благоверному князю нашему Ярославу; тот принял его, держал в чести и отослал его к сыну своему Всеволоду, чтобы был он у него старшим, и принял Шимон великую власть от Всеволода»[323].

Несмотря на усиленные поиски, историкам не удалось обнаружить в источниках брата Хакона Эйрикссона (Якуна Золотая Луда) по имени Африкан. Согласно исследованиям филолога-германиста Ф. А. Брауна, имена типа Африкан и Фрианд в древнескандинавской традиции отсутствуют и на самом деле не являются именами собственными. Африкан основано на сёдерманландском диалекте и является искаженным произношением слова afreki («сын»), а Фрианд выступает формой от слова frjándi («племянник»). Таким образом, в тексте обнаруживается вовсе не три, а всего одно имя – Шимон.

В свете данного разъяснения сообщение в Киево-Печерском патерике может быть интерпретировано следующим образом. У Хакона Эйрикссона (Якуна Золотая Луда) не было братьев, но поскольку его отца Эйрика Хаконссона мы считаем за одного человека со Свейном Хаконссоном (см. соответствующую главу книги), то у него были как минимум две сестры: Сигрид (стала женой влиятельного бонда Аслака Эрлингссона) и Гунхильд (стала женой Свена II). О детях первой из них (Сигрид) нам ничего не известно. Возможно, у нее-то как раз и был сын («афреки»), являющийся племянником («фрианди») Хакона Эйрикссона (Якуна Золотая Луда), имеющий крестильное латинское имя Шимон.

Кнуд Великий назначил Хакона Эйрикссона правителем Норвегии в 1028 г., а утонул Хакон во время кораблекрушения в 1029 г. Изгнать своего племянника (с родителями) он мог в очень коротком временном промежутке, между 1028 и 1029 гг. В это время Шимону должно было быть около трех лет.

Скорее всего, какое-то время Шимон (Симон Варяг) жил в Швеции (провинция Сёдерманланд), а затем уехал а Гарды. Согласно исследованиям Б. А. Воронцова-Вельяминова, в Киев Шимон прибыл в 40-х годах XI в.[324]

С этим вполне можно согласиться, Шимон должен был прожить в Швеции достаточно долго, не менее десяти лет, и только по достижении совершеннолетия отправиться в Гарды (начало 40-х годов).

На основании церковных документов известно, что Шимон содействовал строительству каменного собора Успения Богородицы в Киево-Печерском монастыре, был одним из первых, кого похоронили в лавре, и первым, получившим грамоту на отпущение грехов от Феодосия Печерского.

Монастырский каменный собор Успения Пресвятой Богородицы был заложен в 1073 г., завершен в 1077 г., а освящен в 1089 г. На основании этого Р. Качан и С. Хведченя отнесли дату смерти Шимона к периоду между 14 августа 1089 г. и 15 августа 1091 г., т. е. после освящения Успенского собора, но до переноса в него тела Феодосия Печерского. Судя по дате смерти, можно предполагать, что родился Шимон ок. 1025 г.

Шимон (Симон Варяг) довольно долгое время проживал в Ростовском княжестве, объединявшем в то время Ростов, Суздаль и Белоозеро. Это подкрепляется данными, которые установил Б. А. Воронцов-Вельяминов. В топонимии Ростово-Суздальского края встречаются названия поселений, производные от личного имени Шимон, уникальные для древнерусского именослова, в том числе два села с названием Шимоново на реке Малый Киржач, село Шимониха на дороге из Ростова в Суздаль, село Шимоново в 20 верстах к югу от Можайска[325].

По всей видимости, Шимон получил или приобрел в Ростово-Суздальском княжестве обширные земельные владения (воспользовавшись богатым приданым своей жены Елизаветы). Исходя из предположения о тождестве Шимона (Симона Варяга) русских источников и Свейна Гардского скандинавских саг, мы будем считать его ростовским наместником.

Хотя формально Шимон был направлен в Ростов, фактически он проживал, скорее всего, в Суздале. Археологические раскопки показали, что именно среди его обитателей в третьей четверти XI в. появилась группа дружинников скандинавского происхождения[326].

Основываясь на приведенном выше сообщении Киево-Печерского патерика, Н. М. Карамзин предполагал, что после смерти Ярослава Ростовская земля перешла в собственность переяславского князя Всеволода[327]. Но, скорее всего, переход Ростова в руки левобережных князей (Святослава и Всеволода) произошел только после бегства киевского князя Изяслава в Польшу в 1068 г. Все время до этого Шимон (Свейн Гардский) исправно служил в качестве ростовского наместника либо тысяцкого у Изяслава Ярославича, сына Ярослава Хромого. В ПВЛ при рассказе о голоде 6579 (1071) г. в Ростовской земле упоминается Ян, сын Вышаты, собиравший здесь дань уже для черниговского князя Святослава.

В 1068 году Шимон сражался в войске Изяслава в битве на реке Альте против половцев, завершившейся разгромом русских войск. Шимон был тяжело ранен и пал на поле боя, но ему удалось выжить.

«И вот, когда они были на Альте, сошлись оба войска, и по Божию гневу побеждены были христиане, и, когда обратились в бегство, были убиты воеводы и множество воинов в этом сражении. Тут же и раненый Шимон среди них лежал. Взглянул он вверх на небо и увидел церковь превеликую – такую, какую уже прежде видел на море, и вспомнил он слова Спасителя и сказал: “Господи! Избавь меня от горькой этой смерти молитвами пречистой Твоей Матери и преподобных отцов Антония и Феодосия!” И тут вдруг некая сила исторгла его из среды мертвецов, он тотчас исцелился от ран и всех своих нашел целыми и здоровыми»[328].

В качестве благодарности за чудесное спасение от смерти Шимон подарил только что основанной Антонием Киево-Печерской лавре свой пояс и золотой венец ценой в 50 гривен. Впоследствии пояс Шимона послужил в качестве мерки при закладке каменного храма Успения Пресвятой Богородицы. В это же время Шимон был обращен Антонием Печерским в православие, хотя прежде исповедовал христианство по латинскому обряду[329]. Перейдя в другую конфессию, Шимон должен был изменить свое латинское имя на православное Симон, и источники это подтверждают.

«Старец же восхвалил Бога за это и сказал варягу: “Чадо! С этих пор не будешь ты называться Шимоном, но Симон будет имя твое”. Призвав же блаженного Феодосия, Антоний сказал: “Симон, вот он хочет такую церковь построить”, – и отдал Феодосию пояс и венец. С тех пор великую любовь имел Симон к святому Феодосию и давал ему много денег на устроение монастыря»[330].

Незадолго до смерти Симон выхлопотал у Феодосия грамоту на отпущение грехов, которая должна была позволить в день Страшного суда попасть в число спасенных праведников. Получена же она было следующим образом:

«Однажды этот Симон пришёл к блаженному и после обычной беседы сказал святому: “Отче, прошу у тебя дара одного”. Феодосий же спросил его: “О чадо, что просит твое величие от нашего смирения?” Симон же сказал: “Великого, выше силы моей, прошу я от тебя дара”. Феодосий же ответил: “Ты знаешь, чадо, убожество наше, часто и хлеба недостает в дневную пищу, а другого не знаю, что имею”. Симон же сказал: “Если захочешь одарить меня, то сможешь по данной тебе благодати от Бога, который назвал тебя преподобным. Когда я снимал венец с главы Иисуса, он мне сказал: “Неси на приготовленное место и отдай в руки преподобному, который строит церковь Матери моей”. Вот чего прошу я у