Я села на ближайший стул, дрожащими руками взяла початок и, сдирая с него лист, почувствовала, как по щеке потекла первая слеза. Сердце быстро-быстро билось, и почему-то теперь я чувствовала себя более расстроенной, чем когда на меня кричала мама. Я вытерла слезы, судорожно вздохнула и продолжила чистить кукурузу.

– Привет! – Я не оторвалась от работы, продолжая сидеть, уткнувшись взглядом в пол, когда увидела перед собой мамины ноги в первой позиции. Она села за маленький столик, стоявший между двумя креслами, и наклонилась вперед.

– Извини, милая. Ты этого не заслужила.

– Я… – мне пришлось глубоко вздохнуть, прежде чем я могла продолжить. Я готова была снова разрыдаться, поэтому с удвоенной силой начала обдирать листья с початков. – Извини, мне не следовало никого приглашать. Я не думала, что это сильно осложнит приготовления. Могу позвонить и сказать, чтобы не приходили.

Мама покачала головой.

– Все нормально. Дело в том… – Она вздохнула и посмотрела на улицу. Два человека с золотистым ретривером на поводке приветливо помахали нам. Мама помахала в ответ и посмотрела на меня. – Я просто весь день не перестаю думать, что для отца это последнее четвертое июля, – тихо объяснила она. Ее признание не слишком помогло мне сдержать слезы, и я крепко сжала губы. – Просто я хотела, чтобы все было идеально. – Я посмотрела на маму. В ее глазах стояли слезы.

Это напугало меня куда сильней, чем ее крик. Видеть маму расстроенной, уязвимой, напуганной было выше моих сил. Я схватила новый початок и старалась больше не смотреть на нее.

– Нет ничего хуже, чем испорченный праздник, – продолжала она, судя по голосу, наконец, овладев с собой, и я немного расслабилась.

– Ну да, – машинально кивнула я. Мама молчала, и я посмотрела на нее. – Мой день рождения? – вырвалось у меня, и я тут же пожалела об этих словах, потому что мамино лицо исказилось. Она была готова заплакать. – Извини, – быстро проговорила я. – Я не хотела, мам. Не…

Мама покачала головой и отвернулась. На террасу осторожно вышел Мерфи, вероятно, решив, что раз мама больше не кричит, то можно не прятаться. К моему удивлению, она подхватила его на руки и прижалась к нему щекой.

– Я думала, он тебе не нравится, – сказала я.

Мама улыбнулась и положила пса себе на колени.

– Наверно, потому, что он на меня рычал, – пояснила она, гладя его по голове. Мы помолчали. Я бросила початок в пакет и взяла новый. Мама покачала головой.

– Оставь, – предложила она. – Придут Уоррен с Джелси и закончат. – От удивления я даже выронила початок, а мама наклонилась вперед. – И прости за твой день рождения, дорогая. Обещаю возместить нанесенный тебе ущерб.

– Не надо, – ответила я совершенно искренне, потому что лишь вначале огорчилась из-за неудавшегося дня рождения, но с тех пор произошло столько событий, что теперь он уже не казался таким важным. – И обещаю, сегодня все будет отлично. Устроим отцу хороший вечер. – Она посмотрела на меня, и я слабо улыбнулась, думая о том, как странно утешать ее, когда всю жизнь она утешала меня.

– Надеюсь, – тихо сказала мама, придвинулась ко мне, поправила мои волосы и стала гладить меня по спине, описывая ладонью небольшие круги. То, из-за чего она рассердилась, теперь, казалось, не имело значения. Через некоторое время я, к своему удивлению, положила голову ей на плечо, как когда-то в детстве, когда считала, что нет в мире ничего надежнее. Я закрыла глаза, а она погладила меня по голове, и мне показалось, что детство на мгновение вернулось.

Несмотря на все волнения, вечер удался. Мы с Джелси расставили по всему заднему двору нардовые свечки[18], отец хлопотал у гриля и нажарил целый поднос гамбургеров и хот-догов. Он был в своих обычных брюках цвета хаки и рубашке-поло, которые теперь были ему велики.

Генри со своим отцом в тот вечер работал в пекарне, поэтому мама пригласила Дэви, а мистер Кроссби отпустил на вечер его няню. В общем, компания собралась довольно пестрая, но никто не скучал. Пришел Фред вместе с Джиллиан и принес двух каменных окуней. Отец их пожарил, а все остальные принялись расхваливать улов, отчего Фред стал краснее обычного. Едва появилась Люси, Нора и Джелси увели ее и устроили на лужайке урок гимнастики. Элиот, узнав, что Джеф профессиональный сценарист, был ошеломлен. Оказалось, что оба любят научно-фантастические фильмы, и бóльшую часть вечера они проболтали друг с другом. Мама вынесла несколько стульев на заднюю лужайку и опекала отца, который сидел рядом с Фредом, и оба они над чем-то смеялись. Дэви упорно, но безуспешно пытался научить пса выполнять команду «апорт».

Заметив, что Уоррен и Венди, держась за руки, разговаривают с Ким, я подошла к ним.

– Это такая интересная область! – говорила Ким, когда я присоединилась к их кружку. Я заметила, что Венди оделась особенно патриотично: на ней были рубашка в красно-белую полоску и синие шорты, а волосы она подобрала красной лентой. – Думаем над тем, чтобы включить зоотехника или, может быть, ветеринара в пилотный проект, над которым сейчас работаем, – продолжала Ким.

– Венди будет ветеринаром, – сообщил Уоррен, и я посмотрела на него, едва узнавая.

– Посмотрим, – засмеялась Венди, и ее щеки слегка порозовели. – У меня осенью только начинаются занятия в колледже.

– Вы бы видели ее в магазине, – сказал Уоррен, как будто Ким проводила с Венди собеседование перед приемом на работу и желала знать все ее выдающиеся качества. – Венди замечательно умеет находить подход к животным.

– Сможешь помочь? – спросила я, указывая в сторону Дэви, безрезультатно бросавшего палку. Мерфи кружил вокруг него. Пес проследил взглядом за палкой, описавшей дугу над лужайкой, и снова стал прыгать возле Дэви, совершенно не понимая, чего от него хотят.

Венди покачала головой.

– Не знаю, получится ли у меня, – с улыбкой ответила она. Я заметила, что Венди почти всегда улыбается, и Уоррен не переставал улыбаться весь вечер. До появления Венди я и не знала, что у моего брата столько зубов.

– Все равно, – сказала Ким, пригубив вино, – если эта передача пойдет, придется взять вас на работу консультантом.

Венди покраснела и стала такого же цвета, как лента, державшая ее волосы.

– Ой, не знаю, много ли от меня будет толку, – пробормотала она.

– Венди просто скромничает, – возразил Уоррен и осторожно обнял Венди за плечи: по-видимому, он еще не привык кого-то обнимать. – Венди знает все, что только возможно знать о животных. Расскажи эту вчерашнюю историю, о слонах.

– О, – начала Венди, – мы с Уорреном говорили о… – она замолчала, взяла брата за руку, лежавшую у нее на плече, быстро ее пожала и продолжила, – о смерти. – Она посмотрела сначала на Уоррена, а затем на Ким. – И я сказала, что у животных бывают ритуалы, напоминающие траурные… Все это свойственно не только людям.