– Первый квартал поселка, по карте проспект Малека, квадрат… по улитке четыре. Ты сам все увидишь. И определишься, где сесть. Понадобится, мы отметим площадку, мест здесь много.

– Принял. Подхожу!

Вскоре появились вертолеты. «Ми-8» завис над проспектом, «Ми-24» прошли дальше, к южной окраине. Выше мелькнул штурмовик, он отвернул от курса на юго-восток.

«Ми-8» плавно сел точно посредине проспекта.

Бортмеханик открыл дверь, выбросил трап.

Появился командир экипажа:

– Майор Макаров, Роман.

– Майор Жилин, – представился командир группы.

– Прошу на борт. «Ми-24» проводят нас за хребет.

Жилин отдал команду.

Первым на борт внесли тело лейтенанта Опарина.

За ним загрузилась вся группа.

Майор собирался проследовать за пилотом, но его станция вновь сработала сигналом вызова.

– Байкал, – ответил он.

– Евфрат! Я узнал насчет врача Махлани.

– Ну и?

– Жива, здорова, передает вам пожелание счастливого пути домой.

– Передай ей большое спасибо от нас.

– Ничего не понял, но передам непременно.

– Все, уходим, Евфрат.

– Удачи вам!

Майор отключил станцию, поднялся на борт.

«Ми-8» так же плавно поднялся в воздух, развернулся и пошел к хребту, набирая скорость и высоту.

Выше справа, слева и сзади пристроились «Ми-24». Но за перевалом они отвернули в сторону. «Ми-8» вышел на отметку в четыре тысячи метров над землей, тем самым обезопасив себя от поражений переносными зенитно-ракетными комплексами, и пошел к базе Хмеймим.

На авиабазе группу встречал командир отряда полковник Северцов. Первым вышел из вертолета майор Жилин. Доложил:

– Товарищ полковник, группа «Байкал» с приданной ей группой авианаводчиков поставленную задачу выполнила. Группа наводчиков понесла потери, погиб лейтенант Опарин. Геройски погиб, вызвав огонь авиации на себя!

– Ты уже докладывал об этом. Приветствую тебя, Сергей.

– Здравия желаю, Александр Сергеевич.

Бойцы группы авианаводчиков вынесли тело погибшего лейтенанта. Медики подкатили каталку из подъехавшей санитарной машины, уложили на нее тело погибшего офицера.

Северцов подошел к нему, приоткрыл лицо.

– Спасибо тебе, лейтенант. Твой подвиг никогда не будет забыт. Прости всех нас, что не смогли защитить тебя. Прощай!

Он поцеловал лейтенанта в лоб. Махнул рукой.

Тело загрузили в санитарку. Машина пошла к санитарной части.

Группа выстроилась у вертолета.

Северцов пожал каждому руку, поблагодарил за службу, заверил, что все будут представлены к высоким правительственным наградам.

Подъехал автобус. Бойцы загрузились. Автобус пошел в сторону городка.

Жилин спросил у Северцова:

– Домой?

– Нет, Сережа. Здесь отдых сутки, может, двое, если получится, и – новая работа.

– Что за работа? Судя по тому, что остаются и авианаводчики, аналогичная той, что была в Пальмире?

– Мне, Сережа, точно ничего не известно. Пришел приказ погибшего офицера первым транспортным бортом доставить в Москву, отряд с наводчиками держать на базе до получения дополнительного приказа. Но ты прав, если оставляют авианаводчиков, то, наверное, придется работать так же, как и в Пальмире. Тяжело было?

– Да как сказать? Нормально. Если бы не Опарин… да что теперь об этом. Разрешите сегодня помянуть лейтенанта?

– Откуда водка?

– Надеюсь, вы договоритесь с командиром базы, у того спирта много.

– К этому делу и меня подвязываете?

– А кого еще, не начальника же базы? И погиб Леонид, работая с нами. Уверен, вы тоже не откажетесь помянуть его. Геройски погиб парень. Другого определения его поступку быть не может.

Командир отряда вздохнул:

– Жене не стали пока сообщать, она беременна.

– В курсе. Психологи знают, что делать. Так как насчет поминок?

– Ладно, разрешаю. И водку вам русскую достану, и насчет столовой договорюсь. Не будем прятаться, сделаем все по-русски, как положено.

– Спасибо, товарищ полковник.

– Да мне-то за что, вам спасибо. Да, президент Сирии наградил капитана Волченкова орденом «За храбрость» третьей степени. Вы тоже будете представлены к этому ордену, ну а что даст Москва – увидим.

– Да неважно это.

– Ну, давай я подвезу тебя к модулю. Своим передашь, что поминки сегодня после ужина в двадцать один час.

– Вы говорите так, будто уже обо всем договорились.

– Ты забываешь о моих полномочиях. И по-человечески никто из руководства базы не сможет отказать. Ну все, садись в машину.

Оказавшись в модуле, Жилин первым делом сбросил испачканную форму, принял душ. Подумал, не позвонить ли жене? Решил, что сделает это позже, когда определится дальнейшая судьба группы.

Обошел отсеки офицеров и прапорщиков, предупредил о поминках. Хотел лечь поспать, но на связь вышел командир базы Грубанов:

– Да, товарищ генерал-майор? Здравия желаю.

– Извини, не смог встретить вас, здравствуй. Благодарю за службу. Пальмира полностью очищена от боевиков, теперь будем вызывать саперов, древний город практически весь заминирован.

– Понятно. Вы хотели мне только это сообщить?

– Нет. Знаю, что хотите проводить лейтенанта Опарина. Так вот борт «Ил-76» пойдет в Россию в девятнадцать двадцать. Подходите, проводите товарища. Я собираю на взлетке весь личный состав. Все будем провожать героя. Ну а вы после, отдельно.

– Спасибо, товарищ генерал-майор.

– Не за что.

Жилин отключил телефон внутренней связи и еще раз обошел подчиненных.

Торжественная траурная процессия прощания с погибшим авианаводчиком заняла почти час. Гроб с телом офицера выставили на тумбе. Вокруг – почетный караул.

Рядом генерал-майор Грубанов, подъехавший на базу генерал-майор Кордополов, контр-адмирал Баталов, который прибыл с большой группой морских офицеров. По окончании речей рота обеспечения прошла торжественным маршем со знаменем Российской Федерации и Сирийской Арабской Республики. Успел к церемонии и ближайший советник президента Асада. Затем – церемониальный марш всех офицеров и солдат различных подразделений базы. Гроб накрыли флагом России и передали майору Жилину. Бойцам группы «Байкал» и авианаводчикам предстояло по очереди пронести его до рампы транспортного самолета.