– Лучший баланс – на земле, – выдавил Капустин.

– Не каркай! – буркнул Васька. Мы как раз прошли над храмовым бастионом, и до земли теперь – более трёхсот метров.

От такого и голова закружится…

«Не смотреть вниз!»

И оглядываться – тоже не стоит. Та башня, исходная точка Тропы, отсюда, наверное, кажется игрушечной…

Баланс!

Меня слегка покачивает при каждом шаге.

Поднимаясь вверх по тропе, мы уже покинули купол защитного поля над Храмом. Ветер усиливается, налетает порывами. А иногда норовит сбить с ног!

Откуда такой шквал в укрытой со всех сторон Долине?!

«Не озираться по сторонам!»

Видеть только спину Кэй-Ми впереди. И заслоняющую полнеба, чудовищную пирамиду Гробницы.

Мы не прошли ещё и десятой части пути…

– Осторожнее! – не оглядываясь, говорит Фэй-Тун. И резко сворачивает влево.

Точнее, это невидимая Тропа сворачивает. Закладывает в воздухе причудливый зигзаг и опять ещё круче взбирается в гору.

– Блин, что-то они перемудрили, эти ангелы, – вздыхает у меня за спиной Дима.

– Этой дороге – тысячи лет, – сухо объясняет юный хахир.

– И за тысячи лет никто не придумал ограждения и простейшей разметки? На худой конец, могли бы чем-то её подсветить. А то по краям – слишком глубокие кюветы!

– Наше счастье, что она невидима. Иначе нас бы уже заметили снизу…

Да, для невооружённого глаза – мы лишь чёрные точки. Пока этот самый глаз не глянул через «зум»…

– Слабая надежда, – хмуро предупреждает Бинк.

– Знаю, – соглашается Фэй-Тун.

А я вдруг вспоминаю, о чём он спрашивал у Кэй-Ми.

– Эй, – кричу сквозь порыв ветра, – а если в Тропу попадут из излучателя?

– Надеюсь, не попадут, – безмятежно говорит хахир. Только меня это ни хрена не успокаивает!

Здорово, что в верхних этажах Храма нет окон. Но едва бандиты вырвутся на крышу…

– Нам – кирдык! – шёпотом озвучивает Дима.

«Пофиг! Мне всё пофиг!» – нехитрое земное заклинание. Надо повторить его миллион раз – и будет тебе счастье…

А главное, ты перестанешь думать о бездне у себя под ногами.

Пускай тебя покачивает при каждом шаге. Аллея внизу выглядит серой ниткой. И деревья отсюда кажутся зеленоватым пушком.

«Мне пофиг!»

Следующий поворот невидимого пути…

Я опять вижу Храм. Теперь мы выше его метров на пятьдесят. А ещё я замечаю крохотную фигурку – на той самой, тонкой, как минарет, башне.

Чёрт! Неужели Нух-Бод вместе с его отморозками?

Нет, вроде фигурка одна – хрупкая, человеческая. Машет рукой, что-то выкрикивает?

Да ведь это… Щурюсь, не веря глазам.

– Фэй-Тун, подожди!

Я её узнал.

– Это Лаг-Ни!

Бедная наша «тюремщица»… Каким-то чудом проскользнула на крышу, и больше ей бежать некуда. Только с нами!

– Эй, ты что, оглох?!

«Послушник» даже не замедляет шаг.

– Нельзя останавливаться, – вместо него отвечает Бинк. И я понимаю – они правы. Тут не то что минута, каждая секунда дорога… Едва снизу нас заметят, надежда дойти до Гробницы станет крайне туманной – такой же призрачной, как и дорога.

Расклад убийственно простой…

Васька вздыхает:

– Пусть тогда сама…

– Эй! – жестикулирует Дима. – Ищи точку опоры! Догоняй!

– Она не сумеет, – раздаётся голос Фэй-Туна.

– Что?

– Не сумеет идти по Тропе без меня.

– Почему?

– Тропа нестабильна. Я удерживаю её плотность на коротком промежутке. Там, возле башни, плотности не хватит…

Дима хмурится:

– А ты можешь увеличить чёртов промежуток?

Фэй-Тун останавливается. Пристально смотрит на нас.

– Ты можешь… – повторяет Дима.

– Это требует сил. И есть риск… что тогда Тропа станет видимой.

Мы молчим.

В сереющем утреннем небе легко затеряться пяти крохотным точкам. Вероятно, у них есть шанс одолеть свой путь до конца…

Мы – не герои.

Хотя какая на хрен разница?!

– Решать вам, – тихо говорит Фэй-Тун. Так тихо, что сквозь налетевший ветер едва удаётся разобрать его слова. Так безмятежно, что я начинаю закипать.

Дима стискивает зубы.

А я всматриваюсь в зрачки Фэй-Туна, будто хочу уловить там скрытую издёвку, и выпаливаю:

– Давай! Попробуй!

Хахир медленно кивает головой.

И вдруг приседает – всеми четырьмя ногами, тянется ладонями к невидимому полотну дороги…

Оно вздрагивает – так сильно, что Дима теряет равновесие. Я хватаю товарища за руку, но Капустин уже и сам выпрямился:

– Нормально…

Тропа трясётся как в лихорадке. А потом всё стихает.

– Сейчас, – шепчет Фэй-Тун. – Уже можно… Пусть идёт.

– Поднимайся! – взмахивает рукой Васька. – Скорей!

Мы смотрим на башню. Там крохотная фигурка перелезла через бортик верхней площадки.

Давай, детка!

Фэй-Тун упростил задачу – у самой башни Тропа тускло мерцает. Совсем неярко, а для тех, кто стоит внизу у Храма, – и вовсе незаметно.

Чтоб увидать – надо, как мы, смотреть сверху…

Крохотная фигурка двигается от башни к прозрачной пустоте за стенами внешнего оборонительного кольца.

Довольно медленно.

А ладони юного хахира всё так же касаются Тропы. Его плечи едва заметно вздрагивают. И я замечаю на не покрытом шерстью лбу мелкие капли пота.

– Чего она тормозит? – недовольно бормочет Кэй-Ми.

Легко ей рассуждать! Одно дело – идти за кем-то. И совсем иное – каждый раз ощупывать воздух подошвами…

Бинк негромко ругается.

Он глядит вниз.

Там, у подножия Храма – словно чёрные точки перемещаются. Они кажутся безобидными – меньше муравьев…

Наверное, у нас ещё есть время.

– Чёрт! – выпаливает Дима.

Я поворачиваю голову. И понимаю, что времени не осталось. Группа фигурок в тёмном – уже на крыше.

Они не стреляют, бегут к башне-минарету…

– Фэй-Тун! – кричит Васька.

Но юный хахир уже увидел, ощутил. Его плечи шевельнулись. И серебристыми блёстками вспыхнула широкая полоса, как причудливо изогнутая лунная дорожка, от башни до нас.