Боль в груди стала острой и пульсирующей.

Дингир был совсем близко. Возможно, он пришел сюда, чтобы проверить Дара с Шедой, а сейчас точно так же прислушивался к своей стигме и ждал, когда кто-нибудь подозрительный попадется ему на глаза.

Эш высунулся из своей тени и неспешно окинул взглядом протянувшуюся внизу улицу. В питейной вечер еще только начинался. Чтобы внутри не было душно, кто-то открыл двери настежь, и тяжелый, густой запах заведения вместе с гомоном голосов теперь беспрепятственно растекался во все стороны.

Дарий с Шедой стояли напротив входа и шумно спорили о какой-то ерунде с парой полупьяных горожан. Полудурок сиротливо мялся с ноги на ногу у коновязи, грустно опустив голову. Рядом с ним так же одиноко коротал время еще один конь, совсем старый, с просевшей спиной и клочковатой гривой.

В доме Бэл за красными занавесками ярко горели свечи, и время от времени в окнах гостиной двигались тени.

Скорее всего, там сейчас принимали кого-то из гостей, и горячие руки Бэл обнимали кого-то другого так же ласково, как совсем недавно обнимали Эша. И хотя реагировать на это было глупо и совсем не вовремя, волна незнакомой, холодной злости плеснула ему в лицо.

И тут Шеда вдруг громко выругалась, махнула рукой на мужчин и направилась в сторону рынка.

Эш отвлекся от мыслей о Бэл и полностью сосредоточился на происходящем внизу.

Между тем Дарий, пожав плечами, демонстративно развел руками перед спорщиками — и пошел следом за девушкой.

И в этот миг Эш заметил, как от дерева чуть поодаль питейной отделились две тени.

У парня даже сердце на мгновение замерло, прежде чем снова взбудоражено заколотиться в груди.

Сработало?..

Наблюдатель и дингир выбрались из норы?

Тени юркнули в темный угол, и Эшу даже показалось, что он слышит шелест плащей, но в этот момент к коновязи нелегкая принесла группу стражников.

Они остановились рядом с горожанами и, перекрывая Эшу обзор, принялись выспрашивать, не видел ли кто-нибудь скорняка. Мужчины искренне потрясли головами, демонстрируя полное неведение, и начали рассказывать, в какие места обычно захаживает уважаемый Ума.

Эш занервничал. Он попытался взглянуть на укромное место с другой стороны трубы, но так его загораживало дерево.

Тем временем из питейной вышел еще один горожанин, неуверенно переступая с ноги на ногу.

— Эй, а что случилось-то? — спросил он у стражников.

— Не твоего ума дело, — рыкнул на него один из воинов, и группа наконец-то уехала, громко лязгая подковами по булыжникам. И прямо за ними Эш увидел молодого мужчину в самой обычной одежде. Он со скучающим видом побрел по направлению к рынку, сунув руки в карманы.

Парень мысленно выругался.

Это точно один из тех двоих? И почему они разделились?.

Из-за этой проклятой стражи Эш не мог с уверенностью сказать, что человек вынырнул из того самого угла.

Он прислушался к ощущениям незнакомца — напряженность, неудобные ножны большого ножа вонзаются в поясницу. Ему явно не впервой идти за кем-то следом, поэтому никакой нервозности Эш не почувствовал.

Как и жжения на груди.

Можно было бы предположить, что просто какой-то незадачливый малый решил подрезать Дарию карманы, но вряд ли среди местных воров нашелся бы идиот, пожелавший себе проблем со стигматиком. Скорее всего Эш обнаружил наблюдателя.

Но тогда где же дингир?..

Боль от стигмы у Эша не унималась, а значит, он все еще был где-то рядом.

Рискуя потерять чутье, он полностью погрузился в поток чужих ощущений и эмоций.

И, наконец, нащупал своего врага.

Его выдало жжение на груди. Прикрыв глаза, Эш постарался как можно подробнее прочувствовать его, не обращая внимания на всех остальных.

Впервые он целенаправленно погружался в человека, не имея возможности видеть его.

Но, как ни странно, это получилось быстро.

Эш почувствовал, что по вискам у него струится пот. Капюшон слишком велик и неприятно падает на лоб. Правая рука сжимала рукоять меча или большого ножа типа жирдяя. А левой он придерживался за что-то железное, похожее на гнутый прут…

Прикрыв глаза, Эш даже повторил его движение, пытаясь понять, что же это такое.

Решетка?.. Ограда какая-то?..

Схватившись руками за прутья, дингир подтянулся вверх…

И тут Эш понял.

Балкон!

Это был ажурный балкон, а такие украшали только один дом поблизости.

Тот самый, на крыше которого сейчас прятался Эш.

Листва внизу качнулась, и он отчетливо увидел черный силуэт, взбирающийся вверх.

Эш прильнул к трубе, сливаясь с ней в одно темное пятно, и замер.

Он не знал, насколько силен его противник, какие у него стигмы и вообще кто он такой. Только черный силуэт.

И что делать?

Стрелять в эти очертания тем самым убийственным выстрелом, о котором говорил ворон? Здесь, на виду у людей? Сейчас?..

Ему казалось, что когда они встретятся, должно произойти что-то особенное. Ведь это не просто убийство, это поединок участников царской охоты, в который никто не имеет права вмешиваться. Разве нет?

От напряжения у него даже в ушах зазвенело.

А дингир вдруг замер. Он тоже понял, что неожиданно для самого себя вместо того, чтобы спрятаться, приблизился к врагу еще сильнее.

Цепляясь за ветви полами плаща, он с шелестом спрыгнул вниз и бросился по переулку на улицу, к колодцу, гулко стуча сапогами по мостовой.

Эш соскользнул с кровли и бесшумно последовал за ним, продолжая подслушивать его ощущения.

Каблук проехал по булыжнику. Поворот налево. Меч бьется по ляжке на бегу и цепляет ножнами край плаща.

Эш бежал следом за ним, оставаясь в тени и бесшумно ступая, как дикий кот.

Дингир вел его к окраине. Он петлял по задним дворам, нырял в черные переулки и замирал под деревьями, силясь разглядеть Эша во тьме.

Теперь добычей был он. Но почему-то это его не злило, и не вызывало страха. Только волнение. И даже… радость?..

Ощутив эту неуместную эмоцию, Эш удивленно остановился, прижавшись спиной к шершавой каменной стене.

Что-то здесь было не так.

И сама их встреча, и эта радость — все казалось каким-то неправильным.

Дингир почувствовал, что преследователь немного отстал, и неожиданно замедлился сам.

Как будто ждал возобновления погони.

А из эмоций самой яркой стала досада.

Эш вслушался в город вокруг, и почувствовал присутствие еще четверых человек. Как дикий зверь, он отчетливо различил среди других ночных ароматов запахи их тел, и среди невнятных сонных обрывков ощутил полноценную гамму эмоций каждого из них.