Скальде грустно усмехнулся. Его предок не пожелал бороться за любовь и уступил притязаниям Ллары. Тальдену казалось, что он сейчас поступает точно так же, отрекаясь от Фьярры. Но если Хордис прав, а все на то указывало (не зря последние ночи, не зная сна, он изучал открывшуюся лекарю информацию), алиана, в чьих жилах течет кровь Арделии, сумеет наконец вырвать его семью из этого порочного круга. Империя не окажется в руках самодура или того хуже – не захлебнется собственной кровью в междоусобных войнах. А его дети… Не узнают, что такое нести на себе непосильное бремя.

Оставалось только жениться на «правильной» алиане. Провести брачный ритуал с девушкой, к которой он ничего не испытывал, и разделить с ней свою жизнь. Забыть о той, другой, что никак не желала покидать его мысли. Упрямая девочка.

Упрямая во всем.

Выжечь из памяти взгляд ясных, как весеннее небо, глаз. Не вспоминать больше вкус сладких, чувственных губ, с которых было так приятно срывать поцелуи.

Скальде нравилось просто быть с ней рядом, ощущать близость алианы. Чувствовать тепло маленькой ладошки в своей руке. Наслаждаться звучанием нежного голоса, беззаботного смеха, который в последнее время звучал только в его воспоминаниях. Как и лучистые улыбки Фьярры, оставшиеся в памяти призраками счастливых мгновений, которые они провели вместе.

Фьярра – юная, не искушенная в чувствах девушка, и, несомненно, полюбит снова. Проживет долгую жизнь, вместо того чтобы закончить ее в садах Ледяного Лога. И даже если бы сумела принять ядовитую силу Герхильдов, потом вынуждена была бы передать ее своему ребенку.

Ледяной не желал ей этого. Не желал участи быть матерью убийцы. Такого же, каким стал он, Скальде Герхильд.

Да, она обязательно полюбит снова и будет счастлива. С другим мужчиной.

Мысль эта острыми иглами вонзалась в сердце. Сводила с ума сильнее родовой магии. Но Скальде понимал, отпустить ее – самое правильное. Вот только теперь, из-за того что его решению воспротивились ледяные ари, старейшины будут настаивать на обратном. Они и что-то глубоко внутри, несмотря на все доводы разума, упрямо твердившее о том, что алиана должна остаться.

Скальде прикрыл глаза, понимая, что уступить придется. Не старейшинам и не непонятному капризу статуй… а внутреннему голосу, нашептывавшему не отпускать алиану.

Сумасшедшему желанию хотя бы еще несколько дней чувствовать ее рядом.

* * *

Приходила в себя я долго, переваривала случившееся еще дольше. Так до конца и не переварила и до самого вечера мучилась несварением мозгов.

А кто бы не мучился на моем месте этой неведомой болезнью?

Помню, от истошного крика ледяных ари земля дрожала. И я вместе с ней за компанию, с ужасом представляя, как на нас вот прямо сейчас обрушится Ледяной Лог. Или того хуже – небо рухнет, ознаменовав тем самым конец света и моих метаний.

Но, несмотря на ввинчивающийся в сознание оглушительный шум и охватившую меня панику, Армагеддона не случилось. Зато случился Тригад, прытко подскочивший к экипажу. Старейшина-храбрец не побоялся беснующихся от страха фальвов, из-за которых карета тряслась, как эпилептик во время припадка, а я чувствовала себя приготовленным в шейкере коктейлем.

Распахнув хрустальную дверцу, маг выдернул меня из экипажа и, словно тряпичную куклу, поволок к замку, где битых пять минут не переставал докапываться:

– Эсселин Сольвер, вы в порядке?! В порядке?!

Меня продолжало потряхивать. Все смешалось. Топот несущейся к нам по лестнице стражи, жужжание голосов придворных и магов, назойливые возгласы Тригада. Казалось, эти звуки доносились из другой реальности; лица перед глазами прыгали резиновыми мячиками.

Получив приказ от вдруг ставшего душкой советника, Мабли потащила меня наверх. В крыло невест, которое я покидала с тяжелым сердцем, а возвращалась в него… с мозгами всмятку. С этаким гоголем-моголем в сознании. С трудом перебирая ногами, оглядывалась по сторонам, пока не обнаружила Снежка, преспокойно путешествовавшего у Леана на руках. Выдохнула облегченно, убедившись, что с кьердом все в порядке, и снова впала в некое подобие транса. Никак не реагировала на причитания все еще торчавшей в спальне монахини и восклицания юлой вившейся вокруг меня служанки.

Не прошло и секунды (а может, мои внутренние часы барахлили), как в комнату ворвались два счастливо улыбающихся смерча, синий и розовый: Гленда с Ариэллой. Алианы тормошили меня, душили в объятиях и, захлебываясь словами, делились своей радостью. Что-то по поводу того, что ледяные ари оказались против моего изгнания и теперь нас всех уже точно будет ждать такое знаменательное событие, как императорская свадьба. Меня, в частности, по словам подруг, ждала корона и ледомуж в придачу. Алианы не сомневались, что Скальде уже сегодня примчится ко мне каяться и будет умолять остаться.

Я послушно кивала, как китайский болванчик, в ответ на словоизлияния подруг. Не потому что разделяла их восторги и уверенность в своем ясном будущем. Просто не могла сейчас реагировать как-то по-другому. В ушах все еще стоял нечеловеческий крик, и слышалось в нем столько отчаяния и боли, что у меня сердце в груди разлеталось осколками. Снова и снова, пока думала о них. А ни о чем другом, кроме ледяных ари, я не могла больше думать.

Вскоре подруг сменили нарисовавшиеся в невестиных покоях советники, возглавляемые своим неизменным вожаком – Тригадом. Явились всем скопом или, скорее, стаей и… принялись передо мной извиняться.

Тут уж я окончательно впала в прострацию и выходить из нее категорически отказывалась. А еще всерьез подумывала о том, чтобы впасть и в спячку.

Реальность, если честно, пугала…

Я настолько обалдела от всего происходящего, от медовых речей магов, от которых мозги окончательно слиплись, став похожими на комок переваренной манной каши, что просто продолжала бездумно кивать. Со всем соглашалась. И с предложением задержаться, и с уговорами попытать счастья в финале. И слушала, слушала, слушала бред о том, как они сожалеют о поспешном и, ясное дело, опрометчивом решении его великолепия. Как о нем сожалеет само великолепие, и что они все дружно будут из штанов выпрыгивать, лишь бы этот неприятный инцидент быстро и навсегда улетучился из моей памяти.

Театр абсурда – что еще скажешь.

К вечеру я почти очухалась. Спасибо успокаивающим настоям Хордиса и заботе Мабли. Единственное, из-за влияния первых чувствовала себя немного вялой. Но наверное, это и к лучшему. Иначе при виде «сожалеющего» Герхильда во мне бы опять забурлили эмоции, как ядовитое зелье в котелке у злой ведьмы.

– Мне жаль, эсселин Сольвер, что вам пришлось пережить еще одно потрясение в этих стенах, – с места в карьер начал заявившийся ко мне на ночь глядя наследник. – Можете остаться в Ледяном Логе. Для всех вы по-прежнему моя невеста.

И это называется извинения? Только что меня не попросили остаться, а милостиво разрешили задержаться. Надо же, сколько чести.