–Серьги и перстень!

–Но я…

–Не могла попросить у меня деньги?!

–Я не…

–Или у тебя клептомания? Хватать все, что плохо лежит? Мой спортивный костюм, перстень, серьги, что еще?!

Поля молчала. Игорь все равно не желал ее слушать, он уже вынес приговор.

–Тебе что, не хватало хлеба? Вы с Наташкой без крыши над головой? Раздеты, разуты? Отвечай, дьявол тебя подери!!!

Поля подняла на него потухший взгляд, и Скуратов внезапно испугался: девчонка вдруг стала пепельно-серой. Лицо, губы, веснушки, глаза и даже волосы мгновенно потеряли свой цвет. Она опиралась дрожащей рукой на подоконник, пустая оболочка, не человек.

Миха обеспокоенно заворчал. Поля попыталась улыбнуться, но губы не слушались. Она упала на стул и благодарно вцепилась в загривок подбежавшего пса: хоть Миха ее не вычеркнул из своей жизни, принимая такой, как есть.

–Я… мы уйдем, – еле слышно прошелестела она. – Сегодня же…

В голове смутно мелькнуло: вот и пригодится Сашина квартира, а она-то, глупая, поспешила отказаться. Или… Карелин что-то знал? Может, сам и сказал все Игорю? Не может быть…

Скуратов отвернулся, не в силах смотреть на несносную девчонку. Сердце ныло, предупреждая об ошибке, противно дергалось правое веко, голова болела, куцые мысли умирали, не успев родиться.

Полины слова с трудом достучались до сознания. Игорь развернулся к гостье, задыхаясь от злости: она еще разыгрывает из себя несчастную жертву! И это после того, что случилось!

–Ну уж нет, – прошипел он, швыряя подвернувшееся блюдце на пол и с наслаждением наблюдая, как оно разлетается на мелкие осколки. – Уйду я! А ты останешься здесь. С ребенком.

Поля слабо шевельнула губами, но звука не последовало. Игорь ядовито улыбнулся:

–Квартира оплачена за год вперед, так что нет нужды волноваться. Мало того, я оставлю в секретере немного денег. На первое время вам хватит. – Он в сердцах стукнул кулаком по столу. – И нечего кривиться, это больше для Натальи, чем для тебя!

Поля молчала. Ей казалось: она умирает, уходит. Здесь, на кухне, осталась лишь ее тень, жалкая и никому не нужная.

–Свои вещи заберу вечером, после работы. Надеюсь, один день ты меня потерпишь.

Миха, насупившись, тяжело смотрел на Игоря, будто не одобрял. И к Поле прижался всем телом, если б девчонка стояла, наверняка завалил бы.

Скуратов поежился. Снова томило предчувствие непоправимой ошибки, предательская жалость подкатывала к сердцу.

Игорю хотелось плюнуть на принципы, вернуться и утешить Полю, а заодно и себя: такой ли грех – эти злосчастные сережки? Ну, взяла, скорее, представления не имея о стоимости. Даже ума не хватило из дома их вынести, сунула в карман и на этом попалась, дурочка несчастная. Кто знает, может, Полька впервые увидела все эти девичьи безделушки, вот и сорвалась…

Игорь смотрел на хрупкую фигурку у окна, на застывшее от нестерпимой боли худенькое личико, светлые янтарные глаза без всякого выражения, пустые и бессмысленные, на дрожащие пухлые губы – и чувствовал себя в ловушке. Забывшись, он шагнул к Поле, но наткнулся на стул и вздрогнул, приходя в себя. Рассеянно провел рукой по лицу, словно снимая паутину, и с горечью подумал: «Из этой девчонки получилась бы изумительная актриса, зря Полька поступила в технический вуз…»

Не желая оставаться с ней вместе ни одной лишней секунды, Скуратов пошел в свою комнату, мечтая, если не вздремнуть час-другой перед работой, то хотя бы не видеть Полю. Обернулся в дверях. Помедлил немного и холодно бросил:

–Да, и кончай баловаться воровством. Хоть сестру пожалей. Если тебя посадят, что с ней будет, ты думала?

Поля так больше и не заснула. Она не помнила, сколько просидела на кухне. Ушла, услышав, как через пару часов зазвенел в комнате Игоря будильник. Ушла, чтобы не мешать.

Оправдываться Поля не видела смысла. К чему? Скуратов так легко поверил в ее падение, счел воровкой, даже припомнил свой спортивный костюм, а ведь столько времени прошло, мог и забыть.

Не забыл.

Значит, не простил.

Поля притихла в кресле, вздрагивая от любого шороха. Она слышала, как Игорь, чертыхаясь, ставил чайник и гремел чашками. Слышала, как выметал осколки блюдца, как умывался и пил кофе. Слышала, как он шепотом разговаривал с Михой, и жалела, что не различает слов: может, о ней?

Поля постояла над младшей сестрой: Наташа как всегда сбросила на пол одеяло. Спала, прижимая к себе Манечку. Румяные губы подрагивали в улыбке, ей теперь часто снилось что-то хорошее. Резиновый утенок, жалкий, облупившийся, уютно пристроился под боком, малышка его не забывала, несмотря на любовь к новой кукле.

«Что я ей скажу? Почему мы уходим отсюда? – горестно размышляла Поля. – Историю с кольцом и серьгами не расскажешь, Натка слишком маленькая, не поймет. На Игоря смотрит как на бога, это с Карелиным держится запросто, словно с ближайшей подружкой или братом. Впрочем, она с Павкой меньше играла…»

Когда Игорь пошел в прихожую, Поля застыла у двери, мечтая – пусть он заглянет к ней в комнату хотя бы на секунду-другую. Чтобы попрощаться. Или бросить последний взгляд на Наташу, раз уж Скуратов саму Полю видеть не хочет, считая воровкой.

«Если вспомнит обо мне, – загадала девушка, мучительно краснея, – значит, все будет хорошо. Скажу: я не брала эти сережки, и перстень не брала! – и он поверит. Увидит, что я не сплю, ему станет не по себе, ведь это из-за него, из-за его слов, а я ни в чем не виновата…»

Игорь действительно задержался у ее комнаты. Металлическая ручка с Полиной стороны дернулась, пошла вниз, девушка задрожала и без сил сползла по стене на пол. Сквозь шум в ушах она услышала, как Игорь отошел прочь, сердито бросив Михе:

–Уходить нужно, не оглядываясь.

Миха заворчал, не соглашаясь, но Скуратов уже не обращал на пса внимания. Почистил туфли и захлопнул за собой входную дверь.

Поля двигалась по квартире как сомнамбула. Машинально покормила Наташу, безрадостно выгуляла после завтрака собаку. На автомате убирала квартиру, а в голове стучало: в последний раз. Долго стояла в комнате Игоря, перебирая его книги. Открыла шкаф и бережно коснулась летнего белого костюма, именно в нем Игорь танцевал с Полей в кафе.

Поля судорожно всхлипнула: как давно это было! И было ли вообще, может, все ей приснилось? Поля прижала плотную льняную ткань к пылающей щеке и закрыла глаза: пахло свежо и остро. Пахло Игорем.

Поля слабо улыбнулась. Ей нравилась его туалетная вода, нравилось, что Скуратов ежевечерне принимал душ. Игорь ничем не походил на отчима, они будто существовали в параллельных мирах.

«Теперь и наши с ним миры станут параллельными, – отстраненно подумала Поля, закрывая шкаф. – Если только мы случайно пересечемся в университете…»