит, то ближние убиенного да возьмут именье его, если оно есть, а если нет, то да ищут убийцу, покуда найдется, и да убьют его. Если Русин Гречина, или Гречин Русина ударит мечом, копьем, палицей или оружьем, то за грех заплатит 5 литр серебра, по закону Русскому; а если неимовит (ничего неимеет), то заплатит, сколько может, и возьмут у него и носильную одежду в цену; а по присяге по своей вере, в том, что ничего более не имеет, да отпустится.

Если царство наше пожелает иметь от вас в помощь против неприятелей войско, то напишем к великому князю вашему, и да пришлет нам по желанию нашему, да увидят все иные страны, какою любовью соединены Греки с Русью.

Мы же по совещании все сие написали на двух хартиях; одна хартия останется у царства нашего, а другая да доставится к Великому Князю Русскому Игорю и к людям его, и да принимая харатью, идут на присягу хранить истину, как по нашему совещанию написали мы сию харатью, на которой подпись имен наших.

Мы же все, сколько нас есть христиан, клялись церковию Св. Илии (Киевской) в соборной церкви (Константинопольской) и предлежащим честным крестом и сею хартией, хранить все, что написано в ней, и нисколько ни в чем не отступать. А ежели преступит оную страны нашей, князь ли, или кто иной, крещеный и не крещеный, да не имут помощи от Бога, и да будет раб в весь век, в будущий, и да заклан будет своим оружьем. А некрещеная Русь полагают щиты свои и обнаженные мечи свои, и обручия свои и прочее оружие, да клянутся о всем, что написано в хартии сей, хранить от Игоря и от всех бояр, и от всех людей страны Русской в прочая лета и во ину (выну – во все времена). Если же кто из князей и людей Русских, христиан и не христиан, преступит то, что писано в хартии сей, да будет достоин смерти от своего оружия, и да будет клят от Бога и от Перуна, как преступивший клятву. И да будет добро, и да хранит великий князь сию правую любовь, да не рушится доколе солнце сияет и весь мир стоит, в нынешния веки и в будущие».

В конце же следует такое заключение: «Посланнии же сли Игорем, приидоша к Игореви со слы Гречьскими, поведаша вся речи царя Романа. Игорь же призва слы Гречьския, рече им: глаголите, что вы казал царь? И реша сли цареви: се посла ны царь, рад есть миру, хощет мир имети со князем Русским и любъве: твои сли водили суть царе наши роте, и нас послаша роте водить тебе и муж твоих».

По вступлению и заключению видно, что договор был изложен в Константинополе; что Русские послы водили Императоров Греческих и чинов его к присяге в соборном, Константанопольском храме, а Греческие послы водили к присяге Игоря и мужей его – христиан в Киевском храме Св. Илии, а Славян-язычников – на холме Перуна.