И… я могла бы поклясться, что вместе с этими словами волна неестественно разошлась четко перед нами, обогнув с двух сторон и покатившись дальше. Нереально, невозможно как-то. В обычной природе волны себя так вести не могут физически.

— Спасибо! — еще раз воскликнул Дрейк куда-то в пустоту и с улыбкой повернулся ко мне. — Сегодня море неразговорчивое, что-то его сильно разозлило. Но оно меня услышало. Не переживай, нас не перевернет. Море будет обходить нас стороной… насколько это возможно в сложившихся обстоятельствах.

И действительно: волны продолжали накатывать одна за другой, но они будто бы нарочно обходили нас, буквально раздваиваясь перед нами и не обрушиваясь нам на головы. Волны все равно нещадно хлестали, конечно, и мы с Дрейком давно промокли до нитки, но море действительно… жалело нас, что ли. Это невероятное зрелище, этот удивительный факт никак не укладывались у меня в голове. Так ведь не бывает!..

— А нас точно не перевернет?..

— Надо довериться морю, — уверенно сказал Дрейк. — Я попросил море о защите, оно услышало. Оно не причинит нам вреда.

Удивительно, но… Он оказался прав.

Нас, конечно, болтало на волнах, но как-то… Аккуратно, что ли. Я не знаю, как это объяснить, но море правда нас оберегало. Шторм разбушевался нешуточный, я никогда в жизни не попадала в эпицентр такой жуткой стихии. На такое красиво смотреть со стороны, а лучше — на фотографиях, находясь очень далеко от бушующего моря, желательно дома, накрывшись плюшевым пледом и слушая красивую романтичную музыку фоном. Но быть в эпицентре этого стихийного безумия — ох, это совсем иные и совсем не радужные впечатления…

А от Дрейка притом всё это время исходила интересная пульсирующая энергетика, ни на что не похожая. Энергетика у него была тоже такая… волнообразная, как море. Словно бы волнующаяся в такт биению сердца моря — почему-то именно такая ассоциация возникла в голове.

Как бы то ни было, а нас даже подкидывать на волнах стало значительно меньше и осторожнее, хотя вокруг при этом творилась настоящая штормовая вакханалия.

— Как ты это делаешь? — удивленно спросила я.

— Я ведь уже говорил: я умею разговаривать с морем, и оно меня слышит и слушает. Кстати, уверен, что ты тоже могла бы разговаривать с морем, — неожиданно добавил Дрейк. — Я чувствую в тебе такой потенциал. Ты просто не пыталась.

— Научишь? — с алчным блеском в глазах спросила я.

— Научу, — легко согласился Дрейк. — На самом деле тут и учить-то особо нечему, надо просто уметь слушать. Но не сейчас. Когда море бушует, разговаривать с ним может только очень опытный заклинатель моря.

Гремел гром, постоянно сверкали молнии, расчерчивая небо жуткими белесыми линиями. Волны бились о деревянные бортики и захлестывали бы за эти самые бортики, если бы Дрейк не прикрыл нас защитным куполом, чтобы нас больше не заливало водой. Внутри этого купола было тепло, и быстро стало сухо, но даже без ощущений холодной воды и режущих порывов ветра все равно было жутко. Потому что ветер подвывал так, что сердце замирало от страха.

Дрейк был абсолютно спокойным. Его не пугали волны высотой в пару-тройку метров, его не пугала абсолютная чернота ночи.

— Расслабься, сладчайшая… Ты в надежных руках.

— Ты это сейчас про свои руки или про "руки' моря? — нервно усмехнулась я.

— Я и есть часть моря, — ответил Дрейк с загадочной улыбкой. — Так что это одно и то же.

— Кто ты такой, Хааск тебя раздери? — в которой раз спросила я. — Что это за штука такая — заклинатель моря?..

— Дреймон.

— М-м-м?..

— Я дреймон, — сказал Дрейк таким тоном, будто это сразу всё объясняло.

Я скептично хмыкнула.

— Можешь считать меня тупой, но для меня это ни о чем не говорит.

— Дреймон — это, ну… Нечто среднее между водяным драконом и водяным демоном. Наверное, так можно сравнить. Хотя это не обычный водяной дракон и далеко не обычный водяной демон. Дреймоны — это дреймоны. Магические существа, высшего уровня, имеющие очень древние тирольские корни. Дреймоны умеют разговаривать с морем… На самом деле, другие представители водных рас тоже умеют немного разговаривать с морем, но слушает море только дреймонов.

— Ты у нас прям нечто вроде императора всея моря, получается, — усмехнулась я.

— Так и есть, — с самым серьезным видом кивнул Дрейк. — Дреймоны когда-то давно правили Тиролем. Пока их не начали массово истреблять…

— Как когда-то убили твоих родителей? — дошло до меня.

Дрейк кивнул.

— Родители мои оба тоже дреймонами были, и оба тщательно скрывали свои истинные сущности. Но все равно кто-то об этом пронюхал, и отца убили однажды… Уж не знаю деталей, но, видимо, он как-то выдал себя магией на море, он был рыбаком. Может быть, кто-то увидел, как он разговаривает с морем… Не знаю. Несколько лет спустя и до мамы моей добрались… К тому времени она вышла замуж второй раз — за обычного тирольца — и родила Дрейкоба. У него кровь уже смешанная получилась, и как-то от матери ему мало что перепало, мой брат больше в отца пошел… Так что Дрейкоб не является дреймоном.

— Но про тебя он знал правду?

— Догадывался скорее. Мама ему никогда об этом не рассказывала, — покачал головой Дрейк. — И с меня взяла клятву молчания. Она вообще всячески пыталась оградить меня от возможных проблем, а ради безопасности приходилось многое не договаривать даже родным людям. Но Дрейкоб — не дурак… Конечно, он видел мою мощь, хоть я и старался никак не проявлять истинную магию.

— У вас с братом очень схожие имена… Настолько схожие, что я поначалу думала, что Дрейк — это просто сокращение от имени Дрейкоба, — заметила я. — Ну, когда анкеты представителей тирольской делегации листала…

— Это традиция. Ну, точнее, необязательная традиция, но дань уважения моих родителей древним традициям дреймонов. Когда-то очень давно в Тироле только дреймонов называли на букву "д", это была отличительная черта, по которой сразу можно было определить, кто перед тобой стоит. Сейчас-то эта традиция давно канула в лету, и имя Дрейк в принципе не является каким-то особенным, каким было раньше. Оно теперь самое обычное и очень распространенное в наших краях. А когда-то давно как раз по таким именам легко и избавлялись от всех дреймонов… Проще простого было их вычислить и уничтожить. Жуткий геноцид был.

— Но почему? — продолжала недоумевать я. — Зачем дреймонов стремились истребить?

— А зачем салахцы стремились истребить ваших лакорских арханов? — с усмешкой спросил Дрейк. — Зачем все вокруг вас желают расправиться с ледяными драконами раз и навсегда? Или хотя бы ослабить так, чтобы вы встали на колени и больше никогда с них не поднялись? Зачем, Агата?

— В руках наших арханов сосредоточена огромная власть, — пожала я плечами. — И арханы — очень могущественные волшебники, которых сложно победить даже в самых ожесточённых схватках. Власть, сила — это то, чем ледяные драконы существенно отличаются от всех остальных жителей Лакора и соседних стран. Нет волшебников более могущественных, чем арханы, в наших краях. А власть и сила, как известно, ослепляют. Все хотят быть такими же крутыми и еще круче.