Линга…

Его зовут Галилей Квадрига. Душа откликалась на это сочетание звуков, и он решил остановиться на нём. Решил, пока лежал с открытыми глазами. Не мигая глядя в потолок. Лежал… пока не признался себе, что не решается подняться и, если откроется дверь, снова трусливо закроет глаза. До сих пор прятался в коме. Теперь – не решаясь подняться.

«Я её испугался?»

Нет, хотя, наверное, имело смысл – Кира была крайне напряжена и очевидно агрессивна. Он знал, что она сможет привести свою угрозу в исполнение, но знал, что не приведёт. Он не допустит.

«Я не допущу? Да, не допущу. Не позволю мессеру погибнуть. Ни за что».

И ещё он знал, что именно этот разговор… нет – этот монолог заставил его открыть глаза. Раньше, чем следовало. Намного раньше, чем хотел. Он нужен, а значит, пришло время просыпаться.

Галилей поднялся, нашёл себя в одних трусах, распахнул дверцы шкафа, минут пять изучал содержимое, пытаясь разобраться, для чего всё это предназначено, выбрал штаны карго, тельник с длинными рукавами, носки и лёгкие цепарские башмаки. Всё пришлось впору.

Бортовой астролог…

«Пытливый амуш»…

Линга…

«Это моя одежда!»

Последний штрих – лёгкий бирюзовый шарфик, играющий роль шейного платка. Разве можно выйти без него? Открыл дверь каюты, постоял, раздумывая, куда идти: вастринг или на мостик, решил, что начать следует с доклада и направился на мостик.

–Капитан!

Дорофеев резко обернулся, прищурился, но промолчал, лишь коротко кивнул. Стоящая рядом с ним Кира с трудом сдержала крик. С огромным трудом. Но на астролога смотрела во все глаза.

–Прошу разрешения подняться на мостик.

–Разрешаю.

–Благодарю.– Квадрига сделал три шага и вновь остановился.

–Рад тебя видеть, Галилей,– произнёс Дорофеев.– Как голова?

«Что должно измениться, чтобы он позабыл о своём хладнокровии?»

Но мысль не была злой, а скорее… радостной.

«Радостной?»

«Разумеется, радостной. Дорофеев не мог сказать ничего другого, а значит, я… дома!»

И Квадрига широко улыбнулся:

–Спасибо, капитан, отлично.

–Ведьма знает, что ты здесь?

–Нет, капитан. Догадается.

–То есть это не она тебя вывела из комы?

–Вышел сам.

–Время пришло?

–По всей видимости.– Квадрига помолчал.– Я могу приступить к своим обязанностям?

–Было бы неплохо,– не стал скрывать Дорофеев.– Я примерно определил наше местонахождение, но буду рад уточнению. Аксель отправился на переговоры.

–С кем?!– изумился Галилей.

–С местными обитателями.

–С какими ещё обитателями? Откуда они здесь?

Восклицание Квадриги оказалось настолько эмоциональным, а удивление – настолько искренним, что Дорофееву оставалось лишь недоумённо спросить:

–Галилей, а где, по-твоему, мы находимся?

–У этой планеты ещё нет названия,– быстро ответил Квадрига.– Нам придётся его придумать.

–То есть планеты нет в Астрологических атласах?– задала вопрос Кира.

–Ещё нет,– подтвердил Квадрига.– Она находится в Южном Бисере, покрыта водой процентов на семьдесят, а средний из трёх её континентов удивительно красив. Он стоит на огромном плато прямо посреди океана в очень комфортной климатической зоне. Его меньшая, западная, часть представляет собой пустыню, затем идёт мощнейшая горная система, рассекающая континент с севера на юг, а за ней расположена удивительно красивая и плодородная земля. Я хотел, чтобы мессер увидел эту красоту и, может быть, захотел бы ею владеть. Мне показалось, что этот мир создан для него.

Астролог замолчал и посмотрел на собеседников, которые, в свою очередь, почти минуту приходили в себя, после чего рыжая уточнила:

–Чтобы мессер установил на этом континенте своё дарство?

–Да.

–Ты бы хотел в нём жить?

–Почему нет? Рано или поздно мессер наверняка захочет основать своё дарство, а эта планета – идеальна. Но на ней нет никаких жителей.

–Ты уверен?– кашлянув, спросил капитан.

–Абсолютно. Будь здесь жители, я бы сюда не полетел. Я собирался устроить мессеру сюрприз… Кстати, извините, что спрашиваю, но где он?

Базза и Кира переглянулись, сказав друг другу взглядами, что ничего не понимают, после чего Дорофеев негромко произнёс:

–Мне жаль тебя расстраивать, Галилей, но планета уже шестьсот лет как обитаема. Изрядно обжита и развита.

Удивлённый астролог подошёл к окну, долго смотрел на город, после чего неловко улыбнулся.

–Я видел всё иначе.

–Когда?– не удержалась от вопроса Кира.

–Когда мы сюда летели. Ну, то есть когда я посмотрел, что есть недалеко, и выбрал её для мессера.

–Когда посмотрел?– с нажимом спросила рыжая.– Когда ты видел эту планету?

Квадрига жалко улыбнулся и едва заметно пожал плечами. Было видно, что он по-настоящему растерян.

Они вновь помолчали, и Кира с ужасом поймала себя на мысли, что их астролог, человек, от которого зависят их жизни, человек, который поведёт их через Пустоту… что их астрологу нельзя доверять… Однако полностью овладеть рыжей ужасу не удалось, потому что из печальных размышлений Киру выдернул вопрос Дорофеева, заданный чётким, абсолютно хладнокровным тоном:

–Синьор астролог, вы готовы приступить к своим должностным обязанностям?

–Так точно, капитан.– Квадрига собрался… ну, насколько это возможно.

–В таком случае, Галилей, хочу сообщить, что непонятно откуда взявшиеся жители… кстати, планета называется Траймонго.

–Уверен, мессер придумал бы что-нибудь поинтереснее.

Кира улыбнулась и отвернулась, скрывая улыбку.

–Не сомневаюсь…– Дорофеев свою улыбку скрывать не стал.– Так вот, непонятно откуда взявшиеся жители – не главная наша проблема. Есть нечто более неприятное, и я хочу, чтобы ты немедленно этим занялся.

* * *

–Нам повезло?– громко спросил Габрис, сенатор Харо.

–Почему повезло?– удивился Наамар.

–У нас их корабль.

–Ещё нет.

–Но мы можем его захватить.

–Ну, да…– Сенатор Фага намеренно выдавил из себя это тягучее: «Ну, да…»– чтобы собеседник не продолжил свою мысль. Сразу после этого Наамар встал с кресла и подошёл к окну, из которого даже без бинокля был виден зависший в воздухе корабль, похожий на вытянутую дыню, к которой приделали двигатели, гигантские рули сзади и кабину «под брюхом». Выглядел корабль необычно и быстро стал объектом изучения и комментариев многочисленных зевак, отправившихся поближе к пришельцам, хотя серифы просили их не приближаться. Что же касается сенаторов, они смотрели на корабль из окна личного кабинета Габриса и пытались решить, что делать дальше.