Нападавших, явно персидских или арабских кровей, по счастью, было немного – человек семь-восемь, не больше. Но благодаря эффекту неожиданности им удалось убить двоих на месте.

– Чертовы моджахеды… – прорычал капитан и, высунув из-за скалы руку, несколько раз нажал на спусковой крючок.

Среди рокота автоматов и пистолетов было трудно понять, как развивается бой, чьи крики боли доносятся и откуда. Отряд генерала явно превосходил группу боевиков числом – как минимум втрое. Но позиция лучше была у иранцев: они-то атаковали отряд легионовцев из заранее облюбованного укрытия. Майкл выглянул из-за скалы, увидел моджахеда, на полусогнутых бегущего из одного укрытия к другому, и выстрелил, не целясь, на опыте. Пуля угодила врагу в живот; выронив пистолет, он обеими руками принялся зажимать рану. Купер хотел добить раненого ублюдка, но сидящий «по соседству» боец опередил телохранителя, очередью оборвав жизнь иранца. Майкл благодарно кивнул, солдат ответил тем же. Купер мотнул головой в сторону поверженного врага – иди, мол, а я прикрою. Боец снова кивнул и гуськом устремился в указанном направлении, а Майкл, выступив из-за валуна, прикрывал это перемещение. Дождавшись, пока боец скроется за камнем и покажет ему большой палец, Купер отступил за тот валун, где прежде находился его новый приятель. Такая рокировка позволила ему увидеть боевика, спешащего к новому убежищу автоматчика, и убить мерзавца прежде, чем он успел вскинуть ствол.

Итого на счету их новоиспеченного дуэта уже двое, а это, на минуточку, как будто четверть вражеского отряда.

Вот только беда: генерала пока не видно, и неясно, что с ним. Если его прикончат, нет смысла брести к месту встречи – надо брать ноги в руки и мчаться обратно в Кувейт, пока их не добили разбушевавшиеся боевики (а Майкл не сомневался, что встреченные их отрядом иранцы – далеко не единственные, кто охотится на генерала и его сопровождение).

– Сюда! – раздался голос Тейлора. – Все!

Брови Майкла взлетели на лоб. И зачем генерал привлекает к себе внимание? Или бой уже окончен? А если где-то еще прячется недобитый моджахед?

Продолжая держать пистолет в вытянутых руках, Купер неспешно устремился туда, откуда доносился голос генерала. Автоматчик, поколебавшись с минуту, присоединился к нему.

Они вышли на открытый участок и увидели троих мертвых легионовцев; чуть поодаль лежали двое убитых иранцев. Генерала по-прежнему видно не было, однако тут он снова подал голос, обозначая тем самым свое местоположение:

– Сюда!

Обогнув громадный валун, Майкл и автоматчик с удивлением обнаружили генерала восседающим верхом на бородатом иранце, который изуродованным лицом вниз лежал на раскаленной беспощадным солнцем земле. Иранец ужом извивался под Тейлором, но лидер Легиона оказался для него слишком тяжелым «наездником». Чуть поодаль сидела Шувалова-Смит. Бледная, девушка зажимала рукой предплечье; ее тонкие изящные пальцы и бежевый рукав походного кителя были перепачканы кровью.

– Помогите Тане! – рявкнул генерал, встретившись взглядом с Майклом.

Купера дважды просить не приходилось: опрометью бросившись к девушке, он на ходу выудил из бокового кармашка вещмешка моток бинта.

– Убирай руку, – сказал телохранитель тихо, но твердо.

Она облизала пересохшие губы и подчинилась. По счастью, пуля прошла навылет.

– Больно, – пискнула девушка, когда Майкл заматывал кровоточащую рану бинтом.

– Терпи, – сказал он, постаравшись, чтобы это не прозвучало грубо.

Бойцы тем временем столпились вокруг генерала и восхищенно уставились на своего кумира, который в свои шестьдесят лет не просто спас девушку от свирепого моджахеда, но умудрился его пленить. Купер, бросив взгляд в сторону Тейлора, едва сдержал рвущуюся наружу улыбку: да уж, молодежи есть чему поучиться у легенды Легиона!

– Кто тебя послал? – схватив боевика за загривок и рывком запрокинув его голову, прошипел генерал.

Моджахед забормотал что-то так тихо, что сидящий в отдалении Майкл не разобрал ни слова.

Тейлор повторил свой вопрос на фарси, продолжая держать пленника за волосы. И снова Купер услышал лишь нечленораздельное блеяние. Но он уже понял, что иранец говорит на персидском языке, и потому даже не пытался вслушиваться в его речь. А вот генерал, судя по всему, услышал нечто удивительное – по крайней мере брови его поползли вверх, а взгляд стал удивленным. Правда, он тут же взял себя в руки и снова нацепил излюбленную маску холодного презрения, но Майкл уже понял: моджахед сообщил Тейлору нечто крайне интересное.

Генерал неожиданно быстро приставил пистолет к затылку иранца и нажал на спусковой крючок. Кровь и мозги брызнули во все стороны, боевик дернулся в последний раз и обмяк, и солдаты зашептались: их отчего-то удивил тот факт, что Тейлор столь хладнокровно прикончил пленника.

«Как будто забыли, что мы на войне!» – презрительно и даже зло усмехнулся Майкл про себя.

Он снова – в который уж раз!.. – вспомнил пресловутую любовницу Черного Франсуа, мерзавку Ивонну, лишившую Михаила Вихрова будущего в Легионе. Нет, там, где смерть подстерегает на каждом шагу, нет места для милосердия и жертвенности.

Генерал тем временем рукавом куртки утер пот со лба и, опершись на руку с пистолетом, поднялся с колен. Солдаты смотрели на него, готовые внимать каждому его слову; всех буквально распирало от любопытства – судя по всему, никто, кроме Тейлора, не расслышал, что же сказал иранец.

Выпрямившись, генерал обвел присутствующих хмурым взглядом и сказал:

– Он сказал, весь Иран на ушах, ищет меня. За мою голову назначена высокая цена…

– Но кто назначил эту цену? – вырвалось у одного из бойцов.

Взгляд Тейлора потерял фокус, стал рассеянным. Теперь он смотрел сквозь стоящих перед ним солдат, вдаль.

– Черный Франсуа, – хрипло ответил генерал.

Майкл так и замер с открытым ртом.

Слышать это имя от кого-то, кроме себя самого, было непривычно. По сути, последние полтора года оно звучало только у него в голове. И вот теперь его произнес генерал…

Потери отряда Тейлора оказались довольно значительными: четверо убитых и двое раненых (считая Таню, повреждение которой было не слишком серьезным, но явно доставляло ей неудобство). По настоянию генерала легионовцы похоронили своих мертвецов среди скал, обложив тела камнями. Убитых же иранцев бросили на растерзание стервятникам; судьба их трупов никого не заботила.

Как выяснилось, моджахеды приехали сюда на двух пикапах, которые обнаружились в самом низу. Этот факт несказанно обрадовал Майкла: он плохо представлял себе, как они будут топать к месту встречи пешком. Хотя, конечно, у езды по Ирану на автомобилях имелись свои минусы – вроде рева мотора, который мог привлечь к ним внимание моджахедов, но плюсов определенно было больше. Да и опять же иранцы вряд ли станут палить из всех орудий, едва заслышат шум двигателей: никто ведь не ждет, что легионовцы прихватят с собой в вертолет пару-тройку пикапов. Так что теперь эффект неожиданности по идее должен стать главным оружие как раз таки американцев, а не боевиков. Хотя, конечно, все эти мечты просто обязаны были разбиться о суровую реальность.