городов, содержащемся в исландском географическом сочинении «Какие земли лежат в мире», также встречается отдельный топоним Гардар:

«I þui riki er þat, er Ruzcia heitir, þat kollum ver Garðariki. Þar ero þessir hofuð garðar: Moramar, Rostofa, Surdalar, Holmgarðr, Syrnes, Gaðar, Palteskia, Kœnugarðr»[345].

«В том государстве есть (часть), которая называется Руссия, мы называем ее Гардарики. Там такие главные города: Морамар, Ростова, Сурдалар, Хольмгард, Сюрнес, Гардар, Палтескья, Кэнугард»[346].

Выше уже высказывалось предположение, что под Gadar (мн. ч.) может пониматься Новгород или, точнее, сразу два города, расположенные по соседству на разных берегах Волхова: Немоград и Новгород. Скорее всего, именно здесь и побывал Фарульф из Иннберга.

Глава 55. Свеи/гёты (Вальдамар Эйлифссон = Владимир Ярославич) в Новгороде. (1036–1052 гг.)

Родила я в замужестве двух сыновей,

Старший принц и хорош, и пригож,

Ни лицом, ни умом, ни отвагой своей

На урода отца не похож.

«Королева Элинор», английская баллада

Владимир Ярославич в скандинавских источниках известен как Вальдамар. Родился в 1020 г., новгородским князем стал примерно в 1036 г., умер в 1052 г. Только в поздних новгородских источниках указывается имя супруги Владимира – Александры. Единственный его сын, Ростислав (позднее князь Новгородский, Тмутараканский), родился в 1038 г.

Источниками сведений о Владимире Ярославиче (Вальдамаре Эйлифссоне) являются: «Хронография» Михаила Пселла, «Обозрение истории» Иоанна Скилицы, «История» Михаила Атталиата, «Всеобщая история» Ибн ал-Асира, «Хроника» Абу-л-Фараджа ибн Гаруна, «Сага об Ингваре Путешественнике», Ипатьевская летопись, Лаврентьевская летопись, Софийская первая летопись, Новгородские первая, вторая, третья и четвертая летописи, летопись по Воскресенскому списку и др.

По версии ПВЛ, Владимир – старший сын князя Ярослава Хромого и шведской принцессы Ингигерд (Ирины). Однако, скорее всего, настоящим его отцом был любовник Ингигерд, ярл Рузаланда и воевода княжеского войска Эйлиф Рёгнвальдссон (см. главы, посвященные Эйлифу и Ингигерд).

Владимир (Вальдамар) был человеком, интересующимся книгами. В списках XV–XVI вв. сохранилась «Книга пророчеств», переписанная для него в 1047 г. новгородским священником. Князь также увлекался строительством. По приказу Владимира в Новгороде были построены деревянная крепость, известная как Новгородский детинец и каменный пятинефный крестово-купольный Софийский собор.

Известно два крупных военных похода, совершенных Владимиром в период его новгородского княжения.

Первый состоялся в 1042 г. на финно-угорский народ ямь, живущий к северо-востоку от Ладожского озера. В связи с данными событиями ямь часто путают с финнским племенем хяме (Южная Финляндия, провинция Тавастланд), забывая, что поход на финнов, бывших на тот момент данниками свеев, не имел никакого смысла.

Предположительно, перед этим походом Ингигерд (Ирина) попросила брата, шведского короля Анунда Якоба, оказать военную помощь своему сыну Вальдамару (Владимиру), и помощь эта была оказана. Дружину свеев в совместном походе возглавлял Фрейгейр из Упланада (см. главу, посвященную Фрейгейру). Хотя по возвращении и было объявлено о победе над ямью, нельзя сказать, что все сложилось совсем удачно. Летописцу поход запомнился лишь массовым падежом коней в войске.

Новгородский Софийский собор на старой почтовой открытке

Второй поход, на Византию, произошел уже в следующем, 1043 г. Возглавлял его лично Владимир (Вальдамар), хотя у войска был также и воевода Вышата, представитель моравской династии новгородских воевод: сын Остромира (в крещении Иосиф), внук Ильи (в крещении Константин), правнук Добрыни (дяди Владимира Древлянского). Отряд норманнских наемников возглавлял, скорее всего, Гарда Кетиль, поскольку в «Саге об Ингваре Путешественнике» упоминается их участие в совместном плавании.

Причины русско-византийской войны 1043 г. считаются невыясненными. Михаил Пселл утверждал, что никакой причины для нападения на Византию не было. По версии другого византийского хрониста, Иоанна Скилицы, поводом к войне стала драка на константинопольском рынке, в ходе которой убили «прославленного скифа».

Исследователи подняли информацию по всем потомкам князя Игоря Старого (Инкера), но так и не смогли обнаружить среди них умершего в 1041 (1042?) г. и подходящего по рангу князя или княжеского сына. Можно полагать, что на константинопольском рынке был убит не князь и даже вовсе не русин, а гёт Эйлиф Рёгнвальдссон, воевода и любимчик (фаворит) княгини Ингигерд. Именно она могла настаивать на справедливом возмездии византийцам.

Хотя источников по данному событию достаточно много, в том числе византийских, арабских и русских, однако по факту арабские источники целиком сводятся к византийским, а русские можно считать частично заимствованными из последних. Впрочем, и с византийскими источниками тоже все не так гладко.

Монах Михаил Пселл находился во время нападения в свите императора Константина Мономаха. В то же время это самый малодостоверный источник. Опытный царедворец, служивший при девяти императорах, Михаил Пселл известен еще и как автор пяти панегириков в адрес Константина Мономаха, очень льстивых и не заслуживающих никакого доверия. Изложение Пселлом событий, связанных с нападением на Константинополь, в большей степени эмоциональное, нежели информативное.

Михаил Атталиат (род. ок. 1039 г.) находился во время войны в Константинополе, но был на тот момент еще совсем юным мальчиком (ок. 12 лет), вряд ли знавшим и запомнившим все обстоятельства происходящего. Он написал свою «Историю» примерно в 1075–1079 гг. В этой работе он отстаивал церковно-богословскую концепцию о прямом вмешательстве Бога в исторические события.

Иоанн Скилица родился ок. 1040 г. и, по большому счету, не может рассматриваться как современник событий. Однако именно его труд признается самым авторитетным по данному византийскому периоду. Источники, которым пользовался Скилица для написания «Обозрения истории» периода второй половины X – первой половины XI в., считаются ныне утерянными.

Численность войска Владимира у Иоанна Скилицы (100 тыс. чел.) сильно преувеличена. Относительно приемлемые цифры называет Михаил Атталиат: 20 000 воинов, прибывших на 400 судах. Однако если учитывать мобилизационные ресурсы князя Ярослава Хромого, то объединенное русско-норманнское войско могло составлять в лучшем случае 6000–10 000 чел. Скорее всего, греки достаточно точно подсчитали число ладей в русском флоте, только при фиксации хроник завысили его вдвое. Также ими предполагалось, что в каждой ладье сидят примерно по 50 человек. Принимая теперь количество ладей за 200 и беря в расчет по 40 воинов в каждой, получим итоговую примерную оценку численности войска Владимира Ярославича в 8000 человек.

По прибытии флота к Константинополю состоялись переговоры. По сообщению Михаила Пселла, Владимир требовал выплаты 1000 статиров на каждое судно. Согласно всем византийским источникам, император Константин Мономах наотрез отказался платить, хотя сумма была вполне подъемная (ок. 200 тыс. статиров), примерно соответствующая крупным состояниям знатных византийцев того времени. Пока стороны вели торг, военные корабли застыли в ожидании, а бухта Золотой Рог перед Константинополем была перегорожена цепями, не дававшими пройти кораблям противника. Для греков положение осложнялось тем обстоятельством, что охранявшая столицу эскадра сильно пострадала от пожара, случившегося в бухте Золотой Рог весной 1040 г., когда большая часть военных кораблей сгорела. Опасаясь возможного удара с тыла, Константин Мономах приказал задержать всех находившихся в столице