– Пришлось, – вздохнула служанка.

– Странно, что Блодейна сразу ко мне не примчалась.

Мабли пожала плечами:

– Наверное, решила, что разговорами все равно ничего не исправишь. Давайте помогу вам одеться, вдруг он заглянет раньше.

Не прошло и часа, как вещи были собраны, вместе с их хозяйкой. Тоже собранной заботливой служанкой. Я была готова к путешествию в Лунную долину. Оставалось только как-то позавтракать под аккомпанемент из горестных вздохов Мабли и грозного сопения монахини. Вместо того чтобы поблагодарить за то, что в кои-то веки по-человечески выспалась, Розенна злилась и смотрела на меня с таким зверским выражением, будто из последних сил боролась с искушением разложить свою подопечную на молекулы.

Или проклясть самым изощренным способом.

Мне, если честно, до ее оскорбленных чувств дела не было. Пусть проклинает сколько влезет. Я и так уже давно проклятая. А еще невезучая и… по уши влюбленная. В мужчину, у которого вместо сердца, как выяснилось, морозильная камера, а на плечах вместо головы – ледогенератор.

Безуспешные попытки позавтракать прервало появление эррола Хордиса. Лекарь улыбнулся, но как-то уж очень скупо, и проговорил быстро:

– Мне очень жаль, Фьярра, что все так вышло. Но, поверьте, это к лучшему.

И у этого тоже семь пятниц на неделе. А ведь еще совсем недавно передо мной распинался, доказывая, что мы со Скальде что две половинки.

Но видимо, не судьба нам стать единым целым.

– Верю, – отозвалась сухо и попросила лекаря поторопиться, сказав, что хочу покинуть Ледяной Лог немедленно.

– Конечно, конечно…

– Отвязывать будете без его великолепия?

– Его присутствие здесь необязательно.

Необязательно так необязательно. Мне же лучше.

На этом моменте следовало вздохнуть с облегчением. Но вздыхать вдруг стало сложно: горький ком застрял в горле. А виски закололо иголочками злости.

Да что со мной такое?! И вовсе я не надеюсь увидеть его снова! В последний раз пропасть в серебряном омуте… Услышать низкий, то колющий льдом, то обволакивающий теплом голос.

Не надеюсь и не увижу!

Лекарь что-то шептал, стоя надо мной. Водил руками, потом опять воспроизводил свою абракадабру. Пока в конце концов не объявил:

– Булавка, Фьярра, вам больше не понадобится.

Кивнула и поднялась.

– Она вместе с остальными подарками его великолепия осталась в шкатулках.

– Украшения ваши, Фьярра. Можете забрать их с собой.

– Лучше здесь оставлю, – покачала головой.

Улыбнувшись напоследок магу, а также кивнув этому истукану – монахине, в последний раз оглядела комнату, где испытала столько самых разнообразных эмоций. Была до безумия счастлива и столь же сильно несчастна.

Пока Леан с другими слугами занимался погрузкой моего багажа, а Мабли развлекала Снежка, я, стоя возле кареты, запряженной этими летающими монстрами – фальвами, – прощалась с алианами. Проводить меня в (надеюсь, что не последний) путь вышли также некоторые старейшины, эссель Тьюлин и даже кое-кто из придворных.

Последние улыбались искренне и грустили вполне натурально, а одна придворная дама даже сказала, что без меня Ледяной Лог снова станет похож на сонное царство.

Что ж, услышать это было приятно.

Рианнон и Майлона тоже улыбались. От счастья. Им я просто кивнула на прощание и пожелала удачи в финале. Церемонно поклонилась советникам и эссель Тьюлин, которые из кожи вон лезли, стараясь сохранить на лицах нейтрально-вежливое выражение.

Крепко обняла подруг, вдруг осознав, как сильно буду по ним скучать. И даже будучи на Земле, никогда о них не забуду.

– Береги себя, – поцеловала меня в щеку Гленда.

А Ариэлла, когда с объятиями было покончено, незаметно сунула мне в руку конверт со словами:

– В нем – зачарованная бумага. Если тебе будет грозить опасность от морканты или от кого-то другого, расскажи все в письме и сожги. Брат получит твое послание и поможет. Он не тальден, но маг все же сильный. И в обиду тебя не даст. Талврины друзей в беде не бросают.

– Спасибо тебе, – улыбнулась сквозь слезы, которые надежно прятала наброшенная на лицо вуаль, и закончила тихо: – За все.

Леан подал мне руку, предлагая забраться в карету. Последний взгляд, брошенный на величественную громаду Ледяного Лога. Темные окна, стрелами тянувшиеся к безоблачному небу, – я подсознательно надеялась увидеть в них хотя бы тень хозяина замка. Хотя бы силуэт человека, которого полюбила всем сердцем.

Но не было ни тени, ни силуэта. Ни самого человека.

Напротив меня устроились паж и служанка. Снежок с комфортом расположился на коленях у своей хозяйки. У меня не было никаких козырей против морканты, но я все равно буду умолять ее. Если потребуется – в ногах валяться, чтобы не губила кьерда. Надеюсь, сердце у ведьмы не до конца прогнившее. Или князь Ритерх пожелает обзавестись столь редким зверем, и все у моего малыша будет отлично.

– Счастливого пути, эсселин Сольвер.

Отделившись от команды старейшин, всегда державшихся вместе, Тригад приблизился к карете.

– А вам удачных поисков угодной вам императрицы.

Старейшина в ответ чуть слышно усмехнулся, отступил на шаг. Зачарованные животные принялись перебирать ногами, раскрывая свои белоснежные крылья, готовясь к тому, чтобы стартовать. Чиркнули по камню колеса экипажа.

Сейчас он унесет меня от него далеко-далеко.

Зажмурилась, уговаривая себя больше не смотреть на замок. Не искать взглядом Скальде… Почувствовала, как на руках тревожно заворочался кьерд, и снаружи послышались взволнованные возгласы. Поднялся ветер, нагоняя на ясное небо грозовые тучи. В одно мгновение они закрыли собою солнце.

– Что там происходит? – Мабли смотрела то в одно, то в другое окно. Леан тоже заерзал.

Алианы, придворные дамы, хватаясь за свои высокие головные уборы, кренившиеся, словно мачты на кораблях во время шторма, поспешили в замок. Старейшины растерянно переглядывались. Их широкие, подбитые мехом плащи, развевались темными парусами. Громко заржали фальвы, яростно замолотили по земле копытами, словно пытались раздробить камень, превратив тот в крошево, и от этой какофонии звуков хотелось заткнуть уши.

Не успела так подумать, как сознание разлетелось вдребезги. Толкаемая в спину неведомой силой, приземлилась на дно кареты и сжалась в комок, оглушенная, парализованная нечеловеческим, выворачивающим наизнанку душу криком, поглотившим все остальные звуки.

Криком, доносившимся из императорского сада.

Кричали ари.

– Эррол Тригад, вы сами себе противоречите.