— Я подозревала, что это личное, — кивнула Мира. — Но разве это не глупо? Не она виновата в том, что с тобой случилось. Насколько я поняла, Юпитера ты хочешь вернуть и дальше с ним работать — а может, и не только работать. Но Анна Солари должна умереть? Почему?

— Потому что если бы не она, ничего бы не случилось.

Стоило Арине произнести это громко, истерично, и она сошла бы за безумную ревнивицу. Однако о вине Анны она говорила просто как об общеизвестном факте, не касающемся ее лично.

— Думаю, ты ее волнуешь куда меньше, — отметила Мира.

— Потому что я ей жизнь не портила. Если бы не она, у него не было бы этой дури в голове. Знаешь, что он сказал мне, когда заставлял убить лучшее, что мы могли создать? Что ему вообще не нужны дети. А если бы он и допустил их существование, то только от нее. Не от меня!

Ярослав слабо представлял, как вообще можно такое сказать — и сделать. Но он слишком хорошо помнил, что Юпитер — псих. Так почему об этом забывают все остальные?

Философствовать нет смысла, если Арина решила обвинить во всех своих проблемах Анну Солари, это уже не изменится.

Словно догадавшись, о чем он думает, Арина повернулась к нему:

— Ты считаешь, я поговорить с вами пришла? Я просто давала вам время, звони своему дружку, теперь он ответит!

Леон и правда должен был ответить — но и в первый раз ситуация была такая же. Однако звонок не принес результатов ни тогда, ни сейчас. Леон как будто исчез! Ярослав испугался бы за него, если бы его собственное положение не было таким плачевным.

— Ты думаешь, я оценю твою дружескую преданность настолько, что не лишу ее пары пальцев? — Арина кивнула на Миру.

— Да при чем тут я? Ты же слышишь, что он не отвечает!

— А тот ли номер ты вообще набираешь?

— Набери сама, если такая умная!

Совет был нехитрый, но игнорировать его Арина не стала. Она действительно набрала номер Леона, но получила тот же результат — беспросветно длинные гудки. Попытка позвонить Анне ничего не изменила.

Это окончательно сбило Арину с толку. Похоже, она была уверена, что сегодня завершит свой план, уничтожит всех, кто ей неугоден, одним махом. Поэтому она и пошла на столь рискованную наглость!

Но случилось то, что случилось, и предъявлять претензии некому. Это вроде как лишало ее необходимости оставлять Миру и Ярослава в живых, однако их убийство могло сделать Анну и Леона недостижимыми мишенями, а саму Арину — объектом охоты.

Потому она не спешила с приказами своим бугаям, она продумывала, как поступить. Неожиданно дверь в коттедж открылась — и у них появилась компания.

После своего появления Арина оставила замок незапертым. Ей казалось, что это и не нужно, ведь никто не посмеет беспокоить хозяйку клиники в такое время! Теперь эта самоуверенность сработала против нее, обеспечив свободный вход незваному гостю.

Впрочем, настоящей угрозой он не стал бы, потому что в дом вошел Фенрир — нервный, побледневший, дрожащий от страха…

Его только не хватало!

Ярослав понимал, почему он оказался здесь. Они ведь говорили по телефону, когда приперлась Арина! Так что Фенрир сообразил, что к чему. Но зачем он явился сюда сам, да еще и один? Почему не вызвал полицию?!

Все это Ярославу очень хотелось высказать, причем в не такой вежливой форме, но он сдержался. Он все еще надеялся, что у Фенрира есть хоть какой-то план.

— Ты зачем сюда приперся, комок жира? — нахмурилась Арина. — О тебе я готова была забыть!

Вот и ответ на вопрос, кто на самом деле был целью покушения со стрельбой по офису.

— Это было неочевидно, а я не люблю неопределенность, — отозвался Фенрир. — Вы уже пытались звонить Солари и Аграновскому? Хорошо у вас получилось?

Наблюдать за ним в этот момент было любопытно. Его слова были наглыми, его голос — чуть ли не слезами наполнен. Странный баланс вызова и ужаса.

— Ты имеешь к этому какое-то отношение?

— Ну да. Так-то я слышал часть разговора, дальше мог додумать, что к чему. Я понял, что ты кинешься звонить Солари, если ты в нее стреляла. Поэтому я перевел номера Солари и Аграновского на свою программу, им этой ночью никто не дозвонится. Но я не думаю, что это так уж страшно, потому что нормальные люди ночью не звонят.

Казалось, что Арина попросту забыла о своих пленниках. Она всем телом повернулась к Фенриру и смотрела на него так, будто готова была выцарапать ему глаза.

— Да ты, я смотрю, самоубийца! — прошипела она. — На что ты вообще надеялся?!

Эта часть была непонятна и Ярославу. Фенрир силен, пока он в Сети. В реальности он толстый и трусливый Оскар Меседов. Он, даже подслушав такой разговор, должен был забаррикадироваться в своей квартире и молиться, чтобы ему повезло. А что сделал он? Явился сюда лично, один, без оружия!

Справедливости ради, оружие ему и не помогло бы. Но все остальное было необъяснимым.

— Мне и надеяться не надо, я все рассчитываю, — отозвался он. — А пришел я, чтобы избавить этих двоих от твоего присутствия.

— Оскарчик, ты совсем с ума сошел? — поразилась Арина. — Ты возомнил себя героем боевиков? Брюс Уиллис на пельменях? Что мне сде…

Дослушивать ее Фенрир не стал. Он кивнул одному из ее охранников, и тот все с таким же скучающим лицом схватил недавнюю нанимательницу и ударил головой о стену. Арина только и успела, что вскрикнуть — а потом безвольно повалилась на пол. Ярослав ошарашенно уставился на нее. Даже Мира на сей раз не могла скрыть свое изумление.

А странности продолжались. Охранники освободили от наручников Миру и Ярослава, и действовали они так слаженно, будто это и было их планом с самого начала. Затем они забрали тело Арины и удалились, остался один Фенрир. Ярослав тут же стал между ним и Мирой, хотя и понимал, насколько это глупо.

Естественно, нападать Фенрир не собирался. Он застенчиво улыбнулся им, отводя взгляд.

— Ну вот и все. Извините за доставленные неудобства. Мира, чтобы как-то оправдаться, компенсацию я переведу на счет клиники.

— Что это было вообще?! — опомнился Ярослав.

— Да не важно. Уверяю, ни меня, ни эту истеричку вы больше не увидите!

Обнаружение Дмитрия Доброхотова и Михаила Харитонова стало просто вопросом времени. Беда в том, что время как раз работало против следствия. Тот, кому нечего терять, уже не сдерживается.

Разговор с Маратом Нимом дал им не все детали мозаики — но об остальных можно было догадаться. Родители настоящего Дмитрия Доброхотова упоминали, что Никиту растила нестабильная мать-одиночка, другой родни у него не было. Это вполне могла оказаться та самая Ангелина. Леон не брался и представлять, чего ей стоили дни, проведенные на даче у зарвавшегося мажора. Она стала жертвой преступления, но помощи не получила — ей, скорее всего, никто не поверил.