Они обменялись рукопожатием.

— Надо бы выпить по этому поводу, — весело сказал Саша.

«Ну вот и все, назад пути нет, — подумал он. — Завтра надо будет довести это дело до конца, иначе мне крышка».

Проснувшись утром, Саша сразу же позвонил по мобильному Геннадию:

— Вчера не мог тебе сказать, но я влез в самое пекло.

— Какое пекло?

— Я согласился войти в дело с Дмитрием. Он признал, что Снегурочка и все, что он продал Дикаринским, — подделки. Я дал ему слово, что после торгов стану его партнером по бизнесу.

— Вообще-то это очень опасно, но мы уже близки к цели. Встречаемся через полчаса в вестибюле и идем к Орловскому.

— Геннадий, мне страшно.

— Не так страшен черт, как его малюют. Жду тебя внизу. И вот еще что. Обязательно купи карманный магнитофон и возьми его с собой. До встречи.

Саша вышел в вестибюль. В кармане у него лежал крохотный диктофон. Только в Москве можно купить диктофон в магазине сувениров в отеле, подумал он. Теперь он был готов к встрече с Орловским.

— Как настроение? — спросил его Геннадий.

— Лучше не бывает.

Сев в такси, они отправились в мастерскую Орловского. Проехав совсем немного, машина остановилась у обветшалого старинного здания в районе Арбата, московской улицы, где продавали свои картины художники и в теплое время собиралась молодежь. Однако сегодня было сыро и ветрено.

Расплатившись с водителем, они подошли к дому и нажали кнопку домофона. Дверь открыла пожилая женщина, жестом пригласившая их войти.

— Вы к кому? — неприветливо спросила она.

— К Орловскому Вадиму Аполлинарьевичу, — ответил Геннадий.

— Он на третьем этаже, — бросила она и, шаркая ногами, ушла.

Красивый старинный подъезд был изрядно запущен. Мужчины поднялись по лестнице на третий этаж.

Дверь им открыл веселый лысый человек с большим животом. Взглянув на пришедших через очки с толстыми стеклами, он растерянно улыбнулся:

— Господин Озеровский? И ты Геннадий! Вот это сюрприз!

— Вадим, может быть, ты нас все-таки впустишь?

Орловский распахнул дверь, и Саша с Геннадием вошли.

— Как приятно видеть друзей! — воскликнул ювелир. — Может быть, чаю?

Саша с улыбкой кивнул. Вынув из кармана мешочек с бриллиантами Виктории, он высыпал их на стол, накрытый черной бумагой, чтобы Орловскому было легче их разобрать.

Тот тем временем, насвистывая, готовил для гостей чай. Саша оглядел помещение. Оно мало чем напоминало современную мастерскую и было завалено старыми инструментами, которыми в Америке уже давно никто не пользовался. Ручные полировальные станки, огромные гравировальные приспособления для гильотировки, изогнутый рабочий стол, похожий на те, за которыми работали ювелиры в мастерских Фаберже. Саша рассеянно поднял небольшой резец для гравировки по серебру. Его рукоятка была стерта от времени. Повернув ее, Саша увидел маленькую пластинку, на которой было написано: «Собственность фирмы „Фаберже и К°“ на Большой Морской».

Саша быстро положил резец на место. Каким образом сюда попали инструменты Фаберже из Петербурга?

Орловский принес поднос с чаем и поставил его на стол.

— Ну-ка, посмотрим, — сказал он, беря в руки лупу. — Хм. Камешки не самого лучшего качества, но огранка хорошая. Правда, разная — есть и маркиза и роза. Это осложняет дело. Вот два отличных камня каплевидной формы. Вы что хотите заказать? Колье с большой центральной подвеской?

— Серьги, — ответил Саша, не переставая оглядывать комнату.

— Неплохая идея. Можно сделать из двух больших камней подвески, а вокруг пустить россыпь мелких бриллиантов.

Подойдя к одной из полок в дальнем конце мастерской, Орловский достал оттуда большую папку.

— Я здесь храню кое-какие старые эскизы. Никогда не знаешь, что может пригодиться.

Подойдя поближе, Геннадий заглянул ему через плечо.

— Вадик, дорогой, откуда у тебя все это? — обеспокоенно спросил он.

— В основном от Дмитрия. У него есть один клиент, который собирает старые эскизы Фаберже. А Дмитрий приносит мне их копии. Ага. Вот это нам подойдет. Старинная застежка для колье. Если ее чуть переделать, получатся прекрасные серьги. Как вы считаете?

Саша взглянул на эскиз. Там был изображен классический венок, перевитый лентой. Камни, ограненные маркизой, можно использовать для листьев. Отличная идея. Сразу чувствуется настоящий художник.

— Мне очень нравится, — сказал Саша. — Господин Орловский, можно мне посмотреть вашу мастерскую?

— Просто Вадим. Конечно, смотрите, если интересно.

Саша обошел мастерскую, рассматривая рисунки, развешанные на стенах, и заглядывая на каждую полку. В самом дальнем углу он обнаружил застекленный шкаф с восковыми моделями ювелирных изделий и статуэток. Он стал внимательно их рассматривать, и вдруг у него перехватило дыхание. С высокой черной подставки ему приветливо улыбалась восковая головка Снегурочки.

— Геннадий, подойди, пожалуйста, сюда, — попросил он.

Увидев знакомую головку, Геннадий повернулся к другу:

— Вадик, как ты это объяснишь?

— Господин Орловский, — начал Саша. — Как я уже говорил, моя фамилия Озеровский. Я работаю в одном из аукционных домов Нью-Йорка, куда недавно принесли очень ценное изделие фирмы Фаберже. Это статуэтка Снегурочки.

Орловский слегка прищурился.

— Я считал, что фигурка поддельная и занимается этим Дмитрий Дурасов. И вот теперь я вижу модель ее головы в вашем шкафу.

— Вы думаете, это я ее подделал? Никогда такими делами не занимался. Геннадий, дорогой, объясни этому парню, что я…

— Я уже говорил ему, что ты порядочный человек. Просто нам непонятно, как здесь очутилась эта модель. Может быть, ты знаешь что-то такое, что может нам помочь?

Тяжело вздохнув, Вадим взял со стола чашку с чаем. Его тонкие пальцы слегка дрожали.

— Около года назад ко мне пришел Дмитрий и сказал, что ему надо отреставрировать статуэтку Фаберже. Вот эту самую Снегурочку. Он показал мне фотографию, на которой у нее была сильно повреждена голова, и сказал, что она пострадала во время войны. Дмитрий попросил меня восстановить голову по оригинальным эскизам из петербургского архива. Такая работа для меня большая честь.

— А вы видели саму статуэтку? — спросил Саша.

— Нет. Он дал мне гипсовую модель верхней части тела. Хороший резчик может подогнать отдельные детали абсолютно точно.

— Я понял, — сказал Саша, взглянув на Геннадия.

— А может быть, Снегурочка — это коллаж, смесь подлинных деталей с поддельными?