из вежливости, и я напомнил себе о том, что Бросету Шевелдару и в голову не могло прийти, что мы охотимся на него.

Я спросил:

– Как вы считаете, Братство Бдительности прислушается к нам, если мы его обнаружим?

Ульджавар рассмеялся.

– Прислушается. Поверят они нам или нет – это уже другой вопрос. Но они не смогут проигнорировать показания мазы. Как только этот господин окажется за решеткой, мы привлечем множество свидетелей, которые опознают его как Шевелдара, Мичезара и Авелонара. Потом эксгумируем труп несчастной меррем Шевелдаран, хотя я уже заранее знаю, что мы там обнаружим.

– Лучше перестараться, чем упустить важное доказательство, – заметил Ленет Атмаза.

– Верно, – согласился Ульджавар. – Но прежде всего мне хотелось бы, чтобы наш неуловимый вдовец сидел там, где у него не будет возможности испытывать свои чары на очередной невесте.

– Или травить ее, – добавил я.

– Вот именно, – кивнул Ульджавар.

У волшебного шара тем временем обнаружился серьезный недостаток. Он указывал путь по прямой, тогда как улицы Пенчеливора петляли, ветвились и заканчивались тупиками. Мы довольно долго добирались до цели, хотя Ленет Атмаза точно знал, куда нужно идти. Наконец, мы подошли к пансиону, над которым развевался зеленый с серебром флаг. В окне висело объявление, что комнаты сдаются внаем.

– Надо было взять с собой отало Дарневин, – вдруг сообразил я. – Никто из нас не знает его в лицо, и неизвестно, под каким именем он здесь поселился.

– Я его узнаю, – уверенно сказал Ленет Атмаза.

– Да, но мы не должны попадаться ему на глаза, иначе мы его спугнем, – возразил я и только в этот момент понял, что нервничаю, хотя был уверен, что не стоит бояться убийцы, оружием которого является яд. – Мы даже не знаем, где находится местное отделение Братства.

– Эти проблемы разрешимы, – успокоил меня Ульджавар. – Давайте отойдем, пока мы не перепугали обитателей пансиона. Нам нужно разработать план.

– Ваши экспедиции всегда интересны, Ульджавар, – усмехнулся Ленет Атмаза, – но, к сожалению, чаще всего плохо продуманы.

Посовещавшись, мы вернулись на трамвае на площадь Генерала Парджадара, чтобы найти единственного члена Братства Бдительности, которого я знал и который стал бы слушать нашу невероятную историю. Я надеялся его убедить. В конце концов, он же сказал мне, что арестует убийцу, если я смогу его отыскать.

Аджанхарад молча выслушал нас, и когда я закончил, произнес:

– Если мы верно вас поняли, единственное, что вы действительно можете доказать, – это то, что мужчину зовут Бросет Шевелдар, чего он, насколько нам известно, пока не отрицает.

С его точки зрения вся эта история выглядела нашей с Ульджаваром фантазией.

Ульджавар сказал:

– У нас есть свидетели, которые могут подтвердить, что он называл себя Сегевисом Мичезаром и Кро’исом Авелонаром. Мы можем доказать, что меррем Мичезаран и мин Урменеджен скончались от отравления калонваром. И сможем доказать то же самое насчет меррем Шевелдаран, если найдем ее могилу. Все три случая объединяет участие мера Шевелдара. Мы считаем, что дело заслуживает рассмотрения в суде.

Я не думал, что Аджанхарад до конца нам поверил. Но он знал свои обязанности и не хотел обижать Ульджавара, положение которого в городской иерархии было настолько же выше положения лейтенанта Братства Бдительности, насколько звезда выше уличного фонаря.

– Хорошо, дач’отала. Мы отправимся с вами и арестуем Бросета Шевелдара за то, что он – Бросет Шевелдар.

– Сойдет, – хмыкнул Ульджавар. – Остальное не заставит себя ждать.

Мы вернулись к пансиону в сопровождении Аджанхарада и двух стражников-полугоблинов могучего телосложения. Очевидно, Аджанхарад все-таки решил не рисковать.

Аджанхарад отправил одного из подчиненных к черному ходу, на случай, если добыча задумает ускользнуть. Мы с грохотом поднялись на крыльцо, и Ульджавар уже собрался постучать, когда дверь отворилась. На пороге стояла женщина-полугоблин средних лет – скорее всего, хозяйка.

– Добрый день, – заговорил Ульджавар. – Меня зовут Ксенайя Ульджавар, я ищу мужчину по имени Бросет Шевелдар. У меня есть основания считать, что он живет здесь.

– Нет, отала, – ответила она с сильным бариджанским акцентом. – Среди моих жильцов нет никого с таким именем.

– Возможно, он называет себя иначе, – сказал Ульджавар.

Она оглядела Аджанхарада и его помощника.

– Он что, преступник? Мне не нужны такие в моем доме.

Ульджавар несколько секунд смотрел на нее, размышляя, стоит ли ей доверять настолько, чтобы открыть правду, или стоит придумать что-то другое. Наконец он сказал:

– Он убийца.

Она сложила пальцы в знак, оберегающий от зла, и сказала:

– Тогда надеюсь, вы его поймаете. Сейчас дома только один из жильцов, мер Ниленовар. Я позову его.

– Вы уверены, что он здесь? – спросил Аджанхарад Ленета Атмазу.

– Если бы его здесь не было, я бы вас сюда не привел.

Хозяйка вернулась в сопровождении молодого худощавого эльфа в скромной одежде, с простой прической. Он не поражал красотой, но у него было приятное лицо, и он совершенно не был похож на убийцу – но ведь преступники, как правило, не отличаются на вид от добропорядочных граждан.

– Чем я могу вам помочь, господа? – вежливо спросил он.

– Это он, – сказал Ленет Атмаза.

– Ваше имя Бросет Шевелдар? – спросил Ульджавар, и тот отшатнулся, как от удара, но сразу овладел собой.

– Нет, прошу прощения, должно быть, вы, господа…

– Нет? – перебил его Ульджавар. – А как насчет Сегевиса Мичезара? Или Кро’иса Авелонара?

– Сколько, по-вашему, у меня имен? – не сдавался тот.

– Вам виднее, – ответил Ульджавар. – Скольких мужчин вы изображали?

Шевелдар сделал шаг назад, и Аджанхарад предупредил:

– У черного хода вы столкнетесь с одним из моих стражников.

На миг мне показалось, что убийца все же попытается сбежать, но его плечи поникли, и он пробормотал:

– Думаю, вы пришли меня арестовать.

– По подозрению в убийстве мин Инширан Урменеджен, – сказал Аджанхарад, – и по меньшей мере двух других женщин.

Он покачал головой.

– Вы ничего не докажете.

Но он позволил Аджанхараду надеть на себя наручники.

– Мер Ниленовар, – вмешалась хозяйка пансиона, – что мне сказать мин Тавалин?

– Можете сказать ей правду, – ответил он.

В ту ночь мне не давала уснуть мысль о том, что он опять принялся за свое, что, арестовав его, мы почти наверняка спасли жизнь мин Тавалин.

Я лежал без сна, гадая, сколько невест было у Бросета Шевелдара, скольких женщин мы не успели спасти.

На следующий день ко мне в кабинет в Доме князя Джайкавы пришла Чонадрин.

– У меня нет прошения, – сказала она. – Вы меня выгоните?

– Нет, – улыбнулся я. – Если, конечно, не явится посетитель, но я в