В конце дня Марина заглянула в кабинет с видом заговорщицы. Леонидов разговаривал, она подмигнула, он извинился и включил музыкальную паузу для собеседника.

— Что?

— Там Соня на проводе. Соединить?

— Нет, скажи, что уехал по делам.

— Ясно. — Марина закрыла дверь.

Леонидов договорил, а потом вышел в приемную:

— Слушай, ты можешь сделать для меня одолжение?

— Какое? — Марина уже поняла и лукаво улыбалась, поглядывая на коммерческого директора с явным интересом.

— Эта соседка по даче меня достала, такая нахальная девушка и все время норовит нагрубить жене. Ты не могла бы…

— Регулярно отсылать ее. Да с удовольствием!

— Правда?

— Мне не нравится ее голос. Кстати, тут некоторые наблюдали, как эта Соня садилась в твою машину, и по фирме идет один упорный слух.

— Что я завел молодую любовницу?

— Ты же знаешь, что офис как аквариум.

— Ну да, вокруг одно сплошное стекло, а ты объект для всестороннего наблюдения, проходил когда- то, но не принял к сведению. Я понял.

— Я тоже: никогда не соединять.

— Умница.

Секретарша улыбнулась, вдруг на ее столе зазвонили сразу два телефона. Марина сняла одну трубку, выслушала, обещала поискать кого-то, потянулась к другой:

— Это Серебрякова.

— Переведи в мой кабинет.

И он снова пошел работать.

…А вечером позвонил Михин, Алексей сразу понял, что у того дела пошли. Игорь говорил бодро, словно рапортовал:

— А ты пророк, Леша.

— Ага, только не в своем Отечестве. Демина нашел?

— А чего его искать? Знаешь, как девичья фамилия Любови Николаевны Солдатовой?

— Уже знаю, кажется.

— Правильно: Демина.

— Значит, Максим Демин — ее брат?

— Родной.

— Какое, оказывается, семейное дело. Ты сейчас на какой стадии поисков?

— Выясняю некоторые подробности его биографии. Ну, как они с Клишиным пересеклись, и так ясно, а вот с чего эта дружба дожила до нынешних времен, когда сестренку Павел Андреевич кинул в неприглядном положении…

— Значит, был у них друг в друге какой-то интерес.

— А с Верой Валентиновной Клишин друга свел?

— А кто еще? И эту Соню тоже.

— Сколько ему лет?

— К сорока.

— А чем занимается?

— У него небольшое издательство.

— Это уже интересно. А доходы?

— Были стабильными. Кризис, ясное дело, никого не оставил в стороне.

— Обанкротился?

— Да не совсем. Живет, дышит.

— Слушай, а сестра не у него, случайно, работает?

— Как раз именно случайно у него.

— Ну точно — семейное дело. А машина у Демина есть?

— При таких доходах и без машины? Смеешься

— Какая тачка?

— Тачку пока не видел.

— Михин, а Веру Валентиновну ты можешь прижать: я краем уха слышал, как один мужик рассказывал историю о том случае, когда едва не зацепил бампером вишневые «Жигули» четвертой модели на обочине у дома Клишина. И было это, похоже, именно четвертого июня.

— Вот сволочь, ничего ведь не сказал.

— Да жена у него пугливая, велела: «Молчи, Петя, а то затаскают». Он и промолчал.

— Значит, была Самойлова там?

— Несомненно.

— Ну я теперь с нее не слезу: вызову в прокуратуру, и пусть покрутится.

— Да, Гончаров в больнице с инфарктом, — вспомнил Алексей и тут же вспомнил и про другое: обещал Наде приехать в больницу, да так и не узнал, где лежит ее дядя. — Черт, сколько там времени? Половина одиннадцатого? Забыл.

— Что?

— В больницу съездить. Ты у профессора в пятницу был?

— В пятницу? С утра был.

— С утра? О чем говорили?

— А что?

— Ты его в каком состоянии оставил?

— В нормальном.

— Про Аллу рассказывал?

— Просто пытался выяснить, ездил он в тот вечер к Клишину или нет.

— Ездил. Это сам Клишин зачем-то позвонил и сказал, что Алле плохо, будто она лежит у него на даче и срочно хочет, чтобы муж отвез ее домой.

— Откуда знаешь?

— Есть соседка, к которой Павел Андреевич ходил звонить в восемь часов, она слышала разговор.

— Откуда тебе все это известно? Машина Самойловой, соседка с телефоном…

— В очереди у автолавки постоял. Не травил Клишина Гончаров, я уверен.

— Да мне тоже показалось, что профессор просто полоумный. Но снотворное.

— У них в доме в четверг с утра толпа была. Любой мог подложить пузырек.

— Кто любой?

— Так ты говорил про Аллу или нет?

— Нет. Что я, дурак — старикана добивать? Ну, покрутился и ушел, а он уткнулся обратно в свои бумажки.

— Значит, еще кто-то был. Доброжелатель. Я завтра с Надей поговорю, а ты узнай все про Демина, особенно про машину.

— Далась тебе эта тачка. Свою сменить собрался, что ли?

— Ага, завтра побегу. Ты опять с работы звонишь?

— Я же говорю, что ты пророк. Предреки мне завтрашний день, всесильный маг и чародей Леонидов.

— Я до полуночи не гадаю, звоните ближе к появлению Венеры на небосклоне.

— Венеры? Да у тебя, похоже, душа не на месте, раз все о бабах, нет чтобы Марса какого-нибудь помянуть. Жаль. Мне жена твоя понравилась.

— Чего? Когда это ты успел ее рассмотреть?

— Хорошего человека сразу видно. Так тебе звонить?

— Лучше подъезжай с подробностями биографии, люблю занимательное чтение серии «ЖЗЛ».

— Ждите.

— Давай.

Алексей не успел обдумать неожиданное родство Любови Николаевны с загадочным Пашиным другом, как снова зазвонил телефон. Этого звонка он ждал, но все равно поморщился, когда услышал в трубке Сонин голос:

— Прячешься, Леша?

— Мы уже поговорили позавчера.

— Твоя секретарша меня пять раз отсылала.

— Мало.

— Думаешь, так просто от меня избавиться?

— На работе работают.

— А домой можно звонить?

— После того, что ты устроила моей жене…